Ценная бандероль стоимостью в один доллар
Blue Hope/Голубая Надежда
Корень Зла. Между Добром и Злом
Расплата и раскаяние
"Обман и сила - вот орудье злых"
(Данте Алигьери)
Наутро Хермуд предстал перед восседающей на троне Хель. Он увидел необычную женщину. Её одеяние в красно - коричневой гамме цвета осенней листвы менялось до черного с серым отливом и плотно окутывало фигуру. Правая сторона её лица и тела была прекрасной и белоснежной, как живая плоть, левая же - тёмной и гнилой, как у трупа, неделю пролежавшего под снегом.
Огромные глаза - один голубой, другой зелёный с огненно-красным отблеском внимательно смотрели на пришедшего. Тонкий ровный нос с аристократически вырезанными ноздрями будто принюхивался к Хермуду.Чувственный рот приоткрывал в иронической улыбке ровные белые зубы.
Длинные серебряные волосы, заплетённые в толстые, тяжёлые косы, прикрывал капюшон. Руки лежали на коленях. У её ног сидел огромный чёрно-красный волк, а на плече - впечатляющих размеров орёл. (1) В волке Хермуд узнал Гарма, охранника ворот Хельхейма.
- Хендраксиль, о великая повелительница мертвых! - с уважением обратился Хермуд к Хель, прежде чем просить вернуть Бальдра в мир богов. - Сам Один послал меня к тебе.
Хель усмехнулась. Модгуд уже доложила, что живой ищет с ней встречи, интересуется Бальдром.
- Мёртвые приходят ко мне и у меня остаются, - бесстрастно, даже безразлично, промолвила Хель. - Что ты здесь делаешь?
Хермуда такое поведение повелительницы мертвых не остановило.
- Я приехал за Бальдром, за своим братом! - начал он несколько вызывающе, но понял, что так не пойдет, резко сменил тон. - Всё живое на свете плачет о нём. Отпусти его обратно в мир живых!
Ни злата, ни серебра смерти не надо,
Ни мудрость, ни ум для неё - не преграда.
Нашёлся бы выкуп для смерти - вовек
Бессмертным бы каждым был человек.(2)
Холодно и спокойно взглянула на Хермуда Хель.
"Один её глаз зелёный, как молодая трава, а другой, глубоко запавший, словно вытек, - тусклый и безжизненный", - подумав об этом, Хермуд вздрогнул.
Хель прочитала его мысли, усмехнулась и невозмутимо ответила:
- Никто не возвращается наверх, в мир живых. Как я могу отпустить Бальдра? -
- О, достопочтимая Хель! Повелительница душ! Поверьте! - Хермуд заговорил просительно. - Во всех мирах (3) скорбят по Бальдру. Его смерть объединила всех: богов и великанов, карликов и гномов, даже люди ждут солнечных дней, которых, как они считают приносит Бальдр - Бог весны.
- Скорбят? Кроме Хельхейма... Здесь он находится и радуется всему, что его окружает. - Хель была невозмутима.
Хермуд вздохнул и продолжал:
- Плачут по Бальдру звери и птицы, деревья и травы. Даже металлы льют кристаллические слезы. Камни грезят о том, что отважный Бальдр возвратится на землю и увидит солнце. Отпусти его!
Хель ответила не сразу. Долго смотрела она на Бальдра своими разными глазами. А потом, наконец, произнесла:
- Ваш, теперь мой, Бальдр просто красавчик! Таких, как он ещё не было и не будет в моих владениях.
Хель задумалась.
- Но если ты сказал правду и Бальдра оплакивают все миры, то вы получите его обратно.
Хермуд бросился к ее ногам.
- О, благородная госпожа! Спасибо! Спасибо!
На фоне огромного трона, да и высоченного, просто великанского роста повелительницы мертвых, Хермуд казался букашкой на мокрых плитах дворца Хель.
Хель внимательно посмотрела на коленопреклоненного Хермуда.
- Встань, герой! Я не отдаю Бальдра. Но не могу вам помешать вернуть его. Есть у меня условие. Если все до одного, без исключения, будут плакать о Бальдре и желать, чтобы он вернулся, я верну его к жизни и к свету дня. Но если хоть кто-нибудь не станет плакать или скажет о нём дурно, Бальдр останется со мной. Навсегда. - торжествующе произнесла последнее слово повелительница царства мёртвых. Но тут же смягчилась, протянув Хермуду красное яблоко. Он даже не заметил, откуда оно появилось.
Хермуд встал. Поклонился и вышел и палат Хель, держа яблоко в руках.
- Мрачная Морось, не зря так называют её дворец, - рассуждал Хермуд.
Мрак и туман в стенах, да и за пределами дворца та же серая картина, лишённая всяких красок. Как поздней осенью, когда всё блекнет и умирает.
Навстречу Хермуду вышли Бальдр, Нанна и карлик Лит. Бальдр медленно, несколько вальяжно подошёл к Хермуду.
- Прощай, брат! Дальше дворца проводить не могу, - произнёс он, медленно произнося каждое слово.
Нанна улыбалась мягко и загадочно. Карлик Лит корчил уморительнык рожи. Но Хермуд не обращал на него внимания. На прощание Бальдр вручил ему кольцо Драупнир.
- Верни кольцо отцу. С его помощью ты сможешь вернуться назад. К тому же, это будет знаком, что ты побывал в стране Хель. Не печальтесь обо мне.
'В смерти нет ничего печального. Печально то, что большинство людей не живут вообще'.(4)
- Осторожней с яблоком, лучше оставь его у ворот, - шепнула Нанна на ухо Хермуду, передавая льняную одежду для Фригг и золотое кольцо для Фуллы, служанки Фригг.
Карлик Лит скорчил кислую рожу и скрылся за спиной Нанны.
И вновь оседлал Хермуд Слейпнира и поскакал прочь от чертога Хель. Перед воротами конь даже не остановился. На удивление Хермуда они открылись сами, хотя такого и быть не могло. Даже сама Хель не ожидала. Она надеялась оставить у себя еще одного сына Одина, чтобы напакостить верховному Богу, изгнавшему ее из Асгарда. Хотя Хель здесь все устраивало, она ведь была хозяйкой и навела порядок в царстве мертвых, приукрасив по своему усмотрению окрестности в цвета Осени, любимое время года.
Но не только это. Хель посадила яблоневый сад. Ее прислужники уже собирали ярко-красные, цвета крови, плоды.
Яблоко, которое дала Хель, Хермуд оставил у ворот, не стал есть, как она расчитывала. Очень хотелось попробовать, но сдержал себя, помня слова Нанны. Да и кольцо Драупнир помогло, как легко покинуть Хельхейм. Кольцо и дальше поспособствовало Хермуду выбраться и из Железного леса, и из Ётунхейма - мира великанов.
Хермуд проехал уже знакомой дорогой – вверх и вверх, на юг. Лес Ярнвид встретил тягучим гулом железных листьев и волчьим завыванием. Но Слейпнир летел как на крыльях и ему ничто не мешало и ничто не пугало.
Вот и золотой мост Гьялларбру остался позади. Хермуд только помахал рукой в ответ на свист - приветствие Модгуд. Слейпнир продолжал скакать, пока Хермуд не увидел солнце и стены Асгарда.
Его встречали настороженно. Прошло уже много времени, как
асы (5) попрощались с Бальдром, а от Хермуда известий не было. Даже Один уже не чаял увидеть сына. Со слезами на глазах Всеотец принял Драупнир. Увидев кольцо, только тогда асы поверили, что Хермуд был в Хельхейме. Он рассказал обо всём, что увидел и услышал в царстве мёртвых. Но с большим интересом Один выслушал о том, что нужно делать, чтобы вернуть Бальдра.
Недолго думая, Один разослал гонцов по всему миру. Главным среди них был Тор. Мчались так быстро, насколько было можно. Даже ветер не успевал. Всех, кого встречали на своём пути, спрашивали об одном:
"Плачете ли вы о смерти прекрасного Бальдра?
И все отвечали:
"Да!"
"Плачьте, горюйте! Только так мы все вместе вызволим душу Бальдра из Хельхейма".
На самом деле Бальдра оплакивали все: мужчины, женщины, дети. Было слышно завывание и рычание зверей. Птицы небесные печалились о светлом боге, их печальные песни раздавались высоко с небес. Слышался стон земли, шуршали кроны деревьев. Камни были мокры от каменных слёз. Даже металлы трещали - они плакали, как плачет холодный железный меч, если его принести с мороза в тепло.
Все горевали, проливали слёзы о Бальдре. Если бы было возможно собрать эти слёзы - то всех девяти мирах разлились полноводные реки.
И вот гонцы отправились в обратный путь, а на сердце, где поселилась грусть от утраты Бальдра, было легко и радостно: скоро Бальдр вернётся из мира мертвых и вновь будет жить, радоваться жизни и радовать других.
Путь был неблизким. Гонцы-асы объехали уже все восемь миров и очень устали. Слезы окружающих не способствовали быстрой дороги. А тут ещё стемнело. Вот асы и становились отдохнуть на склоне горы, разожгли костёр, вот только не заметили на уступе пещеру. Совсем темно стало. Разожгли огонь, достали свои припасы, стали есть и пить мёд, шутить да смеяться.
- Кто это там? - внезапно донёсся глухой голос из пещеры.
Асы примолкли. Голос был женским, но грубым и неприятным. К костру вышла великанша. Была она очень старой и такой страшной. Но что-то знакомое было в её облике.
"Кого-то она мне напоминает", - подумал ас Улль.(6)
"Что-то в ней знакомое", - думал Видар, Молчаливый ас,как его все в Асгарде называли.(7)
Но ни один из асов так и не вспомнил, где могли её видеть.
- Я - Тёкк, - гордо сказала великанша. Что вы тут делаете? О! И Видар здесь! Твоя матушка помогла Тору победить великана Гейрреда, выдав ему для поединка с последним волшебный посох, пояс силы и железные перчатки.Проклятье всех великанов- ётунов на голову Грид!
При этом великанша зло сотрясала своими лапищами, так что земля ходуном заходила.
Асы не испугались. Тёкк это заметила и криво усмехнулась, обнажив огромные кривые, да к тому же гнилые зубы. Но посланников богов разве можно напугать?
- Я Тор - наследник Одина! - гордо заявил Тор.
- Мы обошли весь свет и всех на свете попросили, чтобы они плакали об умершем Бальдре, - начал Улль.
- Бальдр Прекрасный пал от руки собственного брата, - продолжил Браги, бог поэзии.
- Брат на брата? - усмехнулась великанша. - Слышала, слышала...Только у вас, у асов такое возможно!
- Все мы горюем о нём, как горевали бы о солнце на небе, если бы знали, что оно угаснет навсегда, - с горечью высказался Тор.
- Да. Все его оплакивают, - подтвердил Форсети, Хранитель правды. - Люди, камни, деревья, звери и птицы.
Великанша почесала свой огромный, как груша, нос, прокашлялась и неожиданно для гонцов плюнула себе под ноги.
- Хм... Старая Тёкк не станет плакать о Бальдре, - резко отрезала она. - Мне до него нет дела! Живой или мёртвый, сын старика Одина не принёс мне ничего, кроме огорчений. Я только рада, что он ушёл. Скатертью дорожка! Пусть остаётся у Хель.
Великанша повернулась и, шаркая, скрылась во тьме пещеры. Асы стояли в недоумении.
Не сомневайся, что придёт расплата,
Когда пойдёшь войною ты на брата.
Родство - великий божий дар,
Должно быть человеку свято!
(Розбицкая Наталья)
Гонцы вернулись в Асгард. Тор не мог произнести ни слова. Тогда Форсети рассказал Одину о том, что случилось.
- Отец! Не смогли мы исполнить порученное, - начал он.
- Почему? - грозно спросил Один, один глаз его метал молнии.
Но никто из гонцов -асов не испугались. Форсети продолжал:
- Потому что одна старуха-великанша из горной пещеры не пожелала плакать о Бальдре и не захотела, чтобы он вернулся.
Когда Форсети закончил говорить, все асы наконец, вспомнили, на кого была похожа старая Тёкк. Потому что она и двигалась, и говорила точь-в-точь как Локи, сын ётуна Фарбаути и Лаувейи.
– Так я и знал, что это Локи, – сказал Тор. – Как же я
