Волшебный чулан

Лес постепенно начинал погружаться в ночь. Совы разгоняли туман тяжелым уханьем, деревья едва перешептывались. Все дышало тишиной, только из проклятого дома на опушке доносились крики и возня:

- Я первая его нашла!

- Нет, я! Я тоже нашла!

- Ты же играла во дворе! И вообще боялась в дом заходить!

- Неправда! Я ничего не боюсь!

- Как же! А кто до сих пор с мишкой спит и просит маму сказки на ночь читать?

- Все не так! Я уже взрослая!

- Ты даже жука заколдовать не можешь! Я сама видела!

- Я могу! Могу! Я… Мое зеркало!

- Не твое! Может, его вообще кто-то потерял …

- Мое-мое-мое! – заверещал высокий капризный голосок. – Хочу-хочу-хочу!

- Это потому что оно такое красивое!

- Что тут происходит? – перебил их вдруг новый голос: низкий и трескучий. Визг и препирательства смолкли мгновенно. Голос продолжал. – Я же говорила вам не ходить ночью на опушку, почему не послушались?

- Ну, бабушка, - протянул самый высокий из них. – Мы же ничего плохого не делаем…

- Не считая драки! – возмутилась бабушка. – Анишка, ты почему дернула сестру за косу? Разве ты не знаешь, что волшебная сила в нашем роду заключена в волосах? Чужим людям вообще запрещено к ним прикасаться!

- Бабушка, ну я же нечаянно, - оправдывалась Анишка. – И вообще, Римма первая начала! Она не хочет делиться!

- Римма?

- Но это же чужое зеркало, я не могу его отдать! – возразила сестра, судя по голосу, старше Анишки. – Я нашла его в чулане и…

- Лот номер семь! – вдруг грянул бас из-за двери.

От испуга бабушка отскочила назад, инстинктивно спрятав внучек за спиной. В звенящей тишине разве что ветер играл обветшалыми ставнями снаружи. Но вот дверь чулана медленно со скрипом открылась, а на гостей смотрела только зияющая темнота.

- Что это было? – пискнула Анишка, все еще закрывая лицо ладошками. – Чудовище?

- Глупая, чудовищ не бывает! – осадила ее Римма, поправляя съехавшие набок круглые очки. – Все знают, что существуют только драконы и химеры, а они говорить не умеют.

- Тихо! – шикнула на них бабуля, осторожно подошла к чулану и заглянула внутрь. – Есть тут кто?

- Пчхи! – ответил тот. – Кто это? Апчхи!

- Артарис! – выкрикнула бабушка, и из ее ладоней, как из брандспойта, хлынула вода.

- Что вы делаете! – возмутился бас, и из темноты выпрыгнул плешивый мужчина в деловом костюме. – У меня же торги! Вы залили половину экспо… Что? – он осмотрелся по сторонам. – А где это я? Вы кто?! Что вы наделали?!

- Это вы кто такой? – сурово спросила бабушка, упершись руками в бока. – В нашей деревне нет мужчин! Вы шпион?

- Да Вы с ума сошли! Я аукционист! – он приосанился и поправил воротник рубашки. – Василий Иосифович Штерн, к Вашим услугам! – и слегка поклонился.

Анишка пару раз хлопнула своими огромными синими глазами и пришла в полнейший восторг.

- Ух ты! – она выскочила из-за бабушкиной спины и подбежала к мужчине. - А Вы настоящий аукционист? А что это такое? А почему Вы сидели в чулане? Какие у вас красивые пуговки на рубашке!

- Это запонки, - объяснил Василий Иосифович, брезгливо одернув руку. – И не был я в вашем чулане, я был на торгах, собирался продать одну из работ самого Уорхолла, а вы…

- Не смейте применять темную магию к детям! – закричала бабушка и уволокла Анишку от аукциониста обратно за спину. – Это низко!

- Но позвольте… - ошарашенно развел руками тот. – Я же…

- Он не из нашего мира! – выпалила Римма и обличающе ткнула мужчину в грудь указательным пальцем. – Я читала о таком!

- Ох уж это неугомонное дитя! - бабушка всплеснула руками и поймала за подол платья Анишку, которая пыталась проскользнуть в чулан. – И что же ты читала?

Римма гордо вышла вперед, поправила очки и продекламировала, будто читала из учебника.

- Когда заканчивается лето, и на Самайн выпадает ночь полной луны, миры сближаются настолько, что могут проникать один в другой. Ведьмы говорят, что открываются Врата, а колдуньи – что боги открывают глаза и смотрят на нас. В летописях есть случаи, когда люди из других миров попадают в наш и наоборот. Если не помочь им вернуться до закрытия Врат, такие гости могут застрять до следующего полнолуния, которое уже не переживут...

Девочка замолчала и торжествующе обвела глазами присутствующих. Все молчали и только озадаченно переглядывались, одна Анишка сумела вырваться из бабулиной хватки и скрыться где-то под лестницей. Василий Иосифович покрылся испариной, а бабушка закатила глаза:

- Что за книжки читает этот ребенок…

- Это мамина!

- Но что мне делать? – перебил Василий Иосифович. – Я не хочу умирать, у меня торги! Двести пятьдесят тысяч за картину!

- Может, нужен какой-нибудь ритуал? – предположила Римма. – Жертвоприношение?

Аукционист икнул и промокнул лоб носовым платком.

- Глупости! – отмахнулась бабушка и строго посмотрела на мужчину. – Надо подумать, почему он здесь. Почему, а?

- Я… - промямлил он. – Ну, я… Торги, понимаете, картины… Я просто объявил лот, зашел в подсобку за экспонатом, а тут вы со своими жертвами, ик! Отпустите меня, пожалуйста…

- Обычно люди следуют за своими умершими, - продолжала бабушка, не обращая внимания на его блеяние. -  А некоторые, - она смерила взглядом Василия Иосифовича. – За вещами.

- А я знаю, я знаю! – закричала Анишка и выбежала откуда-то из-под лестницы. В руках у нее блестело что-то маленькое и круглое. – А давайте отдадим ему зеркало! Оно все равно какое-то странное, в нем отражения кривые…

Василий Иосифович наклонился к девочке и осторожно взял у нее зеркальце.

- Глазам не верю! – восхитился он, доставая из кармана маленькую линзу. – Да это же подпись самого Леонардо да Винчи!

- Это он о своем, - пояснила Римма насторожившейся бабушке.

- Ему нравится! – захлопала в ладоши младшая.

- Ошибки быть не может, - мужчина уже ни на что не обращал внимания. – Какой узор, какое необычное изогнутое стекло! Поразительно!

Увлеченный, он попятился обратно в чулан и пропал в темноте, будто его и не было.

- Делаа, - протянула бабушка и неосознанно вытерла руки о платье. – А это еще что?

- Дяденька-аукционист забыл! – Анишка подобрала белый носовой платок с вышитой монограммой «В.И.» - Такой красивый!

- А за этим он не вернется? – спросила Римма, присевшая на корточки рядом с сестрой.

- Сомневаюсь, - отозвалась бабушка. – Хотя… В следующем году посмотрим.