Глава 3
Путешествие на звезду
Птица сидела на маленьком золотом троне, а рядом с ней стояли человек–олень, человек–ворон, человек–рысь и человек–орел, которого Жартуф видел впервые.
Раздалось тихое воркование, и рядом с юношей появился большой, богато украшенный, трон.
– Была – не была, – еле слышно прошептал Жартуф. – Раз они принимают меня за короля, то придется изображать из властелина. Посмотрим, что дальше меня ждет.
Юноша уселся поудобней и стал внимательно оглядываться.
Голубка вновь проворковала, и человек–орел удалился. Вскоре он вернулся, держа в руках стрелы. Их было ровно шесть. Те самые, которые утром выпустил охотник.
Поклонившись, человек–орел положил их перед Жартуфом и занял прежнее место.
Юноша уже перестал чему-либо удивляться. Он только улыбнулся, когда, прямо на его глазах, на стрелах появились серебряные наконечники и цветное оперение.
– Что им от меня надо? – только и думал охотник. – Кто они, откуда здесь появились? А эта голубка, видимо, их хозяйка. Они понимают, о чем она воркует, и выполняют все ее приказы. Но для чего им нужен я, парень, который вырос в деревне и дальше соседних сел нигде и не был. Чем могу быть полезным этим радушным хозяевам?
Голубка вновь громко заворковала, после чего внимательно посмотрела на Жартуфа.
– Как же я забыл, – усмехнулся юноша. – Они же умеют читать мои мысли. Придется подождать, чем все это завершится. Не будем же так сидеть, и смотреть друг на друга.
Только тут он заметил, что человек–волк и человек–медведь стоят позади его трона. Казалось, они ждут, что он скажет.
– Видимо, мне надо первым начать беседу, – повеселел Жартуф. – Чем раньше узнаю, зачем мне отдают такие почести, тем будет лучше для всех нас. Может они что-то напутали и принимают меня, деревенщину, за короля.
Тут все, кроме голубки, отвесили ему глубокий поклон, а она только что-то проворковала.
– Послушайте, – уже начал сердиться юноша и поднялся с трона. – Я, Жартуф. Родился и вырос неподалеку, в той деревне, которая находится прямо у опушки леса. И никакой я не король. Мои родители давно умерли, и мне уже давно приходится самому себя содержать охотой. У меня нет много времени на предлагаемые вами забавы. Дома меня ждут родные, и я должен непременно подстрелить оленя или большого кабана, чтобы всем хватило еды. Впереди зима, и еще неизвестно, какой она будет, смогу ли я часто ходить на охоту.
Голубка взмахнула крыльями. Сначала юноша не понял, что это могло означать, но тут увидел, что две из картин, которые висели перед ним на стене, стали увеличиваться, рисунок постепенно начал меняться, и взору юноши предстали портреты отца и матери в богатых, золотых рамах.
Не веря глазам, Жартуф подбежал к ним. Конечно, это отец. Вот те самые огромные усы, которые всегда щекотали, когда он целовал его, а вот матушка в своем белом чепце и той грустной улыбкой, с которой она часто смотрела на него, когда он шалил.
Слезы покатились из глаз юноши. Он совсем растерялся и что–то тихо шептал.
Голубка, видя это, начала непрерывно ворковать. Чувствовалось, что очень взволнованна. Юноша взял себя в руки и, вернувшись, уселся на трон.
Человек–волк протянул ему чашу с каким-то напитком. Жартуф машинально выпил его и тут же почувствовал, что как бы стал вытягиваться и расти. Потом его оторвало от трона и понесло вверх. Вот он достиг самой вершины неба, и все вокруг было темно. Только звезды мерцали вдали, а он все летел и летел. Тут небо стало озаряться огнем, который он видел во сне, а одна из звезд стала все увеличиваться и увеличиваться. Она ярко сверкала и, казалось, что сделана из хрусталя.
Еще немного и Жартуф опустился на поверхность звезды.
В небе апельсинового цвета горело два солнца, которые непрерывно меняли свою окраску: то становились синими, то ярко малиновыми. Повсюду на земле росли дивной красоты цветы, и воздух благоухал чудесным ароматом. Неподалеку протекал ручей, вода в котором была цвета сирени.
Это был совсем иной мир. Мир добра и красоты. И юноша чувствовал, как внутри него все меняется. Он был уже не тот, прежний Жартуф, который мог часами гнаться за добычей в лесу.
У него в душе царили полное спокойствие и гармония. Хотелось громко петь и прыгать от радости.
– Что происходит со мной? Совсем непонятно, – смутился он. – А может это – еще один сон?
Но тут огромная бабочка села ему на плечо, взмахнула крыльями, и непонятно откуда полилась прекрасная музыка.
Жартуф на всякий случай ущипнул себя и понял, что он не спит. Что все, что вокруг – новый, неизвестный ему ранее мир.
Но тут небо стало темнеть, налетели сильные порывы ветра, срывая лепестки и ломая цветы, а вдали показалась стая огромных птиц.
Что-то в них смущало юношу. И когда они совсем близко подлетели, то он увидел, что это не птицы, а громадные, черные крысы с крыльями. Они хищно скалились и высматривали на кого бы напасть.
Страх овладел юношей. Он не знал, куда спрятаться. Но тут перед ним появилась та самая девушка, которую он видел во сне. Ее лицо было покрыто тончайшей тканью, и невозможно было разглядеть глаз.
Она притронулась к Жартуфу, и опять в него потекла та же сила, которую он почувствовал, когда прикасался к рисунку на шпаге. Ему уже были не страшны летающие чудовища.
– Эх, где мой лук, – подумал Жартуф. – Посмотрел бы, как вы показываете мне свои огромные клыки. Еще неизвестно, кто кого победил бы.
И тут, прямо перед собой, охотник увидел огромный лук и полный колчан стрел.
– Ну, погодите, – стал прицеливаться Жартуф. – Сейчас я до вас доберусь.
Первая же стрела пронзила одну из крыс, и она с громким писком упала на землю. Остальная стая тоже начала издавать громкие звуки и разлетелась в стороны.
Но вдали показалась новая стая.
Уже издали было видно, что она гораздо больше, а птицы были просто огромны.
– А эти кто? – всматривался юноша... – Не может быть!!! Это же скорпионы!!! Но какие громадные, как подняты их хвосты, и на концах сверкают огромные капли яда.
Он опять натянул лук и спустил стрелу. Но та, ударившись о панцирь насекомого, отлетела. Скорпион сразу же устремился в сторону Жартуфа. Еще мгновение, и его острое жало поразило бы его.
Тут все стало покрываться пеленой. Когда юноша пришел в себя, то опять сидел на троне, и только пот градом катил с него. Он не мог поверить, что остался жив.
Все внимательно смотрели на него, а голубка ласково ворковала. Человек–медведь протянул юноше новую чашу.
– Ну, нет! Хватит с меня! – отдуваясь, прохрипел Жартуф. – Давно пора идти домой. Все эти чудеса мне порядком надоели. То люди, с головами птиц и зверей, то летающие крысы и скорпионы... Лучше я вернусь в свою деревню.
Но человек–медведь упорно протягивал чашу.
– Ладно, выпью, – разозлился юноша. – Посмотрю, что на этот раз будет.
Но губы почувствовали вкус холодной, родниковой воды, которая сразу остудила его пыл.
Все еще отдуваясь и оглядываясь по сторонам, Жартуф, уселся на трон.
Казалось, что все ждут, когда он совсем успокоится и сможет говорить.
Это его развеселило.
– Не думайте, что я – из трусливых, – улыбнулся охотник. – Бывало, что и на медведя с одним ножом шел. Не на такого, как ты, – хлопнул он по плечу человека–медведя. – Те раза в два больше. А если раненые, то еще громко рычат и лапами размахивают. Один из них однажды задел меня, – и юноша, задрав рукав, показал огромный шрам на руке.
Голубка тихо заворковала, и прямо на глазах у Жартуфа шрам стал бледнеть, а потом и вовсе исчез.
– Вот, спасибо, – встав, поклонился охотник. – А то зимой вечно ныл и руку сковывал. Трудно было лук натягивать. Не знаю, как и благодарить за такую помощь.
Так, что же все-таки вы хотите от меня? Денег у меня нет, живу очень бедно, только и умею, что метко стрелять. Даже читать и писать не научился.
Он взял стрелу и стал рассматривать ее. Человек–орел взмахнул рукой, и стрела исчезла. Потом протянул другую руку, и стрела была в ней.
– Так вот кто перехватывал мои выстрелы, – рассмеялся Жартуф. – Ну-ка, попробуем.
Он взял лук, прицелился в стену и спустил тетиву. Человек – орел перехватил стрелу на лету.
– Все вы тут волшебники! – изумился юноша. – Но, опять повторяю, зачем я нужен вам? Колдун из меня плохой. А за такие чудеса, что я здесь повидал, недолго на костре или виселице оказаться. Может, расскажете, чем могу быть полезным?
Голубка опять стала ворковать и в этот раз долго. Все внимательно слушали ее и только изредка покачивали головами, как бы выражая одобрение.
Продолжение следует.
