ОБМАНИ СВОЮ СМЕРТЬ. Глава 18. Бэлле не повезло

На следующий день после эвакуации тела Гранина из клиники, Ольга повезла его на прогулку, выбрав момент, когда соседи разъезжались на работу. Выехать с паркинга перед домом можно было только через одни автоматические ворота. Каждому водителю приходилось притормаживать, дожидаясь, пока ворота медленно откроются от нажатия кнопки на его брелке. Проехав ворота, водитель останавливался, снова нажимал на кнопку и дожидался, пока ворота начнут закрываться. Если выезжало сразу несколько машин, водители все равно приостанавливались, не закрывая ворот, чтобы убедиться, что за ними едет следующий, и ворота не останутся открытыми. Таково было неписанное правило дворового этикета. 
Пешеходная дорожка, ведущая от калитки рядом с воротами к дому, представляла собой идеальную площадку для демонстрации невменяемого мужа. Сергея Петровича знали почти все жильцы дома, и не заметить его жену с инвалидным креслом, прогуливающуюся возле ворот они просто не могли. Соседи проезжали мимо и пытались поздороваться с Граниным. Но Ольга лишь разводила руками, показывая, что муж не может ответить.


Когда мимо них таким образом проехал десяток машин, Ольга сочла, что свидетелей достаточно и выкатила кресло на улицу. Сегодня нужно было просто прогуляться по окрестностям, заодно и присмотреть место для реализации разработанного ими с Бэллой плана. От их дома на Остоженке к набережной Москва-реки вел тихий переулок. Несколько сот метров до оживленной трассы. В принципе, и на самой Остоженке наземных переходов было достаточно, но по узкой и постоянно забитой пробками «золотой миле» с большой скоростью мог проехать только правительственный кортеж, направлявшийся в аэропорт «Внуково-2». К тому же, эта трасса была под плотным контролем гаишников и видеокамер. На набережной шансов попасть в объектив дорожной камеры было гораздо меньше.
Ольга катила кресло по Остоженке и строила планы на будущее. Совсем немного времени отделяло её от полной свободы. Предвкушение больших денег и независимости омрачало только одно обстоятельство: придется делиться с матерью. Бэлла не из тех, кто удовольствуется малым. А ведь основную часть замысла приходилось воплощать Ольге. Если какие-то чувства к матери и присутствовали в голове Ольги, то уж никак не дочерняя любовь.
«Всю жизнь я у неё была дурой, идиоткой, засранкой и сволочью – размышляла будущая богатая вдова – а теперь что? Взять её на полное обеспечение? Так ведь маман этого мало будет. Потребует, зараза, выделить долю в бизнесе. И хорошо, если меньше половины. И шантаж мне обеспечен на всю её оставшуюся жизнь. Своё быстро спустит с Аликами и братцем, а потом меня начнет доить. Думай, Оля, крепко думай…»


Утро на «золотой миле» ничем не отличалось от обычного. Плотное движение в сторону Кремля не давало водителям разогнаться, а в противоположную сторону им и спешить в это время некуда было.
– Нет, нужно на набережную спуститься – решила Ольга – здесь хоть ляг поперек дороги, и то объехать успеют.
Ольга собралась свернуть в тихий переулок, ведущий от Остоженки к набережной, но тут увидела свой «мерседес», выезжающий из переулка на противоположной стороне улицы.
– И чего она здесь забыла? Не даст мне маман от себя хоть день отдохнуть! Хоть бы не заметила нас, что ли… – Ольга даже чертыхнулась в сердцах и ускорила шаг в сторону нужного переулка, надеясь, что успеет свернуть за угол, пока Бэлла Исаковна пропускает машины на главной дороге. Но Бэлла успела заметить дочь с коляской. Увидев небольшое окно в потоке, она выехала из переулка, пытаясь пересечь улицу, чтобы подъехать к дочери.
– Блин, слинять не получится – поняла Ольга и остановилась на углу, ожидая пока мать пересечет Остоженку.


Красный мерседес успел выехать на половину корпуса, когда со стороны Кремля, в ста метрах от перекрестка раздался вой сирены, и замигали проблесковые маячки «гелендевагена», несущегося на бешеной скорости впереди правительственного кортежа. От неожиданности Бэлла утопила педаль газа в пол до отказа. Слева стремительно надвигался огромный джип, угрожая смести своим «кенгурятником» нарушителя с маршрута «охраняемого лица», а впереди она видела дочь. Бэлла инстинктивно устремилась в её сторону, ища спасения.
Триста лошадиных сил спортивного «мерседеса», освобожденные резким нажатием на педаль, вжали Бэллу в спинку сиденья и вынесли машину на противоположную сторону перед самым носом промчавшегося, не снижая скорости, джипа охраны.
Охваченная ужасом Бэлла даже не сняла ногу с педали. «Мерседес» вылетел на тротуар, отбросил по касательной Ольгу, подмял под себя коляску с телом Сергея и врезался в стену дома…
"Ну, вот и все, – пронеслось в голове у ошеломленной Ольги, – Сергея больше нет, кортеж тю-тю, а ты, мамочка, замучаешься доказывать, что это было не предумышленное убийство. Боюсь, что лет пять мы с тобой теперь не встретимся…"
Злорадно усмехнувшись, Ольга поднялась с асфальта, нашла в валявшейся неподалеку сумочке мобильник и набрала 02:
– Остоженка, пересечение с Пожарским. Наезд на пешехода. Кажется, насмерть…
Ольга достала из сумочки сигареты, закурила и бросила презрительный взгляд на оцепеневшую за рулем Бэллу. Искаженное ужасом лицо матери выглядывало из-за сработавшей подушки безопасности, пригвоздившей её к сиденью.
Докурить сигарету Ольга не успела. Буквально через пару минут возле них затормозила патрульная машина ГАИ.
Вышедший из машины капитан окинул взглядом место происшествия и подошел к Ольге:
– В полицию вы звонили?
– Да, я.
– Вы, наверное, родственница? – офицер кивнул на тело Сергея, видневшееся из-под разбитого мерседеса.
– Я его жена. Везла мужа на прогулку. А за рулем машины – моя мать.
Наверное, капитан на своем веку повидал и не такое. На его лице не дрогнул ни один мускул.
– Скорую и МЧС вызывали? Мы его сами из-под машины не вытащим.
– Нет, я только вам позвонила. Никак от шока не отойду.
– Понимаю, - с намеком на участие в голосе сказал офицер – сейчас сделаем.
Капитан подошел к своей машине и достал микрофон рации:
– Третий, третий, я седьмой. Срочно на место скорую и МЧС.
Полицейский обошел мерседес кругом и вернулся к Ольге:
– Как же это произошло?
– Я не знаю, – соврала Ольга – я везла коляску по тротуару, и вдруг – рев мотора и страшный удар… я ничего не помню…
– Понятное дело, – согласился офицер – я бы в такой ситуации тоже вряд ли бы что вспомнил.
Полицейский посмотрел куда-то вверх и вздохнул:
– Черт, и камера здесь стоит сразу за этим перекрестком. В объектив попасть не могло, а с дальней мы вряд ли что-нибудь разглядим. Разрешающая способность не та. У вас кровь на лице. Есть чем вытереть?
Ольга достала из сумочки платок и зеркальце. Вытирая с царапин на лбу и щеках кровь, она мысленно усмехнулась:
– Что ж, вид вполне ошарашенный для безутешной любящей вдовы. Вон, смотрю, и свидетели участливые подбежали. Нужно только не рассмеяться в самый неподходящий момент. Впрочем, смех тоже на шок спишут.
Полицейский продолжал смотреть на неё с участием – красота женщины всегда вызывает сочувствие у мужчин:
– У вас самой-то других повреждений нет? Руки-ноги целы?
– Вроде целы, спасибо. А почему вы ничего не делаете?
– Вытаскивать никого до скорой нельзя. Так можно и живого угробить – пояснил капитан – ждем врачей и МЧС.
К капитану подошел пожилой мужчина интеллигентного вида:
– Извините, мы с женой видели всё, что произошло. Можем быть свидетелями.
Капитан достал из машины планшет, вынул из него бланк протокола и приготовился записывать:
– И что вы видели?
– Эта женщина говорит правду. Она спокойно везла коляску по тротуару, когда, вдруг, откуда ни возьмись, на бешеной скорости вылетел мерседес и смял их. Мы даже и глазом не успели моргнуть, как все случилось.


В этот момент возле них одновременно остановились машины скорой и спасателей. Капитан отдал свидетелю планшет и бланк протокола:
– Вы запишите свои показания сами, пожалуйста, и не забудьте свои паспортные данные указать. А нам нужно потерпевшего из-под машины вытащить.
Когда спасатели приподняли мерседес, а врачи достали из-под него искореженное тело Сергея, сознание Ольги действительно помутилось. Она прислонилась спиной к стене и сползла на корточки, отключаясь от происходящего. В себя она пришла только когда врач скорой поднес ей к носу ватку, пропитанную нашатырем. Тело Сергея к этому времени уже погрузили в скорую, а Бэлла, извлеченная спасателями из разрезанного кузова мерседеса, сидела в полицейской машине.
– Вот, возьмите, – сказал ей врач, протягивая какую-то бумажку.
– Что это?
– Это адрес больницы. К счастью, ваш муж жив, хотя и сильно пострадал. Вы найдете его в реанимации.
Ольга взяла бумажку дрожащими пальцами.
– Как же так, – думала она – такой страшный удар и жив? И что теперь делать? И так мозгов не было, а теперь еще и сляжет совсем?
Неправильно истолковав её волнение, врач попытался успокоить женщину:
– Да вы не волнуйтесь. Травм, несовместимых с жизнью, у него нет. Полежит пару недель, ну максимум месяц, и будет как огурчик.
Встретившись глазами с недоверчивым взглядом жены, врач добавил:
– Ваш муж без сознания. Жить он будет. А вот сколько времени придется провести в больнице до полной реабилитации, это большой вопрос.
Погладив Ольгу по плечу, врач поднялся и скрылся в машине, а к потерпевшей подошел капитан:
– Ольга Борисовна, – к вам у нас вопросов нет, вы можете идти домой, ваши паспортные данные и номер телефона у нас есть, мы вам позвоним, когда потребуется. Вашу мать, к сожалению, я должен задержать. Мы доставим её в ОВД для допроса. Я так понимаю, что машина принадлежит вам? Не волнуйтесь, её заберет эвакуатор, и она тоже будет в отделе как вещественное доказательство.
С этими словами капитан отдал честь, сел в машину и уехал, увозя Бэллу Исаковну. Ольге ничего не оставалось, как вернуться домой…