Клуб любителей книги Глава 15

Спустя несколько дней оказалось, что вопрос денег в связи со свадьбой дочери интересовал не только меня.
Тем утром я затеялась с уборкой. Был понедельник — мой единственный выходной день, и  приходилось торопиться, чтобы управиться со всеми скопившимися за неделю делами по хозяйству.
В дверь позвонили. Я открыла  и удивленно замерла.  На пороге стоял бывший супруг со второй половиной.
Мы не виделись года четыре, и за это время он отнюдь не помолодел. Виктор приобрел грустно свисающий через ремень брюк животик, багровые щеки и пробивающуюся лысину, а его «роковая» любовь Галина, солидно прибавив в весе,  теперь напоминала солидную грушу на по-прежнему тонких как у кузнечика ножках.
— Чем обязана? – холодно осведомилась я.
Но супруг только добродушно буркнул:
— Не бузи, Людка. Впусти в дом-то: неудобно на лестнице говорить.
— Мы по делу! — тявкнула сопровождающая его «мопсиха».
Я посторонилась, гадая, что этой курьезной парочке нужно. В Емске продолжала жить мать Галины, которая любила при моем случайном приближении кричать во всё горло, как хорошо её дочь живет замужем где-то в Саратовской области.  Мне было известно, что у пары уже родился совместный сын и что Виктор усыновил первого ребенка Галины.
Экс-супруг по-хозяйски прошёл в зал, по дороге заглянув на кухню и в спальню.
— Вижу, не много ты без меня нажила,  — самодовольно заявил он.— Все эти вещи ещё я покупал.
Неужели у них вновь ко мне какие-то имущественные претензии?
— И что? Ты получил  в свое время стол, телевизор и диван,  — угрюмо напомнила я.— А квартира приватизирована:  все документы сделаны на моё имя, так что зря пришли.
— А мы не из-за квартиры,  — злобно заверещала преемница. — Нам деньги нужны.
Виктор было цыкнул на неё, но Галина и не подумала отступать.
— А что? Пусть платит, как положено.
У меня тревожно екнуло сердце. Это ещё что за новости?
— За что я должна платить?
Наверное, мой бывший задумывал разыграть целый спектакль, но благоверная его грубо обломала, поэтому пришлось прямо высказать свои претензии.
— Говорят, Алка собралась замуж за венгра?
— Допустим.
— Тогда платите, иначе я не дам согласия.
У меня голова пошла кругом.
— На что ты не дашь согласия? На свадьбу, что ли? Так Алка совершеннолетняя.
— Нет, — в два голоса ехидно протянули вторые родители дочери, — мы не дадим согласия на её выезд из страны.
Интересно у кого крыша съехала? У меня или у них?
— Так она уже три недели как в Венгрии: к свадьбе готовится.
Парочка недоуменно переглянулась.
— Мы не дадим согласие на получение Алкой нового гражданства,  — неуверенно протянул  Виктор, с сомнением поглядывая на свою Галину.
Я хмуро рассмеялась.
— Да кто у вас будет спрашивать согласие? Они подадут документы в Венгрии, и она получит гражданство на основе вступления в брак с гражданином этой страны. Кстати, Венгрия признает и двойное гражданство. Вы-то тут при чем?
Незваные гости занервничали.
— Я знаю точно, что должен дать ей согласие, — завелся Виктор. — Не знаю толком на что, но должен.  И пусть она мне заплатит пять тысяч долларов, чтобы его получить!
Я с тоской посмотрела на ведро с половой тряпкой: мне ещё столько нужно было сделать сегодня, и вот возись тут с парочкой чокнутых клоунов!
— А сена свежего вам с Галиной не надо? — сладко осведомилась я.— Может коня картонного и трубу от японского крейсера?
— Без денег мы не уйдем,  — мрачно просверлила меня взглядом «разлучница».
— Да я и выталкивать не собираюсь: за меня это милиция сделает.
— Ох, и сука ты, Людка, — осуждающе почмокал губами бывший муж. —  Как я только с тобой десять лет прожил? Ведь себе же хуже делаешь: не дадите сегодня пять тысяч,  завтра согласие будет стоить десять. Это я  по-родственному ещё мало прошу.
Внезапно мне стало смешно.
— Послушай, придурок, — неуважительно обратилась я к бывшему главе семьи, — в честь чего я должна заплатить, когда ты не можешь даже внятно объяснить, чем именно нас шантажируешь?
Эти  двое вновь озадаченно переглянулись.
— Ты же смотрела этот фильм: за что там заплатили мужику? — с претензией обратился Виктор к супруге.
Ох, и надоели же мне эти горе-шантажисты! Пока «мопсиха» напряженно морщила лоб, в их переговоры вмешалась я:
— У меня времени мало. Рожайте быстрее!
Но Галина только волком глянула на меня. Тогда я зашла с другой стороны:
— Вы о каком фильме говорите? Может, я его видела и помогу вам вымогать деньги?
— «Интердевочка», — буркнул Виктор. — Там проститутку за рубеж не пускали, пока она отцу денег не заплатит.
Я смеялась до тех пор, пока не почувствовала: хватит,   дальше уже истерика начнется.
— Всё,— сказала я «родственникам»,— хватит «ваньку валять». Можете спокойно спать вместе со своим согласием в обнимку:  никто у вас сей ценный документ не востребует. В РФ запрет гражданам выезжать за границу на ПМЖ, канул в Лету вместе с шестой статьей  Конституции СССР.  
— И что делать? — растерялся горе-отец. — Нам сильно деньги нужны!
— Обратись в международный трибунал в Гааге. А от меня отстань: уборку надо закончить.
— Но нам сказали, что Алка теперь богатая. Неужели ей жалко пяти тысяч долларов для родного отца?
Я вышла в прихожую и красноречиво распахнула дверь:
— Если нужны деньги, сосватай свою Галину за иностранца, и не давай развода до тех пор, пока не выкупит это сокровище.  А от моей дочери отстань. Не даст она тебе даже полушки. Я не позволю.
— Ох, и сволочь ты!
— Уж такая уродилась.
«Родственнички» убрели, возмущенно ворча и жалуясь встречным соседям  на «жадную стерву Людку». Оказывается, они потратили кучу денег на билеты до Емска, чтобы сделать свой гешефт. Теперь ещё предстояло ехать обратно, а на это тоже деньги нужны. И вообще, таких алчных и плохих людей, как мы с Алкой свет не ещё видывал.
Я даже не стала дослушивать до конца весь этот бред и вернулась к мытью полов.


КАТЮША
Я вернулась с Алкиной свадьбы в конце сентября — бодрая, отдохнувшая, повидавшая за три недели больше, чем за всю предыдущую жизнь, и с каким-то другим взглядом на жизнь.
На очередном заседании «Клуба любителей книги» я вывалила на стол  гору фотографий, и мои гостьи с жадностью  почуявших мясо гиен ринулись их рассматривать.
— Да, — охотно давала я разъяснения, — это Аллочка и Вит венчаются.
— Так  вроде бы католический храм?
Я равнодушно пожала плечами.
— А разве это не грех, — с наслаждением запустили в меня когти вредные бабы, — она-то ведь у тебя крещенная в православной вере?
—  Как им было удобно, так и сделали.
— Алка-то на голову выше новобрачного?
— На полголовы, остальное - каблуки.
— Платье-то какое красивое, — всеобщий завистливый и печальный вздох.— В таком платье и ты, Людка, за королеву сошла бы.
— Меня и моё устроило.
Тактичная сваха сменила мне гардероб целиком, пояснив, что не смогла отказать себе в удовольствии купить ещё кучу новых тряпок.
— Ведь это так приятно, Люда, покупать красивые вещи. Я уже столько себе набрала, что не смогу даже по разу надеть.  Позвольте мне их вам подарить?
Можно было, конечно, упереться: мол, не купите, я гордая!  И тогда все гости смотрели бы не на молодых, а на сумасшедшую тетку, припершуюся на свадьбу единственной дочери в китайском  ширпотребе. Правда, на местном рынке меня уверяли, что костюм родом из Италии, но как я убедилась впоследствии,  это была наглая ложь.
— Это мы со свахой у памятника Матьяша Корвина. Был такой венгерский король.
— А это мы купаемся в горячих источниках!
— А это в их поместье дегустируем вино!
— А это…
И так далее. Мне было и что показать, и о чем рассказать своим приятельницам, соседям и просто знакомым. Этих разговоров нам хватило надолго, но через неделю интерес к моей мадьярской родне всё-таки спал, и жизнь вернулась в нормальное русло.
А вскоре об Алке все забыли, потому что Емск потрясла новая сенсация.
Но обо всем по порядку.
Вернувшись из Венгрии,  первым делом нужно было раздать долги. Карсаи оплатили мне дорогу, и я поторопилась рассчитаться с Фридой Марковной и с Кларой Федоровной.  Гольдберг я вернула деньги на работе, а вот к Петровым отправилась домой.
Открыл мне калитку как всегда нелюдимый Димочка в «трениках»  и майке.
— Здравствуйте, — буркнул он, — вам кого?
Я опешила. А то паренек не знал, к кому я могу прийти!
— Допустим, Клару Федоровну.
— Её нет, она повезла Катюшу в Москву.
— А Николай Викторович?
— Дома, — и он пропустил меня во двор.
Под навесом среди любовно взращенных Кларой Федоровной клумб с яркими астрами сидел наш стоматолог в окружении батареи бутылок с пивом.
— А, Людмила, — вяло поприветствовал он меня, — проходи, угощайся. Я вот… отдыхаю.
Вот уж не знала, что он способен на такого рода отдых — наливаться в одиночку пивом. Димуля ему явно компании не составлял, с раздраженным лицом маяча на заднем плане.
— У тебя дело или так просто зашла?
Я пояснила. Петров отмахнулся от денег.
— Клара давала, ей и вернешь. Она провожает Катеньку на этот идиотский конкурс.
И тут его прорвало:
— Вот вбила же себе в голову: певица, певица! Сцена ей мерещится, слава, цветы, а Катюшка хотела парикмахером стать. Всем куклам прически делала, и вот Димку сама все время стрижёт.
Я удивилась: никогда не слышала об этом увлечении Кати, но Димуля был на редкость хорошо подстрижен.
— Мол, не престижно парикмахером быть, — продолжал изливать душу пьяненький Петров, — а что хорошего в жизни богемы? Спать укладываться за полночь, есть, когда придётся, от грима сильно портится кожа. К тому же всё время на нервах, а деньги… Да будут ли они ещё деньги-то? А у хорошего парикмахера никогда в кармане пусто не бывает.  Никак Клара не забудет, что сама когда-то…
— Николай Петрович, — ворвался в его монолог ледяной голос Димы, — мне кажется, что в доме телефон звонит. Наверное, это Клара Федоровна.
Покачивающийся и бурчащий Петров поплелся в дом, а Дима направился ко мне.
— Людмила Павловна, —  решительно схватил он меня за локоть (б-р-р! как неприятно), — вам лучше уйти. Видите, в каком состоянии Николай Петрович? И ему и вам потом будет неловко при встрече.
Ишь, какой заботливый! Но выставил он меня за дверь настолько ловко, что  возразить было нечего.  А интересно, чего это не забудет Клара Федоровна?
Петрова зашла ко мне через три дня. Благо, деньги хранились у меня на работе в старинном похожем на шкаф сейфе наряду  с инвентарной книгой и печатью библиотеки.
— Там такая интересная программа, — с воодушевлением зачастила она, аккуратно упаковав доллары  в кошелек, — сначала детям проведут экскурсию по городу, а потом пройдут отборочные туры и через три дня будет финал. Говорят, его будут транслировать и по российским каналам. Поеду в N-ск: там  у знакомых кабельное телевидение.
— Удачи вашей Катюше, — с чувством пожелала я.
Надо же, Клара Федоровна так волновалась за дочь, что даже забыла спросить у меня про свадьбу Аллочки. Наверное, единственная во всем городе. Но я не обиделась, прекрасно понимая  степень её волнения: европейскому жюри ведь по фигу железобетонные связи Петровых среди доморощенной элиты Емска.