1
Когда-то очень давно жил на свете молодой казначей.
Семья его была неслыханна богата. Чего стоил один только дом, где юноша проживал вместе с родителями, братом и сестрой, и который выходил узорчатыми мраморными балконами на главную площадь столицы. Весной и осенью, когда король устраивал военные парады, можно было часами любоваться марширующей армией, а когда наступала ночь, затевались фейерверки, и тогда весь огромный город словно вспыхивал на мгновения всеми цветами радуги.
Что и говорить, это был роскошный четырёхэтажный особняк стоимостью с целый квартал где-нибудь на окраине столицы. Во внутреннем дворике по велению отца юноши разбили великолепный сад, где днём искрились на солнце фонтаны, а ночью, когда семья спускалась ужинать, на ветвях деревьев зажигались бумажные фонари. Высокая решётка отделяла имение от соседних владений, а на воротах день и ночь дежурила стража, словно здесь проживал не простой ростовщик, а какая-нибудь царственная особа.
Семье принадлежало также несколько вилл вдали от шумного города: одна на берегу живописной реки в двух часах езды от основной резиденции, вторая затерялась в густом лесу у тихого озера, а третья, на которой юноша любил бывать больше всего, стояла на самой южной границе королевства, и засыпая, можно было слушать неумолчный рокот океанских волн прямо за окном.
В таком мире и жил семнадцатилетний юноша, этот мир он любил и был счастлив в нём. Баснословно богатый ростовщик сделал всё, чтобы дети его не знали бед. Семья была для него всем тем, что он боготворил в этой жизни, на всех остальных людей – будь то сам король или мелкий лавочник – ростовщик смотрел как на источник наживы и ещё большего обогащения.
Его старший сын, пожалуй, был единственным, кто ещё мог уловить разницу между достатком и бедностью. В те далёкие времена, когда мальчику было всего четыре года, он с отцом и матерью ютился в небольшом домике на краю столицы. Тогда глава семьи был одним из многочисленных купцов, что покупали товары у фермеров и крестьян, и продавали их в городе, доставляя всё это по ухабистым сельским дорогам в большой телеге. Слишком много денег уходило на семью, которой обзавёлся молодой тогда купец, поэтому не было возможности приобрести ещё одну лавчонку или хотя бы нанять помощника. Всё изменила война.
Северный сосед начал приграничную войну с королевством, где жил купец. Постепенно это пламя охватило всю страну. Разорялись поля, сжигались деревни, рушились города. Война охватывала всё большие территории. Сражения происходили всё ближе к стенам столицы. Чтобы противостоять полчищам врага, король вынужден был отозвать с южных областей почти все армии. Десяткам тысяч воинов требовались огромные обозы провианта. Почти всё, что завозилось в город, сразу же выкупалось и отправлялось в военные лагеря на севере. Горожане голодали. Всё, что завозилось самими крестьянами на рынки, исчезало в один миг, многочисленные потасовки из-за еды стали привычным делом в те годы.
Тогда-то купец и нашёл, где развернуться. Королевские посланцы в его маленькую лавчонку не наведывались, и он продавал провизию втридорога своим же согражданам. Купец договорился с ещё несколькими купцами, доставлявшими еду в измождённую войной столицу, не спускать цены. Война длилась девять лет, но нуворишу хватило десяти месяцев, чтобы организовать постоянные поставки муки, мяса и овощей в город, купить семь лавок и нанять целый штат помощников.
Чтобы оградиться от особо буйных горожан, не согласных платить тройную цену за хлеб, купцу пришлось нанять нескольких алебардщиков. В спину ему летели проклятья тех, кто умирал на улицах от голода, ибо не имел достаточно денег на еду. Однако нувориш слышал только один голос – ни с чем не сравнимый зов звонкого золота.
На пятый год войны купец слегка уменьшил цены, кроме того, начал поставлять дешёвый провиант войскам, чем вошёл в доверие к князю, что заведовал снабжением армий родственнику самого короля. Нуворишу без труда удалось разорить остальных купцов, с которыми он когда-то делил город. После чего цены на продукты подскочили в пять раз. Князь предпочёл закрыть на это глаза, поскольку богатейший купец оказал ему ещё одну неоценимую услугу.
К тому времени, когда было заключено долгожданное перемирие, нувориш был богатейшим человеком столицы, исключая разве что короля. Впрочем, и в последующие годы он не сидел без дела, занимаясь ростовщичеством и отправив во все города страны своих подручных ростовщиков.
Мог ли мечтать об этом всём вчерашний небогатый купец, к которому от отца досталась в наследство маленькая лавка и старая телега для перевозки товаров?
Контролируя все потоки золота столицы, ростовщик стремился так же распоряжаться судьбами своих детей. Сыновей он ещё сызмала приучал к купеческому делу, а дочь собирался выдать за всё того же князя, когда девочка подрастёт. Впрочем, здесь-то всё пошло не совсем так, как хотел богач. Старшему сыну действительно пришлись по вкусу дела отца, и со временем юноша стал помогать ростовщику в его делах с золотом. Младшему же отпрыску учитель, лучший философ своего времени, неожиданно привил любовь к религии. Когда старшему стукнуло семнадцать и отец назначил его личным казначеем, второй сын уже был послушником в монастыре неподалёку. Дочь же тайно от отца обвенчалась с безродным рыцарем, отвергнув князя, которому была обещана, чем повергла ростовщика в неописуемую ярость.
Так и получилось, что всё своё внимание богач отныне обращал на первого сына, который делал большие успехи в таких непростых казначейских делах. Однажды, когда парню исполнился двадцать один год, купец уехал на три месяца в свою океанскую виллу, оставив все свои дела на попечение молодого юноши, хоть заключение новых контрактов и ростовщические сделки не входили в обязанности казначея. Юноша лишь должен был чётко прослеживать все перемещения денег в искусно сплетенных торговых нитях отца. Когда же нувориш вернулся, он нашёл всё в таком же идеальном порядке, в котором оставлял.
- Это была последняя проверка, сын, - сказал тогда богач. – Теперь ты сможешь принять все мои дела, когда придёт черёд.
Юноша скромно опустил голову, слушая похвалы. Но отец продолжал:
- К сожалению, наш род никогда не был благородной крови. А в торговых и ростовщических делах мы не можем двигаться дальше, всему есть свой предел. Мне бы хотелось, чтобы ты стал личным казначеем князя. Он, как известно, племянник короля, и наследный принц – его лучший друг. Раз не получилось выдать твою сестру за князя, придётся действовать иначе.
- Я должен взять в жёны дочь князя?
- Это необязательно. Ты станешь его казначеем.
- Но возьмёт ли меня князь казначеем?
- Куда денется, - усмехнулся ростовщик. – Он должен мне даже больше, чем сам думает. Я однажды спас его шкуру от виселицы.
- Как же? – юноша, похоже, был весьма удивлён.
- Большую часть денег, которые король выделял ему на содержание войск, князь прикарманивал. Человеку всегда бывает мало денег. Со временем он стал брать себе всё больше, а однажды король отозвал деньги обратно. Видно, кто-то донёс его величеству… - нувориш многозначительно прищурился.
- Замечательно, отец, - искренне выпалил юноша. – Я уже понял. Ты же и ссудил князю деньги.
- Разумеется, - голос ростовщика потеплел. – Так что князь мне обязан головой. И конечно, согласится принять к себе на службу моего любимого сына.
- Да, но что дальше? – пожал плечами юноша.
- А дальше я скажу тебе, что делать, - кивнул богач.
Так и получилось, что молодой казначей стал вести финансовые дела влиятельного князя. Сначала тот присматривался к работе юноши, возможно, подозревая здесь какой-то подвох, но казначей был поистине мастером своего дела. Сын ростовщика быстро смекнул, что и к чему, и князь при любом случае заглядывал во всё утолщающийся гроссбух, где все записи были в идеальном порядке.
Но у юноши был второй гроссбух, где он тщательно отмечал всё, что не должно было попасться на глаза постороннему. Именно в нём все цифры соответствовали действительности. Книга хранилась в тайнике у изголовья кровати князя, и никто, кроме него самого и его казначея, не имел ключа к нему.
Знатному князю было лет за сорок, к юноше он стал относиться, как к своему сыну. Его дочь, молодая девушка, начала заглядываться на казначея, и однажды, с позволения отца, повела его на королевский бал во дворец, куда ни разу ещё не допускались особы простой крови. Девушке пришлось солгать, будто она пришла со своим женихом.
Всё это было юноше в диковинку, хоть он и привык к многочисленным званым обедам в своём особняке. Здесь публика была не в пример почётнее.
Дамы в нарядных платьях зачаровали казначея. Некоторые были не в пример красивее той, с которой он пришёл туда. Министры и дворяне говорили о политике, о деньгах и о свадьбах в высшем сословии.
Казначей стал чаще бывать при дворе. Князь был вне себя от радости, полагая, что скоро юноша предложит его дочери руку и сердце. Впрочем, тот не спешил. Он умело вёл денежные дела князя, но отнюдь не горел желанием становиться его зятем. Тем более что отец на этом не настаивал.
2
Уже целый год молодой казначей работал у князя. Жизнь его текла размеренно и спокойно. Плату он получал такую, что смог купить личную карету. Отец к тому времени подарил ему виллу - ту, что на берегу реки. Там же была расположена конюшня, где содержались редкие породы южных скакунов, каждый из которых стоил целое состояние. В распоряжении казначея был целый штат слуг. Единственной обязанностью его было утром приезжать в столицу и вести учёт княжеских денег, поступивших и потраченных. В роскошном особняке ему был выделен целый кабинет. Туда всё чаще наведывалась княжна, души не чаявшая в парне.
Раз в неделю, когда выдавался свободный денёк, казначей собирал в резиденции своих друзей, с которыми он познакомился на светских приёмах и при дворе. Молодые люди играли в карты, пили дорогое вино, выезжали на охоту, а если с ними были дамы, говорили о музыке и литературе. Если приятели приходили не одни, казначей посылал карету за княжной, но никаких чувств к девушке он не испытывал.
Однажды, на приёме у короля, он заметил одну незнакомую особу, что приковала всё его внимание. Пока княжна беседовала с подругами, парень отошёл за новой порцией вина. Мимо казначея прошла эта девушка, внимательно заглянув прямо ему в глаза.
Она была очень высока. Длинные локоны цвета бронзы опускались на тонкие плечи, восхитительные зелёные глаза смотрели из-под длинных чёрных ресниц, точёные брови замерли в ласковом полукружье, маленькие пухлые губки алели огнём, а стройной фигуре позавидовали бы даже мраморные статуи богинь в королевском дворце. Платье на ней было довольно незамысловатое, но красота девушки не позволяла даже взглянуть на этот недорогой наряд.
Красавица приветствовала одного из молодых советников, с которым казначей был знаком. Парень взял себе вина и подошёл к нему.
- Кто это? – спросил он деланно равнодушным тоном, указывая на девушку, что уже почти скрылась среди гостей.
- А, это… Это переводчица. Одна из
