Унтер-офицерская вдова

Эпиграф:

Городничий.  ... Унтер-офицерша налгала вам, будто бы я ее высек; она врет, ей-богу, врет. Она сама себя высекла.
Хлестаков. Провались унтер-офицерша - мне не до нее!
Н.В. Гоголь. «Ревизор», д. 4, явл. 15

***

Главный редактор толстого литературного журнала «ОбломЪ», Сергей Михалыч Данцов, пыхтел сигаретой и в сто пятидесятый раз перечитывал «Ревизора».
Читать свой журнал ему уже категорически не хотелось. Каждый номер выпускался с такой головной болью, что неделю после выхода главред даже видеть его не мог.
А все из-за авторов. Измельчал нынче автор. Собрать что-то путное на 200 страниц журнала требовало неимоверных услилий от небольшого штата редакторов, стилистов и корректоров. А потом то, что осталось от нераспроданного тиража, сдавали в макулатуру. В прошлом месяце, из пятидесяти тысяч экземпляров, пришлось утилизировать сорок пять. 

Первой жертвой гнева акционеров пал коммерческий директор. Его уволили с формулировкой «не продаст и стакан воды в пустыне». Так и записали в трудовой книжке. Говорят, бедолага пытается теперь продать снег Антарктиды губернатору Аляски. Обещали взять обратно, если сможет.
Данцов тяжело вздохнул, понимая, что уволили коммерческого зря. Просто пожалели его самого. Все-таки десять лет на посту. То есть,  в кресле. И женат на троюродной тетке главного акционера. Жена вчера орала так, как будто это её послали в Антарктиду продавать снег. 

Племянничек, мол, ей позвонил, и сказал, что еще один такой номер, и родственников у него больше не будет. А коммерческий-то ни в чем не виноват. Он же сам ничего не писал. Только продавал то, что уже напечатали. А что, собственно, ему было продавать? Главред с сожалением отложил классика, взял последний номер журнала и пробежался глазами по заголовкам в содержании:
- «Светлые молитвы»
- «Искусство не требует жертв»
- «Бродит призрак по поляне»
- «Искусство распития водки и пива»
- «Трансмутации сатанинской силы»
- «Происшествие под славным Крыжополем»
- «Я самоубийца»
- «Белые крысы в белом»
- «Без вопросов и ответов»
- «Мало или много»
- «Без вопросов но с ответами»
- «Плакал ангел на небе»
- «Святые лики ангелов на небе»
- «О чем пишут мне и о чем я пишу в ответ им»
- «Мои поучения – не мать учения. Мои поучения – дуракам учение»
- «Гипертрансфункциональные основы музыкальных форм в русской словесности»
- «Влияние стыков между супрасегментными единицами русского языка на процесс стихосложения и метафористичности образа»

- Тьфу! – смачно сплюнул Михалыч – И ведь это ж все на полном серьезе написано. Ясен пень, что такую муру за свои кровные никто не купит.

От признания этого очевидного факта Михалычу легче не стало. Наоборот, сильно засосало под ложечкой и возникло неистребимое желание уйти в запой.
Если так пойдет дальше, журнал долго не протянет. Акционерам нужна прибыль, а не сказки о высоких художественных достоинствах мало кому известных авторов. Чего же делать то? 

Михалыч отложил классика и мечтательно посмотрел в потолок. Там всегда находилось какое-нибудь решение.
Потолок не подвел и в этот раз. Яблоко оттуда не свалилось, но после четверти часа непрерывного созерцания Михалыч встряхнул головой и обрадованно вскричал: «Эврика! А что, если вообще не редактировать и печатать без корректуры? Это ж тогда и будет настоящий облом!»
Сигарета кончалась. Затушив её в пепельнице уже полной окурков, Михалыч вытащил из пачки следующую, щелкнул зажигалкой, затянулся и нажал кнопку на селекторе, вызывая секретаря:
- Машенька, ну-ка притащи мне авторские оригиналы прошлого номера!


Через пять минут Машенька торжественно внесла толстенную пачку так называемых «собак» - авторских оригиналов, первая страница которых печаталась на специальном бланке с фамилией автора, редактора, корректора и прочими реквизитами для набора.
Михалыч схватил пачку и стал лихорадочно листать шуршащие листы, обращая внимание только на те куски текста, по которым прошелся карандаш редактора:
«я пошла спать . Завтра расчленю» 

Руки Михалыча нервно дрожали, перебирая листы…

«И это не наша минус Я в "трио" кульпа, во что его превращают»

- Вот оно! – радовался Михалыч

«Неужели на всем берегу моря, вам ненашлось где расположится?- ответила Лера, не доверчивым взглядом.»

- Оооо… - Михалыч уже начинал радостно повизгивать…

«человек духовной личности»
«Уселась на камень, глядя  куда-то в даль»
«У вас талант с выше»
«А пока позволь я вас обниму»

- А это что за хрень???

«Автро мне неприятенпофругим птичинам»
  
- Ладно, сойдет….

«Ваша красота затмила мою душу»
«Мы все в душе тянемся к людям кто занимается художеством»
«я могу экспормт. Кстате- я Вам вчерась наваяла, а Вы ??»

- Да уж, наваяли, - ехидно улыбнулся Михалыч

"я Ваш перданный друг!"

- Ваааау!!!! – огласил редакцию радостный рев главреда – Машка, всех редакторов и корректоров ко мне!

Когда в насквозь прокуренном кабинете собрались все, кто еще вчера приводил в порядок «собак», Михалыч торжественно провозгласил:
- Уважаемые коллеги, с завтрашнего дня вы все уволены. Журнал в ваших услугах больше не нуждается.
Повернувшись к секретарю, Михалыч добавил под стук тел падающих в обморок редакторов:
- Маша, все, что с завтрашнего дня приносят авторы, отдаешь в типографию БЕЗ какой-либо корректуры. И чтоб никто ни единой буквы не поправил!

Следующий тираж был распродан за один день. Пришлось допечатывать еще три раза по пятьдесят тысяч экземпляров. Журнал «ОбломЪ» вошел в тройку ведущих юмористических журналов страны, а Михалыч отправился в заслуженный отпуск на Гаваи…