Произведение «Бермуд его... этот отель... или... селёдка с душком. 3ч.» автора Надежда Шереметева - Свеховская. - Литературный сайт Fabulae (страница 1 из 4)

3 часть.

Бермуд... мать его - отель...

Пуаро, крепко стискивал обеими руками голову, пытаясь выжать из неё боль. Не-е-ет! Не показалось, – это, в самом деле Пуаро, но не тот, который с тростью и при шляпе, а наоборот, совсем другой Пуаро — без тросточки, но шляпа в наличии, и время от времени любитель побаловаться трубкой. Именно трубка в его руках, являлась для сыскной четвёрки знаковым действием. Символизировала выигранное очередное сражение. Величали нашего Пуаро — Жора, то есть — Георгий, так вот у него, как раз, и болела невыносимо голова уже целую неделю, а причина для этого имелась, самая что ни на есть досадная. Чего это вдруг его именуют прославленным на весь мир именем? Да все просто — очень уж элегантно выглядел всегда, прослыв на все главное следственное управление и далеко за его пределами — элегантнейшим из руководителей отделов по особо важным делам. Когда Георгий, небрежно закинув ногу на ногу, как бы свысока взирал на них - товарищи урки, суетливо начинали подёргиваться на стульчиках... Нет, ещё не на электрических, а на обыкновенных — на каких сиживать обычно изволим мы с вами, но имелось ввиду, что это урки извивались рыбёшками на раскалённой сковородочке, под прицелом его достоинства. При этом он имел обыкновение, выдерживать нестерпимо длинную паузу, и они ещё активней начинали ёрзать и сучить ручонками, а на их нагловато – самоуверенных мордах-лица, выступала от театральной паузы, некоторая оторопь... И грезилось сердечным, что всё уже в принципе доказано и в настоящий момент им подробненько поведают: как и где они совершали злодеяния…

   Да-а-а! Ну, тут я вам сообщу, акценты поведения, для работников сыска неординарные, и расставлены непросто правильно, но изысканно противоположно тому, как ведут себя обыкновенно эти самые работники. Ну, вы знаете... те, у которых от вечного недосыпа серое лицо, мешки под глазами, усталая без энтузиазма речь с элементами раздражения... А внешний вид? Ну, что внешний вид? Этот вид, как и обстановка в кабинете следователя... ясно говорят о зарплате выявителя и ликвидатора всякой нечисти, и об отношении к ним (я имею в виду самого ликвидатора и его кабинет), мягко говоря, нашего с вами, — государства. Невыспавшиеся, помятые, оттого что приходиться спать иной раз: где попало, как попало, с кем попа… нет... не о том. Имеется в виду — несколько минут приходиться поспать за три дня, чтобы опять в бой, а эта самая нечисть, потому ведёт себя перед нашими ликвидаторами вызывающе и вращает перед их носами мокасинами из натуральной кожи, ещё и по этой причине. Вполне можно подумать, что мне больше нечего делать, как брюзжать на этих «слуг», чьими заложниками мы с вами являемся?! Ничуть не бывало. Во-первых, это — не брюзжание, а констатация, а во-вторых, отображение действительности, подчёркивающее, не меняющиеся порочные взаимоотношения власти и народа. И все потому, что не меняется сам народ, начиная с себя любимого, а только уповает на бога, власть и барина, который приедет и рассудит; помните же, как об этом самом ещё Некрасов сообщал:

Забытая деревня.

У бурмистра Власа бабушка Ненила
Починить избенку лесу попросила.
Отвечал: «нет лесу, и не жди — не будет!»
«Вот приедет барин-барин нас рассудит,
Барин сам увидит, что плоха избушка,
И велит дать лесу", — думает старушка.

Кто-то по соседству, лихоимец жадный,
У крестьян землицы косячок изрядный
Оттягал, отрезал плутовским манером.
"Вот приедет барин: будет землемерам!—
Думают крестьяне.- Скажет барин слово -
И землицу нашу отдадут нам снова".

Умерла Ненила; на чужой землице
У соседа-плута — урожай сторицей;
Прежние парнишки ходят бородаты;
Хлебопашец вольный угодил в солдаты,
И сама Наташа свадьбой уж не бредит...
Барина всё нету... барин всё не едет!

Наконец однажды середи дороги
Шестернею цугом показались дроги:
На дрогах высокий гроб стоит дубовый,
А в гробу-то барин; а за гробом — новый.
Старого отпели, новый слезы вытер,
Сел в свою карету — и уехал в Питер.

Вот я и пишу жизнь, как оно есть, к сожалению... но не должно было быть. И вообще... Детективом, в привычном его понимании, угостят вас, горячо мной любимые: Чейз, Шелдон, Сименон и иже с ними, а я ещё вначале дала понять, во что вы вляпались, заглянув сюда: в трагикомический, аморально-этический, социально-экономический деФективчик. Как, собственно, и саму жизнь. Парадокс! Они «слуги», а мы заложники! Да, на этих парадоксах и построена вся наша жизнь. И ведь удивительным образом эти факторы дьявольски связаны между собой. Да неужто вы думаете, что эта самая нечисть, какая, чаще всего изволит сидеть перед ликвидаторами грязи, посмела бы вести себя дерзко, нагловато, если бы… Мечтать никогда не вредно. Представляете, в сопровождении конвоя заходит этот самый урка в кабинет следователя, а та-а-а-м… Не-ет, не меблировка из красного дерева, а вполне себе нормальный, функционально подобранный комплект офисной мебели, и за столом трудится..., кто бы вы думали? Невыспавшийся, слегка помятый и так далее… Нет, не отгадали. За приятной мебелью, во всех отношениях, сидит хро-ни-чески невыспавшийся, чуть-чуть помятый и с тёмными кругами вокруг глаз-следователь, но только сча-а-стливый... А почему он счастливый? Нет, ему не увеличили жалованье до заоблачных высот, и не повысили в звании, перемахнув через две звёзды… Попросту он спокоен за семью, обделённую его участием, потому как полностью отдаёт всего себя служению, пардон Родине, не щадя живота своего. А она, прошу прощения, эта самая Родина в лице, наших «слуг» народа с благодарностью за его бескорыстный, ратный труд окружает заботой и вниманием тыл, то есть дом, где проживают дети, родители. Потому и трудится опер с достоинством в глазах, сидя в белоснежной рубашке, пусть, не в абсолютно свежей, потому как уже три дня не может попасть домой, гоняясь за врагами чести и совести, но по сердцу у него медовой патокой разливается мысль о доме… Знает, что пока он на боевом посту, о его драгоценной семье позаботилось Отечество, а потому любимая жена, решила подарить ему ещё и маленькую дочурку.

Правда, она пока находится в состоянии пятимесячной беременности… Так вот, его драгоценная, в настоящий момент, посадив маленького сыночка в коляску и бережно укутав животик с доченькой в шубку (глубокая зима, потому как гололёд), подходит к лифту, а живут они на двенадцатом этаже, и едут на первый этаж, а там... Имеется в виду холле: по специальному спуску для детских колясок, причём есть даже приспособление для двойняшек, скатывается прямо на улицу. При этом, не надрывая животика, какому всякое усилием угрожает бедой. Представляете, и эти самые пандусы для детских колясок есть, куда ни кинь взгляд. Тогда молодая и, даже которая постарше — мамаши, смогут, без малейшего напряжения обходиться сами без мужей, а они все свои силы отдают заботливой стране. Это как должно быть, чтобы... Но пока дома, ещё старой постройки, то есть в этих старых домах отродясь никакие спуски для детских колясок не предусмотрены. Не берусь порицать! Видимо, никаких детей не предусматривалось заводить в те отдалённые времена, вследствие того чего ещё голову напрягать из-за каких-то там малявок… Вот подрастут, если уж сподобились всё-таки появиться на свет, так пускай ихние мамашки и размышляют сами, как карабкаться по лестницам на этажи с дитятками: один в коляске, другой за палец зацепился, а третий ещё в животе плавает… Вот так.

   -Ну-у, загнула! — скажите вы, – при чём здесь семья?! И где, вообще, вы видели, чтобы мамаши не корячились со своими колясками, а старики — родители могли гулять в любую погоду, не надеясь, что сыночек бросит дела и прибежит вывести их на променад, потому как им жи-и-зненно необходим свежий воздух и пешие прогулки? Так вот тут-то как раз и порылась собака… Это я так, для примеру… а на самом-то деле... нет у нас, для средних жителей любимой Отчизны условий для благотворной деятельности во благо Родины. Да что там пандусы? А что, вообще-то, есть, чтобы можно было спокойно сидеть на работе и всего себя реализовать на благо, при этом сердце могло биться радостно и спокойно за тех, кто остался дома, рожая и выращивая будущее страны. Остаётся — одно бо-о-о-льшое НО, и вот в этом «Но» и таится сила – силища, которая и внушает человеку, то есть нам с вами, а также следователю: уверенность в завтрашнем дне, чувство патриотизма, замешанное на любви к Родине. Отсюда, от этой самой, непонятно откуда берущейся любви, неспешно вытекает чувство собственного достоинства... вот оно-то и ставит на место нелюдей. И те уже не посмеют с брезгливой иронией сказать следователю, такое, что они, бывает, говорят... Да мне кажется, что и вражин с мордами нечисти, могло быть поменьше, если бы… А, да что там?

Вернёмся же к Пуаро...

На джентльмене Российского сыска – безукоризненно чистая и выглаженная сорочка с небрежно отогнутыми накрахмаленными манжетами, придающими особенный шарм, а тёмно-синий пиджак и такие же тёмно-синие брюки чинос — с коричневыми кожаными лоферами, гармонично завершают элегантно – демократичный имидж. Ну, и, конечно, волосы лакового — чёрного цвета, гладко зачёсанные назад — органично дополняли облик следователя, совершенно справедливо получившего прозвище — Пуаро. Тут не поспоришь – похож на любимца Эркюля. Не исключено, что образ элегатного усатика явился эталоном для подражания. Так, ведь на то они, и образчики, чтобы с них брали примеры… Напрашивается справедливый вопрос, а кто накрахмаливает ему эти самые манжеты, когда при такой адовой работе и спать-то некогда. В том-то и дело, что все это сам. Хотя мать нашего Пуаро вносит значительную лепту в имидж сына, и он