Когда ты вспомнишь обо мне

Лара. Отравление
Лара жила вдвоём с котом. И любила его, как любят только одинокие женщины, давно махнувшие рукой на свою личную жизнь.
Было, о ком заботиться. Было, на кого выплеснуть свою нежность. Было, к кому торопиться домой.
Кот, разумеется, ждал. Ближе к вечеру он уже стопроцентно сидел на подоконнике, высматривая в сгущающихся сумерках хозяйку, потом мчался к двери и в нетерпении мяукал, пока она возилась с ключами.
Полагалось вначале погладить, и уже потом раздеваться-разуваться. После чего опять погладить. После этого кот проявлял интерес к сумкам – их следовало осмотреть, пока всё интересное не переложили в холодильник.
Этот ритуал встречания настолько устоялся, что уже и не представить было, что когда-то такого не было, и приходила в пустую квартиру, оглушающее пустую.
А сегодня – не встречал. Уже и переобулась, и сумки выгрузила.  Неужто так крепко задрых?
Нашла под письменным столом. Лежал, дышал часто. И то, жара сумасшедшая. Принесла ему водички, протерла шерстку влажной тряпочкой. Вентилятор включила. Вроде перестал изображать умирающего. Даже вяло, но поел.
Ночью проснулась как от щелчка, пошла проверять, как он там, а он дышит часто-часто, и как-то словно задыхается. А уже и не жарко. Пока дозвонилась до работающей клиники, пока вызвала такси, пока добрались, уже часа четыре было ночи. Дежурный ветеринар молоденький, старательный, взял кучу анализов, сказал, что гемоглобин явно плохой, а всё остальное будет известно завтра, а пока кота лучше не трогать, вот с утра будет работать узи, а лучше к обеду, как раз результаты анализов будут. И как раз смена будет местного светила, диагноста от бога.
И потянулось время. Гладила кота, подсовывала ему водички, искала в интернете симптомы и варианты лечения.
Светило лишь глянул – и огорошил: «Крысиный яд».
Ему и анализов не надо. Слишком долго работает. Насмотрелся.
Но как? Пятый этаж, не то, что на улицу, даже за порог никогда.
- Может, это лейкемия? Или язва? И можно что-то сделать?
Вздохнул тяжко. Позвонил в лабораторию – уточнить результаты анализов.
- Сожалею. Шансов никаких. От него можно помочь, только если сразу. Пока ещё нет симптомов. А сейчас – увы.

Следующий день отработала, как зомби. А шла от остановки домой, цыганка прицепилась. Тощая, смуглая, сверлит своими чёрными глазищами, за руки хватает:
- Ой, ненавидит тебя плохой человек! Сильно ненавидит! Зло причинил. Ох, какое зло! Смерть вижу. Душу невинную, ласковую, безобидную – погубил. Кто-то близкий тебе. В дом пускаешь. Кормишь. Доверяешь ему.  А он тебя – замучить хочет. Болью извести. Защитить могу. Душу погибшую не вернуть, а вот другие спасёшь. Он и другим больно делал. И ещё сделает. Остановить могу. И денег не возьму! Очень плохой человек. Очень злой и коварный. Его надо остановить. Ты сможешь. Выслушай меня. Мне ничего не надо. Ничего не возьму. А ты – сама решай. Ничего не делать – или наказать Зло. Остановить. Чтоб не расползалось дальше.

Эти цыганки, по походке чувствуют, что ли, от кого не встретят отпора. Вот и эта навязалась на уставшую от невесёлых мыслей голову, и не отцепишься никак. Лара ускоряет ход – и цыганка ускоряет. И говорит, говорит… И людей никого, как назло. Денег она не требует! Знаем таких. Вначале не требует, а потом только зазевайся. Умеют же вычислить человека с горем. Сволочи…

- Вижу его. Того, кого ты потеряла. Даже не вижу, чувствую. Как рука твоя его гладит. Шёлковый. И выгибается под рукой. И мордочку подсовывает. И за палец хватает зубками. А ты его на спинку переворачиваешь, на животик ему дуешь. А он вытягивается в струнку и глазки прикрывает.

Лара ревела уже навзрыд.

- Как ты можешь это видеть? Кто ты?

- Да я никто. Просто – иногда кое-что вижу. Чего другие не видят. И кое-что знаю. Я не гадалка, нет. Это опасный дар – видеть. Я обычно молчу. Но тебе – надо знать. Иначе всех вас – ждёт беда.

- Кто, кто его отравил??? Кто приходил ко мне домой, близкий, и отравил моего кота? Зная, как я его люблю? Соседка?

- На днях узнаешь. Совсем скоро.  Если сделаешь, как скажу.

- Что я должна сделать?

- Ничего плохого, не бойся. У тебя ещё осталась какая-нибудь вещь твоего кота? Миска? Игрушка? Не успела выбросить?

- Осталась.

- Я дам тебе одну вещь. Амулет. В одну руку возьмёшь его. В другую- что-нибудь из вещей твоего  котика. Глаза зажмурь и скажи: «от кого Зло пришло, к тому и вернись». Всё. Никаких заклинаний сложных, никаких заговоров. Вещь, что дам, сожги сразу, как скажешь это. Иначе Зло у тебя останется. И скоро узнаешь имя.

И протянула маленькую деревянную фигурку.

- Запомнила слова? «От кого Зло пришло, к тому и вернись». Повтори.

- От кого Зло пришло, к тому и вернись.

- Молодец! Не забудь сжечь амулет. Иначе ещё беду накличешь.

- А как же я узнаю имя того, кто?..

- Узнаешь. Ты же ничем не рискуешь, правда?  Ни денег у тебя не прошу. Вот – даже амулет тебе дарю. Иди! И останови Творящего Зло. Успокой своё сердце. Спаси тех, чью жизнь он не успел испортить.

И – ушла. А Лара тупо глядела, как она стремительно сворачивает за уголи исчезает, да сжимала в руках статуэтку и растерянно пыталась сообразить, а что это было только что? То ли от переживаний крыша поехала, и видения пошли  (с амулетами на память), то ли – здравствуй, Непознанное! Остаётся вслед за цыганкой свернуть за угол и встретить там марсиан, к примеру. В компании с Несси и прочими Стариками Хотаббычами.

Чёрт её знает, может, и впрямь ясновидящая какая. Потому что подробности-то – откуда?

А дома ждала неприбранная квартира. Вчера-то прорыдала весь день, не до наведения порядка было.

Поставила на плиту чайник. Достала из морозилки блинчики с творогом, вспомнила, как кот обычно тут же бросал свои дела и вскакивал на стул напротив, проверяя, а что там на её тарелке, и не обделили ли его какой вкусняшкой. И стоило зазеваться, протягивал и норовил когтями подцепить кусочек – себе на пробу. И неважно, что в его тарелке могло лежать то же самое, с чужой-то заманчивее!

Блинчики показались отвратительными.

Занялась уборкой. По всей квартире стояли мисочки с водой –она их расставила, еще когда он передвигался, на случай, если вдруг захочет попить, чтобы было рядом. Если сможет встать. Потому что последние часы не вставал, и поила из пипетки. И всё думала, вот ещё два часа потерпеть, и будут готовы анализы, неужто операция понадобится, что же он такое мог проглотить-то.

А врач сказал крысиный яд. А она сказала, этого не может быть.  А врач сказал, сожалею.

Она уже прочла про этот яд. Подлый тем, что сутки-двое никаких симптомов.  А потом – уже поздно. Это такой яд – разрушает кровь. Гемоглобин не вырабатывается. А без него в лёгкие не поступает кислород. Отсюда удушье. Плюс кровоточат все сосуды. И стенки кишечника и желудка – трескаются. Рвутся. От этого боли и кровотечение.

Кто-то же придумал такое.

И кто-то – воспользовался…

Она вспомнила, как её нежный зайчик часто дышал, перепуганный, замученный, как пытался встать на лапы и падал, как терял сознание – чтобы прийти в себя от боли… И в какой-то момент, то ли от злости, то ли от отчаяния, но глупость, не глупость, но если есть такое невероятное Зло, бессмысленное, дикое, то, может, и колдовство существует, оно ведь не более невероятно, чем эта чья-то абсурдная жестокость, а справедливость требует, чтобы такая жестокость была наказана, иначе зачем всё?

И даже если это всего лишь глупая шутка, что ж, пусть она будет на совести шутника, но Лара сделает так, как сказала цыганка.

И она взяла в руки амулет.

И в другую – шарик-погремушку, которую кот вечно гонял по квартире.

И произнесла эту дурацкую фразу из мистического триллера.

И… почувствовала себя неловко. Гром не прогремел. Молния не сверкнула.

Но всё же фигурку в пепельнице сожгла. Как и велела цыганка.

И пришла суббота.

Разбудил телефон.

Спросонок недовольно покосилась на часы. Полвосьмого. Хамство.

- Серёжа умер.

- Как Серёжа? Наш???

- Отравился. Так умирал страшно… Задыхался. И ничем помочь не смогли.

- Подожди… - и холодок предчувствия. – Не может быть… это не может быть Серёжа… Чем он отравился?

- Врачи говорят, крысиным ядом. Его на даче нашли. И яда этого там полно… Наверно, собирался крыс потравить, и как-то нечаянно…

- Не может быть, чтобы Серёжа, - повторила она бессмысленно.

- Да и я никак не поверю. Только неделю назад видела.

Серёжу она знала со второго курса. Даже чуть роман не случился, но как-то обошлось. К счастью.

Потому что Серёжины романы долго не длились. А другом он оказался отменным. Он был душой их компании. С Серёжей ходили в походы. Серёжа неизменно изображал её парня на свадьбах подруг и родственников, потом она гуляла на его свадьбе, а когда Серёжина жена подала на развод, не выдержав Серёжиной лёгкости бытия, именно к ней, к Ларе, пришёл Серёжа с литровой бутылкой коньяка, и они вылакали весь этот коньяк, и Серёжа рассказывал ей о своём браке, и светлое, и тёмное, и плакал, и смеялся над собой, и она плакала и смеялась вместе с ним. Именно к Серёже пришла она сама, когда её единственный настоящий роман развалился на куски. И Серёжа стойко утешал её всю ночь, опять с коньяком, и к утру она уже могла хихикать над его шуточками и не боялась жить дальше.

Серёжа забегал примерно раз в неделю. То перехватить денег, то просто потрепаться. И она поила его кофе, и он каждый раз безбожно льстил, что лучше неё кофе не варит никто и нигде, и кормила его (он был вечно голоден), и кот держал его за своего и вечно норовил устроиться на коленях, а Серёжа разглагольствовал о чём попало и витал в облаках по своему обыкновению, почёсывая кота за ушком, и утверждал, что они с котом родственные души, и в следующей реинкарнации он непременно будет котом, чтобы его тоже чесали за ушком, и никаких обязанностей.

Это не мог быть Серёжа.

И это ведь не Лара своим дурацким обрядом его убила.

Но как там она сказала? «От кого Зло пошло, к тому и вернись». И – Серёжа умер от крысиного яда.



Анна.  Кража

Когда Анне исполнилось 5 лет, её родителям предложили работу за границей, что, по тем временам, было огромной удачей. Но было одно но. Ехать нужно было без ребёнка. И на семейном совете Анну было решено оставить с бабушкой. Тем более, что и Анна, и бабушка обожали друг друга и прекрасно ладили.

Бабушка у Ани была не совсем обычной бабушкой. Зимой она позволяла Ане валяться в снегу и сосать сосульки. Весной спокойно наблюдала, как Аня самозабвенно играет в лужах, прокладывая каналы и пуская по ним корабли из всякого мусора. Летом Аня единственная из детворы купалась до посинения, и никто не окрикивал, что хватит, пора, и не заставлял высиживать на берегу «положенные» минуты для просыхания. Аня приходила домой перемызганная с ног до головы, и бабушка не говорила ей ни слова. Аня вечно подбирала всякую блохастую живность, и бабушка мыла, кормила, лечила эту живность вместе с ней. А потом, отмытых и вылеченных, помогала пристраивать по знакомым.

Дети Анне завидовали всем двором.

Ещё Анна обожала слушать бабушкины истории. Бабушка не рассказывала сказок. Её истории были «из жизни» - но при этом куда фантастичнее любых сказок.

Бабушка родилась в 1903 году, и рассказывала совершенно невероятные вещи.  Иногда она