У матери было хорошо. В родном доме спалось вольготно, страхи меньше тревожили женщину. Валентина после смерти мужа, хоть и пережила эмоциональный удар, физически чувствовала себя спокойно. Возможно, не настолько любила Сашу по сравнению с любовью к Виталию, потому и пропустила через сердце трагедию, случившуюся с мужем, достаточно легко.
Справили девять поминальных дней, и перевезла свои пожитки Валентина в материнский дом, подальше от не святого семейства. Старалась забыть беды и горести. Да и маленького Сашеньку надо было поднимать, опираться не на кого – только на себя надеяться.
Первая ночь в доме матери прошла тихо, но вторая… Та ночь запомнилась ей надолго…
После тяжёлой смены Валентина вернулась домой. Наспех поужинав, ушла в свою спальню, где уже сладко посапывал сынок. Мать осторожно прилегла на край кровати, пытаясь не разбудить, повернувшись к ребёнку спиной. Валентина, хоть и была уставшей, не могла в этот раз уснуть. Какое-то неприятное ощущение чувствовалось каждой клеточкой тела. «Уж не заболела ли я?» – мелькнуло в голове, но тут же разум откинул сомнения. Вдруг колыхнулись занавески при закрытых окнах и раздались едва слышимые щелчки. Валентина присела на кровати, уставившись немигающим взглядом в темноту. Она заметила мелькнувшую тень, похожую на серую кошку, которая забежала под стол. Валентина позвала: «Кс-кс», - подумав, что кошка её не мерещится. Она встала, заглянула под стол – под ним никого не было. Вдруг услышала звук льющейся из крана воды, хотя в дом матери не было водопровода. Женщина явно почувствовала чужое присутствие в комнате. По коже пробежал озноб. Раньше, когда был жив Виталий, Валентину не терзали необоснованные страхи, но потом, когда она горевала по безвременно ушедшему молодому парню, началось… Часто в спальне среди ночи мелькала бесплотная тень, или проступал на стене силуэт человека, который так же внезапно исчезал. Даже днём, в зеркалах, проносились тени. Сначала Валентина списывала такие явления на свою усталость, но тревога с каждым днем возрастала, особенно после того, как, проснувшись однажды ночью, она в одну из ночей обнаружила в своей постели вытянутое тело в костюме кофейного оттенка. Длинные руки лежащего были безжизненны, а лицо – размыто. От ужаса Валентина закричала, стараясь столкнуть это «нечто» с кровати, не понимая, во сне ли происходит это или наяву. Тогда на её крик прибежала мать, включила свет в спальне, и Валентина в слезах пересказала всё, что увидела. Мать гладила по волосам и успокаивала: «Доченька, это просто кошмарный сон. Успокойся, деточка моя…»
И вот теперь опять противные ощущения «третьего лица» не покидали сознание Валентины. Она дремала в пол глаза, боясь не только за себя, но и за сыночка Сашеньку, сладко посапывающего за её спиной. За свою кровинушку, которого тоже надо было защищать от потусторонней силы.
Ближе к трем часам ночи Валентна проснулась от жуткого удушья: кто-то, неведомый и сильный, тяжело навалился на грудь и начал сжимать женщину в тисках. Валентине не хватало воздуха, она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Широко раскрыв глаза, почему-то не увидела противника, того, кто мешал дышать, с каким-то неистовым упоением вдавливая её тело в кровать. Валентина решила позвать на помощь мать, но ни звука не смогла произнести. Стала кричать, но что-то намертво сковывало горло и давило так, как будто старалось расплющить её, лишить воли. Поняв, что столкнулась с чем-то необъяснимым, Валентина обратилась к Богу теми словами, что шли из сердца, искренне, как умела. Эта мольба помогла не сразу, но постепенно удушение стало утихать, нечто непонятное и страшное отпустило, наконец, женщину. В голове, как угроза, пронеслось: «Смотри ещё, что будет…»
Где-то у соседей пропели первые петухи, но Валентине уже было не до сна. Она была напугана не на шутку. Сидела в кровати, поджав колени, и продолжала просить у Бога защиты. Что и говорить, до утра не сомкнула глаз.
