Ах, Анна Тихоновна!

Анна Тихоновна приходила к маме примерно раз или два в месяц. Она довольно регулярно звонила, требуя отчета о делах житейских. Для нее поход на рынок был уже событием, по телефону она сообщала, есть ли телятина на рынке или молодые поросята, почем куры и говяжья печень. Большую часть ее жизни занимала дача, которая была в черте города и на которой она выращивала помидоры бычье сердце, потрясающих размеров и отменного вкуса. Свою жизнь она посвятила сыновьям.

Муж сгинул, она о нем и не вспоминала. Рассказывала о своей молодости, о том, сколько ей пришлось пережить. Как однажды затопили их дом, и неожиданно грянули холода. Вода как стояла по колено, так и замерзла. Ей пришлось выдалбливать этот лед. Ее рассказы отличались героичностью поступков, которые в обыденной жизни трудно было представить. На всякую чужую историю она отвечала своей, еще более причудливой. Она сыпала именами людей, распутывала клубки их родства, ради того, чтобы показать, как они находили выход из сложнейшей, просто катастрофической ситуации. Ее голос напоминал голос сказительницы: “Ну, делать нечего и порешили они...” — далее следовал совершенно немыслимый поворот. Появлялся могущественный покровитель, вмешивались силы природы, больные выздоравливали, а здоровые внезапно умирали. Герои ее историй женились, потом у них рождались дети, дети вырастали, родители расходились, или кто-то оставался один, далее подступали болезни. И так до бесконечности, с разными вариациями.

Старшим сыном Анна Тихоновна была довольна: вырос, выучился, женился, работал инженером, растил двух сыновей и всячески помогал. Его жизнь укладывалась в привычную схему. Младший блистал в учебе, учился в пединституте, мечтал быть учителем физике и философствовал. После учебы его призвали в армию. Он попал на семипалатинский полигон. У лучевой болезни бывают странности с аппетитом. Он был из обреченных, выжил, но поплатился рассудком. Психиатры поставили ему диагноз — шизофрения. Анна Тихоновна самоотверженно за ним ухаживала. Он ел строго по часам. Обед подавался матерью ровно в два. Ужин в семь. Завтрак он мог и проспать. Но блинчики должны были ждать его на плите. У Анны Тихоновны получались необыкновенно пышные и вкусные блины. Сын терроризировал ее своими домыслами. Он полностью зависел от нее, так как терял ориентировку на улице, поэтому в основном сидел дома и старался, чтобы она тоже выходила пореже. Анна Тихоновна вырывалась из домашнего тюрьмы глотнуть свободы, успеть сделать закупки и выплеснуть немногим подругам, выдерживающих общение с ней, свои житейские проблемы.

Мама Анну Тихоновну жалела. Анна Тихоновна была услужлива и приносила то зелень с огорода, то помидоры, то свои знаменитые блинчики и попутно воспитывала меня. Главной в ее учении была мысль: результат должен быть достигнут.

Однажды она поделилась заговором, который присушивал мужчин. “Вот пришла ты на танцплощадку, понравился тебе кто-то, ты, главное, имя его узнай. А потом, напрасно ты меня не слушаешь, придешь домой, возьмешь корку хлеба, будешь жевать и заговор читать: “Не по тому хлопочу, кто в могиле лежит, а по тому, кто по дороге бежит”. «Прибежит как миленький. Попробуй, вот».

Ах, Анна Тихоновна, убежал.