произошло и продолжает происходить не с нами. А если всё же с нами, то в вымыш-
ленном некими демонами ирреальном сновидении, возникшем из ниоткуда, и оно
обязательно канет в никуда, стоит лишь проснуться и ощутить всеми органами чувств
твоё присутствие в квартире, выражающееся звоном посуды из кухни либо звуком
струящейся воды в ванной...
Сегодня исполняется (какое мерзкое слово "исполняется"!) 38 дней... с минуты, когда
я в последний раз прикоснулся к тебе, прощаясь навсегда над могильной утробой не
только с тобой, но и с реалиями той жизни, которую мы строили вместе, с нашими
общими мечтами и чаяниями. Вокруг всё будет, как прежде. Но уже без тебя... Общие
будни, праздники, теленовости, разговоры по скайпу со шведскими племянницами,
твоими иногородними сёстрами, наши споры о лукавых правителях державы, о целесо-
образности моих сатирических стихов, о том, что внучке осенью в школу... Ничего этого
никогда больше не произойдёт!
И как оно будет дальше в свете новых дней?.. Целое лето я не ездил на нашу дачу.
Сама знаешь - не до неё было. Пока ты болела. А сейчас... я там в одиночестве, как
пить дать, разревусь белугой... Хватит того, что по квартире хожу с мокрыми глазами.
А внутри такая... пронзительная, такая острая тоска!!! Мобилку выключил. Ни есть, ни
спать, ни сочинять, ни видеть, ни слышать никого... Одного не хочется, другое... век бы
не видал. Лишь посматриваю на часы - скоро ли время ехать внучку из садика
забирать?..
В первые две недели с головой ушёл в формирование книжки, которую решил во что
бы то ни стало издать к сороковому дню твоего... ухода. Всё таки сроки необычные.
Но директор издательства Василий Петрович проникся моментом, пошёл навстречу...
Какие-то работы отложил, что-то объединил. И дизайнер Володя постарался.
И Любовь Владимировна, редактор, ответственная за выпуск... Спасибо им всем.
Беспрестанно мысленно оборачиваюсь назад. А ведь это ты, Милочка... исподволь,
незаметно и ненавязчиво делала меня добрее, терпимее к людям, ситуациям и
обстоятельствам. Все 40 с лишним лет нашей неповторимой совместной жизни.
В сентиментальности я даже превзошёл тебя. Я хороший ученик.
40 лет!!! Они пролетели, как эти 40 тягостных и беспутных дней. И столько же ночей -
холодных, бесприютных и кошмарных. Ты ушла. А всё, что мы нажили... всё, что делили
пополам, оставила мне. Нашего сына, нашу внучку, наши воспоминания. О дедушках,
бабушках, папах и мамах... Теперь ты вместе с ними. Мы - здесь. С нашей больной, крово-
точащей памятью о тебе. Но, уверен, она несоизмерима с теми болями и мучениями, которые
испытывала ты в последние недели пребывания на этом свете. Я верил в Чудо!!!
Однако оно не сотворилось.
Зная тебя и твоё отношение к моему писательству, представляю, что сказала бы ты
по поводу этого издания... Наверняка не одобрила бы. Дескать, кому в наше время
интересны чьи-то стихотворные книжки? Тем более, посвящённые умершим жёнам?..
Ты всегда была чуть прагматичнее меня.))))) Но, согласись, если некто, прочитав её,
хотя бы на две нотки подобреет, начнёт ценить внутренний мир окружающих не меньше
своего, пересмотрит своё отношение к жизни и смерти... - насколько он вырастет над
собой вчерашним, насколько светлее и прекраснее станут его помыслы!
Ну, и... в конце концов, я тоже не вечен. И кто, кроме меня, сможет оставить нашей
внучке такую вот... память о её бабушке Эмилии?
Пользуясь случаем, хочу выразить свою признательность и сказать большое спасибо
людям, откликнувшимся на мою беду и выразившим соболезнование в мои самые
чёрные дни июля.
Борис Ясный, Николай Нидвораев, Лана Литл, ОлГус, Гэл, Вера Киреева, Ляман Багирова,
Галина Русина, Александр Красилов, дядя Петя, Якутянка, Татьяна Гурская, Саша Измалкин,
Алиса Корвин, Тарина Милари, Галина Дадукина, Наталья Семёнова, Света Елисеева-Вернер,
Анжелика Тринц, Майк Борн, Сэр Френсис Дрейк, Полина Стрёмная, Жорж Декосье,
Юрий Юрмальский...
Намеренно поставил многоточие в конце, ибо не уверен - всех ли вспомнил.
Храни Вас Бог, дорогие мои! Такое не забывается! Счастья Вам и крепкого здоровья. Пусть
несчастья обходят Ваши дома десятой дорогой.
Держитесь!..