ОБРАТНАЯ СТОРОНА ЯВИ

                        ОБРАТНАЯ СТОРОНА ЯВИ


    - По первому и второму пути электропоезда, - прозвучало из динамиков уведомление для редких пассажиров, собравшихся в ожидании транспорта на железнодорожном перроне. – По первому и второму электропоезда. – Продублировал сообщение приятный мелодичный женский голос. Слабый свежий ветерок разнёс его по округе. Постепенно тая, он медленно, как утренний туман под первыми лучами солнца растворился в ближайшем лесе среди медитативного шелеста листвы, звонкоголосых птичьих трелей и прочих природно-отвлекающих шумов.
    Следом за прозвучавшей информацией вдалеке послышался пронзительный гудок приближающейся электрички.
    Будто вестник со срочной депешей, он летел впереди состава, оглашая растущие по обе стороны железнодорожного полотна деревья пронзительным воплем отчаянья, будто жалуясь на свою горькую судьбу и, в тоже время, предупреждая всех о той печальной участи, которая может настигнуть зазевавшегося на кишащей опасностями железной дороге.
    В голове у меня тотчас зазвучали посторонние шумы.
    Из звучащей какофонии складывались вполне приятные для слуха мелодии. Они на какое-то время возносили мой дух на невидимых крыльях в безгранично-прозрачное лилово-сиреневое небо с редкими клочьями сизо-молочных комков облаков.
    Я приготовился встать со скамьи размять слегка затёкшие ноги. Перрон под стопами начал едва заметно вибрировать. Но на это кроме меня никто не обратил внимания; остальные редкие пассажиры увлечённо беседовали между собой, разбившись на небольшие группки.
    Что-то внутренне напрягло. Я огляделся и посмотрел в сторону, откуда должна была прибыть гибкая змея электрички. Но там, где горизонт плотно слился с небом, просматривалась зелёная лента леса и бездонное небо, в этот миг мне показалось, лучи солнца оплели его еле заметной золотой паутиной, украсив сплетёнными из неё дивными узорами.
    Внезапно вибрация резко сменилась сильными колебаниями. Перрон заходил ходуном, как палуба корабля во время шторма.
    Ноги мои в коленях подкосились, будто жестокий шутник незаметно подкрался сзади и нанёс удар. Еле удержал равновесие, взмахнув руками для баланса тела. И снова никто из окружающих не заметил этих метаморфоз. Обильный пот покрыл тело, лоб украсили крупные капли испарины. Сглатываю сухой ком, застрявший в горле. Внутрь будто живого ерша проглотил. По спине, чувствую, кто-то легко ледяными ладошками оглаживает. Вздрагиваю одновременно с ударившим по глазам ярким светом прожектора, установленного над кабиной машиниста. Слепну на короткое время. И даже почему-то глохну. Кокон пронзительной тишины плотно пеленает меня. Жуткое ощущение длится недолго. Слышу чей-то голос, глухой, неразборчивая речь по внутренним ощущениям будто доносится из-за плотной перегородки.
    Моргаю, стараюсь вернуть зрение. «Мужчина, вы долго собираетесь решать, в каком направлении ехать?» - вдруг отчётливо слышу вопрос, обращённый ко мне, и тут, будто луч света острым клинком вспорол сгустившуюся тьму и вокруг разлился широким потоком серебристо-яркий свет благоденствия! И что я вижу? Что я вижу?! Я стою вовсе не на знакомом до самой мелкой трещинки в покрытии перроне, я нахожусь посреди огромного зала с высоким куполом, поддерживаемым длинными стройными колоннами. Прямо передо мной длинный ряд деревянной перегородки с застеклёнными окнами с надписью на прикреплённых медных табличках «касса».
    Именно из одного такого окошка ко мне обращалась довольно симпатичная шатенка с правильными чертами лица и озорными чёртиками в зелёных глазах. На девушке строгий чёрный костюм с лиловыми вставками. Вокруг шеи повязан газовый, сыплющий искры прозрачно-сиреневый платок. «Мужчина, не смотрите на меня непонимающим взглядом, - говорит она так, как в детстве меня отчитывала мама за мелкую шалость или проказу. – Определяйтесь, куда ехать будете. Просмотрите повторно информационное табло с расписанием».
    Мне жутко интересно и интересно до жути, куда же это я попал. В какую временную накладку, где наслоились друг на друга разные реалии. Чувство смешанной неопределённости, самое первое, улетучилось дымом от тлеющей папиросы. Справляюсь у девушки, а куда можно и сразу же прослеживаю своим взглядом её крайне недовольный взгляд. Смотрю и … Снова потею… Липкий пот раскалённой лавой не смотря на ощутимую прохладу в помещении, снова струится по телу. Не от страха. От прочитанного на табло. Безусловно, я пытался анализировать произошедшее со мной и, конечно же, никакой сколько-нибудь стройной логически выверенной гипотезы не выстраивалось в мозгу, хоть гвозди лбом в бетон вколачивай! Приходящее на ум сводилось к одному простому выводу – к прежнему привычному существованию уже никогда не вернуться. Какое-то внутреннее состояние убеждало в этом. Следуя совету, углубляюсь в детальное исследование расписания, что, в меньшей мере было оправдано. То, что от прочитанного глаза полезли на лоб, значит, ничего не сказать, промолчать, сморкаясь в носовой платок. Увы, мне вот как раз не светило оказаться в роли нео-Робинзона с небольшой поправкой на время и место. И вовсе уж не хотелось оказаться на месте героев из прочитанных произведений, волею проказника случая попавших то ли в параллельное прошлое, то ли в несуществующее будущее, то ли чёрт знает, куда и уж естественно, мне претило застрять в этом загадочно-таинственном месте, в этом вероятно распрекрасно-увлекательном мире навсегда. По не укоренившейся привычке делаю пару-тройку глубоких вдохов-выдохов по системе йогов – незамедлительно  приходит ощущение спокойствия и уверенности.
    Итак, я приступаю к внимательному чтению расписанию движения…
    Тут у меня в голове, будто сотни тумблеров начали громко щёлкать от перегрузки.
    Читаю и осознаю внутренним всегда уравновешенным «я», что так недолго загнать себя в состояние постоянного траура и непрекращающуюся жестокую депрессию. Всё от того, что на табло указаны вместо привычных пунктов отбытия-прибытия крайне странные направления. Пассажирам предлагали отправиться «в завтра», «в послезавтра», «в близкое будущее», «в будущее», «в далёкое будущее». Та же картина устойчиво прослеживалась с прошлым: составы отправлялись «во вчера», «в позавчера», «в близкое прошлое», «в прошлое», «в далёкое прошлое». Не осталось без внимания и настоящее. Как гласили надписи, поезда отправлялись «в настоящее», «в прошедшее настоящее», «в грядущее настоящее». Но на этом калейдоскоп причуд места, где я оказался, не прекратился. Надписи дублировались загадочными знаками. Они отдалённо напомнили глаголицу; недавно в руки попала брошюра с букварём глаголицы и текстами, как бы они выглядели, используй сейчас её вместо кириллицы. Так вот, следом за якобы глаголицей появились тонкие линии, они постепенно начинали соединяться, переплетаться, свиваться. Будь я полным неучем, принял бы сей выкрутас за арабеску, но и с нею был знаком. Но узорчатое переплетение линий явно было не прототипом арабского алфавита, но смысловым текстом абсолютно другого направления. Душа моя успокоилась, когда последующий дубляж направлений вышел на латинице, и я прекрасно разобрал знакомый английский не очень добросовестно мною изучавшийся в средней школе. Ох, святые отцы всех существующих религиозных конфессий, как же я воспрянул духом, всё ж таки не абы, куда занесло меня, а в знакомую реальность. Пусть и с некоторыми причудами.
    Обрадованный сим открытием, внутренне и внешне расслабился; лёгкая эйфория охмелила сознание, в теле появились не поддающиеся существующей семантике ощущения лёгкости и невесомости. Но несть ничего постоянного. Сквозь пелену удовольствия расслышал песню, исполняемую детским голосочком, нестройным, слегка дребезжащим. Слышалась в исполнении фальшь. С глаз спадает пелена и правее себя вижу мальчика восьми-десяти лет в рубашке и шортах песочного цвета. В руках у него гусли с прикреплённым к ним гитарным грифом. Мальчик быстро перебирал пальцами струны и исполнял «Катюшу» с изменёнными словами.

                                                    Расцветайте яблони и груши,
                                                    Смог стелись над тихою рекой.
                                                    Выходите на берег Катюши
                                                    На осклизлый берег под водой. 

    Как за привязанную к шее верёвку меня кто-то силком подтаскивает к мальчишке и шепчет, чтобы я отблагодарил его, не скупясь, звонкой монетой за песню. Дрожащей рукой лезу в карман брюк.
    - Мальчик, - вдруг обращаюсь к певцу и музыканту, - почему ты изменил текст? Ты знаешь правильный вариант?
    Мальчик поднимает на меня лицо; невольно вздрагиваю – вместо глаз у него зияли чёрными провалами пустые гниющие глазницы с коростами, ужасные шрамы от ожогов вместо бровей. Тонкая линия губ искривилась в жуткой улыбке. Он промолчал. И снова тронул пальцами, я рассмотрел, насколько они изуродованы распухшими до безобразия воспалёнными суставами струны. Они жалобно откликнулись на прикосновение.
    Мальчик со стонущей хрипотцой затянул:

                                              В эту ночь решайтесь, самураи,
                                              Переплыть границу у реки.

    Протягиваю руку, намеряясь его остановить и натыкаюсь на преграду. Непроглядная молочно-сизая мгла возникает между нами. Рука по локоть утонула во влажной мглистой взвеси; в кожу, словно тысяча жал жадно впилось, пробуя её на прочность. Попытался её вынуть, но невидимая сила только сильнее втянула руку в агрессивную взвесь. Раскрываю ладонь. Упираюсь во что-то скользкое, прохладное. На ощупь металл или стекло. Провожу вверх-вниз – похоже на панель. Двигаю пальцами. Шевелятся. Несильно хлопаю ладонью по прохладной панели.
    - Бог в помощь! – слышу слева. Поворачиваю голову, обнаруживаю себя в просторном тамбуре электрички. Рядом девушка из видения в том же чёрно-лиловом наряде. Загадочно улыбается.
    - В смысле? – спрашиваю, больше ничто не пришло на ум.
    Она хмыкает.
    - На плечо коромысло, - отвечает она и снова спрашивает, смотря своими зелёными глазами на меня и одновременно сквозь меня: - Экспериментируете, что ли, дяденька? – очень не нравится её тон, вроде бы не угрожающий, но все равно неприятно.
    - Ну да, типа того, - решаю сыграть с нею в её же игру. – Провожу опыт.
    Девушка смахивает изящными пальчиками с правого плеча несуществующую пылинку.
    - Надо же, как интересно! – на лице не дрогнул ни один мускул. – И как?
    - Что?
    - Удачно?
    - С переменным успехом, - подозреваю, она что-то задумала.
    И точно. Она резко вскидывает руку. Дёргает рычаг стоп-крана.
    - А как такой опыт, экспериментатор?
    Резкий толчок состава. Двери распахиваются. Ощутимый толчок в спину отправляет меня наружу.
    Полёт… Жду падения… Открываю глаза…
    Перрон. Знакомый до самой маленькой трещинки в покрытии. Из динамиков звучит сообщение:
    - По первому и второму электропоезда…
                                                                                            Якутск. 17 июня 2018г.