Эмилио Гонсалес валялся посреди дороги. Усатый, толстый мексиканец распластался в пыли. Раскинул руки, ноги. Сомбреро откатилось в сторону. Входное отверстие зияло между глаз. И огромная дыра в башке, на затылке. Такая огромная, что половина мозгов вылетела в придорожную пыль. Перемешалась с ней. Но что это за «холодец», можно было догадаться! То ещё зрелище! Парень даже не успел достать свой здоровенный кольт. В неприкрытых глазах застыл вопрос: «За что?»
Да кто ж теперь узнает, за что влепили пулю!
Шериф Джон Смит, спрыгнул с красавца жеребца. Обошёл вокруг мёртвого мексиканца и его дохлой лошади. Присел рядом с головой Гонсалеса и вслух спросил:
– Кто ж тебя, Амиго?!
Но Гонсалес молчал. Несколько мух скакала по его лицу и подлизывала запекшуюся кровь. Полуденное солнце делало своё дело! Вонь, от разбухшей лошади распространялась по всей округе. Да и Гонсалес не цветами пах! На сей «аромат» уже слетались и сползались падальщики. Любители гниющего мяса. Потом, доедать будут опарыши. Мерзкие, скользкие черви. Если кто-нибудь сердобольный не похоронит парня. Дикие люди! Дикие нравы!
Шериф поморщился и натянул бандану на лицо:
– Убийца тебе попался профи! Быстр, меток и жесток! – он вывернул карманы мексиканца. Встал. Оглядел животное, лежащее на правом боку, и продолжил:
– Даже лошадь не пожалел! Шлёпнул обоих и уехал! – к потёртому седлу была привязана сумка. Стволом ружья шериф открыл её. Оттуда вывалился квадратный сверток. Он вновь присел. Левой рукой развернул его. Это был кусок…
Я оторвался от ноутбука. Глотнул из чашки чая.
«Кусок чего?!» – задал себя вопрос, – «Возможно золото?» Ещё глотнул, глядя в окно. На ум пришло:
«Сало!» – Я усмехнулся. Ароматы с кухни не давали сосредоточиться.
– Всё! Допишу потом! – я захлопнул ноутбук, – Пока Джон Смит думает, у меня обед!
Я пошёл на запахи…
Вообще-то, сало «наркоманский» продукт! Один раз попробовал и всё! На всю жизнь! Очень хорошо понимаю хохлов. Как у японцев – суши! Как у татар чак-чак!
Вспомнились кадры из забытого кино. Там добротный украинец в соломенной шляпе, в рубашке-вышиванке, из сидора достаёт тряпичный сверток. С предвкушением, в несколько оборотов, разворачивает его. Кладёт на траву. Головка лука в золотистой чешуе! Полукруг ржаного хлеба! И шмат сала! Тот самый квадрат. Толстый, в ширину женской, пухлой ладони! А запах! Этот аромат чесночно-непонятный, необыкновенно дурманящий! Вперемешку с запахом клевера, скошенной травы и синевы неба!
Острым ножом хлопец, навесу, к груди, отделяет ножом пару корочек хлеба. Аккуратно кладет их на «скатерть». На четыре равные доли режет лук. Прямо в кожуре. И только потом, вонзает нож в мякоть сала! Как в масло! Нежно! Слой за слоем! Не толстым! Чтоб вкус сала во рту еле преобладал над вкусом хлеба! Чтоб вкус хлеба, не терялся в послевкусии божественного бутерброда.
И рюмочку «родимой»! Из морозилки! Да чтобы в инее! Да по второй! И бутерброд!
Эх! Жизнь удалась!
С кадрами фильма в голове, я наспех оделся. На выходе жене сказал, чтоб накрывала. А сам пошёл в любимый магазин. В шаговой доступности, в своём маленьком городе!
Универсам в 90-е выкупили буржуины, разбили на отдельчики и сдали в аренду буржуинам помельче. Они с оптовых баз везут сюда разносолы и уже в розницу впаривают нам. Со своим гешефтом. Рыночная экономика! Хочешь, бери, не хочешь, смотри! И нюхай! Выбор твой.
Сегодня выбор пал на сало! Есть там отдельчик: «Алтайские продукты». Особо вкусные и особо природно-чистые значит. Не знаю, что там едят алтайские свиньи, но сало у них по толщине как кирпичи. Аккуратно сложены за стеклом витрины этого отдела. С кусочками чеснока по бортам. С прослоечками внутри!
Подхожу. Весь в предвкушении. Из-за прилавка ко мне тётя. С закатанными рукавами и кувалдами вместо рук. Большая. Глаза добрые. Я увидел «кирпичи» и от восторга только тычу пальцем:
– Покажите!
Тётя вскрыла окно ларя со своей стороны, ловко выдернула из стопки шмат и положила на весы. Достала ещё один на выбор. Повертела на руках. Я долго не думал:
– Этот заверните! – выбрал «первый»! Глаз радовался! Слюна текла! Улыбка не сходила!
Теперь за хлебом! Чёрным, бородинским! И домой!
Вбежал в подъезд. Вот лифт. Шестой этаж. Дверь. Жена открыла. Сунул ей пакет.
– Обед готов?! – не дожидаясь ответа, пошёл переодеваться. Напялил любимые пляжно-домашние шорты, футболку. Влез в тапки. Заглянул в ванную, помыл руки от бактериев и на кухню. Жена нюхала сало.
– Нравится? – усмехнулся я, плюхаясь за стол.
– Нет! – она отрезала маленький кусочек. Насадила на зубочистку. Поднесла зажигалку. Чирк. Пламя лизнуло сальце. Благоверная принюхалась и протянула зубочистку мне! Этот противный запах ничем не спутать.
– Боровок! – чётко заключила «эксперт», – Чек сохранил?
– Вот не хорошая редиска! – возмущение вырвалось из меня, – Ах ты, Тётя! Толстая!
Не хотелось опять переодеваться, но делать нечего. Бараном блеять тоже не хотелось! И «кровные» дарить барыгам! У них на то расчёт! Половина мужиков не возвращаются!
А сала хочется!..
Твёрдым шагом, я вошёл в магазин и направился к Тёте! Её бочкообразное тело встрепенулось. Всё сразу поняла! «Зараза»! Потянулась к кассе! Я жаждал крови!
– Не понравилось? – опередила она нежным, тонким голосом. И улыбнулась. Ни извинений, ни оправданий, ничего!
«Молодец!» – я даже растерялся. Выдохнул! Гнев немножко сошёл, но скандала хотелось:
– Вы меня обманули! Это боровок! – я положил сало на прилавок и уставился в её глаза, – Хочу обратно свои деньги!
Она не смутилась:
– Я не солю сама! – «ангел» забрала кусок. – Мне привозят, я продаю! – улыбка не сходила с её лица. – А возьмите другой кусок! – и вопросительно взглянула на меня.
Я не понимал: «Она что?! Издевается, что ли?!» Я завис. Но вслух робко выдавил:
– А если он такой же?! – сам глянул на витрину! Там лежал шмат ещё толще моего!
– Да не вопрос?! – она достала сало, на которое я смотрел. Из кармана зажигалку. Ловко отделила ножиком кусочек. Нанизала на остриё и чиркнула. Защелкало, задымилось. Продавец протянула мне нож. Я втянул воздух. Горелое сало. Никаких посторонних запахов.
«Вот, Коза! И зажигалка есть! Понятно, что я, Олень не первый!»
Ох! Как хотелось поскандалить! Но улыбка и услужливость этой хитрой женщины обезоруживало. Да и «цель» рядом.
– Ладно! Беру! – я понял, что попался на крючок! Протянул старый чек. Пересчитали! Получилось почему-то дешевле.
Иду. Улыбаюсь. Прокручиваю:
«Хороший психолог! Эта Тётя! Я шёл сдать продукт, даже ругнуться! Сало купить в другом месте! А она всё равно впарила. Как под гипнозом! Молодец! Баба умная! Баба хитрая!»
Дома сел за стол. Режу сало. Жене говорю:
– А давай свинью заведём! Сами выращивать будем! Сами солить! Сами есть! Всё без обмана!
А она:
– И забивать сами будем?!
Я положил сало на хлеб. Задумался:
– Нее! Я не смогу!
Она смеётся:
– И будет твоя свинья с нами жить, пока сама помрёт! Может, зажигалочку в кармане заведёшь?!
Я глянул на жену с прищуром: «Тоже хитрая!»
– Ладно! Заведу! – согласился я. Отрезал ещё один кусман. Улыбка блаженства не сходила с моего лица. Я кайфовал!
«А что там Джон Смит?! Ещё у лошади сидит?!» – вспомнил я, откусывая бутерброд.
«Ладно! Скоро приду!»
Записки Обывателя.
Ноябрь 2018 г.
Эмилио Гонсалес валялся посреди дороги. Усатый, толстый мексиканец распластался в пыли. Раскинул руки, ноги. Сомбреро откатилось в сторону. Входное отверстие зияло между глаз. И огромная дыра в башке, на затылке. Такая огромная, что половина мозгов вылетела в придорожную пыль.