В тему начала войны

отрывок из моей новой книги "Потерянная тетрадь"
В МАУТХАУЗЕНЕ

Не успела я  что-то возразить Михалычу, как тут же всё вокруг меня закружилось и я оказалась в какой-то небольшой комнате. Под потолком горела тусклая электрическая лампочка, а за столом сидел и что-то писал человек в черной военной форме. Фуражка с кокардой из черепа со скрещенными костями лежала на столе рядом с плетью.

— Привет, массовик затейник! — поздоровалась я с человеком приняв его за лагерного клоуна, который развлекает отдыхающих в лагере.

— И тебе, привет, — подняв на меня красные глаза, устало сказал он. — Что, шмара, Михалыч на перековку прислал или на отдых?

— Ты как со мной разговариваешь, клоун!! — взвилась я, услышав такое непочтение к своей особе. — Не видишь с кем общаешься, мразь!!

— Закрой вафлятник, дурында, — на удивление спокойно сказал он. — У нас здесь нет особо избранных, а есть особо наказанные. И ты одна из них. Тебя, что Михалыч не просветил куда направляет?

— Сказал в какой-то лагерь… я подумала отдыха, — начиная подозревать, что здесь что-то не так растерянно сказала я. — А где я?

— Где, где, — передразнил меня человек. — На Канарах, а через полчаса будешь на нарах. Ну, Михалыч, ну жук, опять всё на меня свалил. В концентрационном лагере смерти Маутхаузен ты сейчас. Слышала о таком?

— Нет, не слышала, — ошарашенно ответили я, пытаясь сообразить что это за лагерь такой: интерактивная игра или всё находится в в реальной жизни.

— Так куда же тебя определить… есть пожелания? Если хочешь, можем тебя каждый день вешать или расстреливать… Так что выбираешь?

— Офонареть, вот это удружили так удружили. Что сам-то можешь предложить?

— Баба ты видная. Отдавать тебя на поталу местным офицерским скотам или заключенным — это идиотизм… Вставать в пять утра и бегать капо с кнутом по тифозным баракам — тебе самой скоро наскучит и придётся тебя ежедневно расстреливать… Что же придумать?

— Замуж выдай, — пошутила я.

— Нашла дурака. Меня потом Михалыч, на ноль помножит. Хотя если чисто символически… найти дурачка. В принципе можно и покуражиться… Хорошо, поживёшь у меня, будешь моей сестрой, пока замуж не выдам. Запомни я твой брат Отто Мюллер. Будешь мне должна, поможешь в будущем.

— Без проблем.

— Договорились.

Он нажал на кнопку и в комнату вошел солдат, но уже в другой, мышиного цвета, форме.

— Это моя сестра, Карл, Эльза. Отведите её в мой дом.

— Слушаюсь штандартенфюрер. Прошу вас мадмаузель Эльза следовать за мной.

— С удовольствием Карл.



Мы вышли во двор и только увидев трубы печей крематория и вдохнув воздух пропитанный вонью сожженой человеческой плоти, я осознала, что это не плод моего воспаленного воображения, а суровая реальность, в которую шутки ради меня окунул злой гений Михалыча. Прижав к носу пропитанный духами носовой платочек, и стараясь меньше дышать, я пошла за Карлом, которого видимо нисколько не волновал ни вид крематория, ни виселиц стоящих на площади. Размеренно шагая он вёл меня по брусчатой дорожке, обсаженной розами, мимо бараков смертников к офицерскому городку. А чтобы мне не было скучно стал рассказывать об этом лагере смерти.

— Строительство нашего лагеря Маутхаузен было начато 7 августа 1938 года заключёнными концентрационного лагеря Дахау. Как Вы заметили, фрау Эльза, он расположен в одном из самых красивых и живописных мест долины Дуная на окраине старинного городка Маутхаузена близ Линца в Австрии. Изначально он использовался для заключения уголовных преступников, считавшихся неисправимыми, но с 8 мая 1939 он был определён для содержания политических заключённых и евреев. И уже летом 1938 года, первая партия из 4-х тысяч евреев были арестованы и отправлены в лагеря Маутхаузен. Где и были нами уничтожены. Все это происходило при непосредственном моём участии, так как я служу здесь с самого начала. Им сказали, что они будут переселены в Австралию. Вы бы видели сколько они с собой взяли золота и бриллиантов. Пришлось создать в лагере « пункт для еврейских эмигрантов», который служил главным образом для выявления богатых евреев и их последующего ограбления и уничтожения. Остальные, что помоложе, были отправлены на строительство и расширения этого лагеря. У него очень удобное расположение; рядом транспортный узел Линц, да район мало заселён. А это важно, потому как лагерь Маутхаузен создавался как германский государственный объект, в виде хозяйственного предприятия. Владельцем каменоломен в районе Маутхаузена сейчас есть компания DEST, во главе которой находится ваш брат и еще несколько крупных чинов СС.

Компания DEST, выкупила все каменоломни у городских властей Вены. И сейчас гранит, который добывается в каменоломнях, используется не только для мощения улиц австрийских городов, но и для перестройки многих городов Германии. Гранита требуется всё больше и потому возле карьера Гузена открыли сеть филиалов Маутхаузена.

— Широко размахнулись, а где же вы брали деньги для всего этого строительства? — не удержалась я от вопроса.

— Где брали деньги? Да везде где только возможно, дали даже германский Красный Крест и несколько пражских банков. Ваш брат, как крупный чиновник штандартенфюрер СС, не только руководит некоторыми нацистскими организациями, но и является распорядителем их финансов. Кроме того, он является директором германского Красного Креста и в 1938 году умудрился перевести 8 миллионов рейхсмарок, из суммы членских взносов Красного Креста, на секретный счет организации СС, которые потом были пожертвованы в DEST на строительство лагеря. И уже сейчас система концлагерей Маутхаузена-Гузен состоит из центрального лагеря и 49-ти его филиалов, разбросанных по всей Австрии.

— Вам тут не скучно?

— Скучно!? Да Вы что. У нас здесь есть свой публичный дом, вы бы видели тех евреечек… цимус, да и город находиться рядом, с довольно приличными ресторанами. Но, есть у нас и экстрим — это двадцатый барак, который мы называем «блоком смерти», он обнесён отдельной каменной стеной. Туда мы отправляем узников-штрафников, комиссаров большевиков — приговорённых к уничтожению за нарушения режима. Этот «блок смерти» используется, как тренировочный лагерь для подготовки наших сотрудников из частей СС — totenkopferbande, по охране концлагерей. Если хотите можете там развлечься…

— А что там можно делать?

— Всё. Наши сотрудники оттачивают на заключенных свои удары, пытают, а врачи проводят медицинские опыты. Очень любопытно. Не желаете посетить, так сказать развлечься?

— Желаю. Поужинаем и сходим, разгоним кровь по жилам. Столовая далеко?

— Не далеко, на территории офицерского городка, но можно приказать и будут носить домой.

— Не надо, лучше вместе со всеми.

— Как скажете. Мы уже пришли.



Незаметно за разговорами мы подошли к небольшому двухэтажному домику построенному в духе средневекового псевдобарроко. Карл, покопавшись в штанах, достал большой бронзовый ключ, вставил его в замочную скважину и приложив небольшое усилие, провернул его по часовой стрелке. Большая дубовая дверь открылась, на удивление, довольно легко. Мы вошли в дом, прошли коридор и оказались в небольшом фойе, где стоял плательный шкаф и вешалка.

— Извините, фрау Эльза, но прислуги у нас нет, — помогая мне снять пиджачок, сказал Карл. — Проходите и чувствуйте себя, как дома. Ваша комната на втором этаже. Через полчаса начинается обед, желательно не опаздывать.

— Спасибо Карл. Я не заставлю себя ждать, — ответила я и поднявшись по лестнице, вошла в свою комнату.



Она была одна на втором этаже, так что ошибиться было трудно и судя по затхлому воздуху и слою пыли, в ней видимо давно уже никто не жил. Желая проветрить комнату, я открыла окно впуская в дом свежий воздух, но ветер принёс запах гари и мне ничего не оставалось, как закрыть окно. Поправив свой макияж и стряхнув с одежды пыль веков, я спустилась на первый этаж. Карл, с обеденными судками, был уже на улице.

— Надо торопиться фрау Эльза, а то можем прийти к остаткам. Кто опаздывает к обеду, остаётся без него. Закон джунглей.

— Ты что, Карл, Киплинга читал? — удивилась я.

— А что нам остаётся здесь делать, партайгеносе Борман, обещал поставить какие-то телевизоры с развлекательными программами, но пока их нет; в свободное время, читаем книги, пьём шнапс и шпилим в карты под интерес.

— В карты — это интересно. И что можно поучаствовать?

— Можно, конечно, после «блока смерти» и сходим в наше казино. Хорошо?

— А где оно расположено?

— Там где ему и положено быть — в борделе.

— Забавно.

— И не говорите, сам радуюсь этому совпадению. Вы, фрау Марта, пока займите стол, а я схожу на кухню, наполню судки для вашего брата и подойду, закажу нам обед. Хорошо?

— Как скажешь Карл.

Но пообедать спокойно нам не дали. Как только я переступила порог ресторана меня схватил за руку какой-то крепко выпивший военный. Не долго думая я врезала ему коленом в пах и добила сцепкой в голову. Он упал, а на меня навалилось несколько человек. Пришлось мне отбиваться от них ножкой от стула. Чем бы всё это закончилось неизвестно. Но в это время в зал вошел Карл и успокоил разгоряченных хулиганов. Уложив их аккуратно под стеночкой.

— Пойдёмте от сюда, сегодня нам не дадут здесь спокойно пообедать. В штабе выдают денежное содержание и некоторые офицеры уже ужрались, как свиньи… как грязные еврейские свиньи, — зло выругался Карл. — Сволочи!

— Не ругайтесь, Карл. Я могу и не обедать.

— Нет, без еды нельзя, вот вам хлеб и колбаса, идите домой, а я отнесу обед вашему брату и мы сходим в двадцатый барак. Хорошо?

— Хорошо, Карл.

Он ушел к Мюллеру, а я отправилась домой. Хотя, кто скажет, где теперь мой дом? Жизнь на колёсах; ни семьи, ни родины, ни дома, как у эмигрантов-заробитчан, которые выехали в чужие страны на заработки. 

Да и вообще кто я сейчас? Бессмертный заключенный  обречённый на вечное существование в этом лагере смерти. А хотя если меня не подводит память Германия эту войну проиграет, и значит и лагерь этот не вечен… Это если я в своей параллельной реальности.

 Возможно, что Михалыч в гневе засунул меня в другую реальность, в которой фашисты одержат победу, вот тогда выхода у меня нет. Значит надо, пока, здесь обустраиваться, а потом уже действовать по сложившимся обстоятельствам. Но для начала надо обкрутить на себе этого болвана Карла. Сделать это будет несложно, он и так в мою сторону неровно дышит, а тут ещё и такая перспектива: породниться с самим шефом.



То, что сестра не настоящая ему знать не надо. Итак, решено — держусь, пока, за Карла, а там посмотрим, куда кривая выведет.

Не теряя времени даром я убралась в доме, помыла полы, вытерла пыль и попив кофе с приготовленными бутербродами, найдя какую-то книжку с картинками, прилегла отдохнуть.

Книга была написана на каком-то не понятном мне языке, а картинки такие примитивные, что незаметно для самой себя я уснула.

Мне снилось детство, образы были какие-то все неясные, а картинки туманные,