Древо снов

Дверь хлопнула резко, как от сквозняка. Старик вздрогнул и прислушался, но в доме по-прежнему было тихо. Слабый огонек свечи трепетал, словно в такт дыханию.
- Принесла? – спросил он у темноты перед глазами.
На деревянный пол с лязгом упала холщовая дорожная сумка. Каблуки застучали по доскам, затем по ступенькам лестницы. Вскоре раздался еще один хлопок дверью, но теперь этажом выше. Старик покачал головой и закрыл глаза.
- Опять неудача, Рири. Что же нам теперь делать?
- Без этого сна дерево не оживить, - ответил мелодичный голос. Свеча освещала только морщинистое лицо старика, оставляя его собеседника во мраке. – Кира не может ошибиться еще раз. Если мы упустим его…
- Не надо об этом снова, прошу тебя, - прервал ее старик. – Давай лучше выпьем чаю?
- Чай тебя не спасет, Бо Кха, - заметила Рири, и слова ее больше напоминали чириканье.
Но старик не обратил на ее слова никакого внимания. Тяжело поднявшись с жестких циновок, он семенящим шагом прошел на маленькую кухню и развел огонь в невысокой печи. Достал маленький глиняный чайник и две кружки, больше походившие на стаканы. Затем поставил на огонь большой металлический чайник с водой, а в маленький принялся насыпать по щепотке разные травы и листья, то и дело бормоча:
- Хороший чай, добрый, добрый чай...
- Опять ты за свое, - раздался над ухом недовольный голос Рири. – Ты вообще меня слушаешь?
- Разве я могу этого избежать? – пожал плечами Бо Кха и усмехнулся. – О, смотри-ка, вода закипела так быстро!
Сняв большой чайник с огня, он расставил кружки на низком столике, убрал все травы в дальний ящик, и повернулся к Рири.
- Я уже давно никого не могу спасти, дорогая моя Рири, - устало произнес он без тени прежней улыбки. Из окон кухни лился тусклый лунный свет, сглаживающий часть морщин старика, но оттенявший глубокую грусть в его глазах. – Тебе ли этого не знать…
Наконец, вода залила листья, и по кухне рассыпался мягкий аромат трав. Старик вдохнул его в себя, довольно кивнул, и накрыл чайник сперва крышкой, а потом небольшим полотенцем. Затем подошел к керосинке в углу и зажег свет: стены вмиг будто расступились перед ним, освещая почти пустую комнату: помимо печи, стола и небольших ящичков тут ничего не было. А под потолком на одной из балок как раз сидела небольшая красно-золотая птичка.
- Рири, скажи пожалуйста Кире, что вечерний чай готов, - сказал ей Бо Кха.
- Думаю, она и сама в курсе, - ответила та.
И верно: по лестнице снова раздался стук шагов. Мгновение – и в раздвижных створка показалась огненная голова Киры:
- Неужели жасмин? – недоверчиво протянула она, принюхиваясь.
Бок Кха усмехнулся и жестом пригласил ее к столу.
Луна медленно плыла над пустынными полями, и ее серебристый свет придавал миру оттенок потусторонности. Никто из живых и не догадывался, что мириады снов в этот самый момент носились над миром, переплетаясь в огромной паутине фантазий, кошмаров и видений. Тысячи, миллионы нитей тянулись из каждого дома, от каждого человека, а в эпицентре всего сидел старик и красноволосая девушка, потягивающие жасминовый чай.
- Он сегодня особенно хорош, - протянула Кира. – Такой редко удается.
- Когда твои вылазки успешны, если быть точнее, - ехидно прочирикала из угла Рири.
Кира насупилась и отхлебнула чай, но тут же раздраженно зашипела, обжегшись.
- Не торопись, - ласково сказал ей Бо Кха. – У нас впереди целая ночь.
Рири насмешливо чирикнула.
- Прости меня, - ответила девушка, едва обрела способность говорить. – Я знаю, как он был важен. Наше миндальное дерево… Ты вложил столько сил.
- А раз знаешь, то почему не смогла сдержаться? – снова подала голос птичка. – Обязательно было влюбляться в человека? Он вообще знал, кто ты такая?
Кира вспыхнула и уткнулась в свою чашку. Длинные волосы почти скрыли лицо, но щеки горели ярче волос.
- Он… Он был не такой…Не такой как все, - она резко подняла голову и с мольбой посмотрела на старика. – Ты же знаешь, что я бы никогда… Я бы не смогла… Дедушка, ты же знаешь!
- Знаю, дитя мое, - улыбнулся Бо Кха и подлил ей еще чая. – Ты все сделала верно.
- Что? – возмутилась Рири. – Как это - верно? Вы что, забыли? Он же умер! Человек умер! А нужного сна у нас нет до сих пор! Вы Собиратели или кто вообще? Что за безалаберность! Ведь если дерево не зацветет, вы никогда не сможете вернуться, не проснетесь… Придется ждать еще тысячу лет…
- О нет, - улыбнулся старик. – Думаю, все не настолько плохо.
Он отставил чашку подальше и тяжело поднялся на ноги. Каждое движение сопровождал легкий хрип и порывы ветра за окном.
- Идем со мной, - он протянул руку Кире, и та легко подскочила на ноги. Вдвоем они вышли в небольшую дверь, ведущую в сад.
Здесь было полно камней, разросшихся кустарников и сорняков. Узкая дорожка из булыжников змейкой убегала вглубь сросшихся деревьев среди высокой травы. Старик уверенно шел по ней, полагаясь лишь на свет луны, а Кира тихо шла следом за ним, утирая глаза рукавом. Вскоре ветки сомкнулись за их спинами. будто впуская в самое сердце чащи.
- Что ты делаешь? Что ты задумал? – обеспокоенно вопрошала Рири, кружась где-то над ними, так что до земли долетало только чириканье. – Нам же нельзя, когда ночь!
- Именно, - довольно улыбнулся Бо Кха, протягивая руку к ветке ближайшего дерева. Та мгновенно отделилась от ствола и превратилась в его руке в посох. Остальные сплетенные ветви расступились перед ним, образуя небольшую поляну идеально круглой формы. Осталось только одно небольшое дерево посреди нее. Оно больше походило на саженец и едва ли было выше старика, но ствол его был весь скручен и искорежен, как у вековых вязов. Крючковатые сухие ветки, будто кисти рук, тянулись во все стороны, словно моля о помощи. По всему дереву были разбросаны красные точки разных размеров, кое-где точки были синие. Когда старик приблизился к нему и коснулся посохом, из каждой точки вылетели полупрозрачные сферы, в которых двигались какие-то фигуры.
- Древо снов, - прошептала Кира и дотронулась до ветки. И из каждой вдруг потянулись сотни сияющих нитей, разбегаясь в разные стороны. То были золотые, серебряные, огненные, угольно-черные и кобальтово-синие нити, заплетающиеся в тончайшее полотно.
- Мне сегодня было видение, - прошептал Бо Кха, опускаясь на колени. – Дерево позвало меня, оно тоже ожидало твоего прихода, Кира. Как в старые времена, мы говорили с ним, очень долго беседовали о жизни, о людях, потерявших веру. О тебе.
- Что? Обо мне?
- Да-да, дитя, - старик перевел дыхание и посмотрел вверх. – Ты боишься, что ошиблась, и твоя оплошность дорого нам обошлась. Что ж… Не мне судить тебя. Я ведь тоже совершал ошибки, много ошибок … Даже Рири я бы назвал своей ошибкой в какой-то мере.
- Что? – тут же отозвалась она, приземляясь на одну из золотых нитей. – И с каких пор я ошибка?
- Рири, я создал тебя бездумно, в порыве эгоистичного желания не быть одиноким, - Бо Кха протянул руку с посохом, и она тут же перелетела на него. – Но я никогда не жалел об этом.
Птичка тут же нахохлилась и стала еще ярче.
- Ты понимаешь, что я хочу сказать тебе, Кира? – старик обернулся к девушке.
- Да, - кивнула она. – Кажется, понимаю. Но не могу так сделать.
- Почему?
- Потому что моя ошибка может стоить жизни.
- Она уже стоила жизни. Твоей жизни, - Бо Кха коснулся посохом дерева, и оно вспыхнуло золотым светом. – Но Древо не принимает такие жертвы – оно впитывает только сны.
Еще один удар посоха – и из силуэта дерева отделилась фигура мужчины. Она постепенно приобретала четкие очертания, приближаясь к Кире, пока и вовсе не стала похожа на человека.
- Сон, который бывает раз в тысячу лет, - мечтательно произнес Бо Кха. – Так красиво звучит и так лживо. Ведь все наши видения об одном и том же, не так ли, дитя?
- Кира, - произнесла вдруг фигура и протянула руки к девушке. – Кира, это же я…
Из глаз ее брызнули слезы, а руки обвили спину сновидения.
- Я заключил сделку, - вздохнул старик. – Когда-то давно я посадил это дерево, чтобы управлять снами людей. Я не хотел, чтобы детям снились кошмары, чтобы кого-то мучила боль утраты. Долгое время я наблюдал за подлунным миром, и вот однажды мир послал мне тебя, заблудшее дитя, и с тех пор дерево стало чахнуть. Было сказано, что один только сон, который никогда уже не повторится, вернет жизнь спящим корням, и я, глупый старик поверил, закрыв глаза на правду…
- Бо Кха, ты не можешь сомневаться… - возразила Рири.
- Я могу, - оборвал ее старик. – Потому что я вижу истину. Мир подарил мне избавление от одиночества. Он подарил мне тебя, Кира, показал любовь. И теперь я должен отплатить.
Удар посоха, и корни дерева стали расти, обвивая старика с ног до головы, заключая в коконе. Когда на свободе осталась одна голова, он повернулся к Кире и сказал:
- Ничто не вечно, и поэтому ценно. Просыпайся, дитя!
- Нет! – пискнула Рири, но корни уже поглотили Бо Кха и уволокли под землю, а под руками Киры было знакомое тепло человеческого тела…

- Кира! Кира! Просыпайся! Ну проснись же!
Кто-то толкнул ее в плечо, и пришлось открыть глаза. Солнце уже встало и светило прямо в окно, но его свет заслоняла чья-то фигура.
- Что?.. Сколько времени? Где…
- Неважно, лучше посмотри на это!
Приподнявшись на локте, девушка откинула с лица ярко-красные волосы и посмотрела в окно. Там, в саду, на небольшой полянке отдельно от всех стояло небольшое миндальное дерево. Пожухлая трава рыжела проплешинами, а сад давно покрылся багрянцем под присмотром осени, но только маленькое сухое деревце вдруг покрылось нежными розовыми цветами.
- Бо Кха, - шепнула Кира.
- Ты что-то сказала?
- Нет, нет, - она покачала головой и опустилась на подушку, прикрывая глаза, которые вдруг защипало. – Мне просто приснился хороший, добрый сон…