ОБМАНИ СВОЮ СМЕРТЬ. Глава 15. Ольга и тело

Ольга и Бэлла Исаковна приехали в городскую квартиру Гранина. Подталкивая тело в нужном направлении, они завели его в подъезд и погрузили в лифт. В квартире Ольга устроила «Гранина» на кровати в комнате для гостей, затем женщины расположились в главном зале и приступили к дальнейшему планированию событий.
Первой заговорила Бэлла Исаковна:
– Нет, ты только посмотри на этот овощ, – слабак! Подумаешь, жену застал в постели с мальчиком, и что? Видать, не особо крепко мозги в нем и сидели, если вот так – раз, и вылетели. Оль, а почему бы ему самому вслед за мозгами не вылететь? В окно, например. Справка у нас есть, что он невменяемый…
– Мама, ты хоть иногда думай, чего говоришь, а? – возмутилась Ольга – Нам что в клинике сказали? Двигаться он может, если подтолкнут. Ты полагаешь, если он сейчас из окна выпадет, к нам только скорая помощь приедет? Не забывай, – он человек известный. Расследовать будут тщательно. И первым делом в клинику наведаются, где нам эту справку выдали. Ты какую статью предпочитаешь: за умышленное или по неосторожности? А я как соучастник пойду?
– Думать надо было тебе, дочка, когда любовника в дом звала. Если бы у тебя на плечах было то место, которым думают, а не то, которым … – Бэлла выразительно посмотрела на ту часть тела Ольги, где спина плавно переходила в ноги – ты бы и сейчас как сыр в масле каталась, а этот мешок с кишками продолжал бы тебя любить до потери пульса по естественным причинам.
– Не нуди. Что сделано, то сделано. А сейчас мы должны придумать как избавиться от этого… – она кивнула в сторону гостевой комнаты – так, чтобы мы с тобой оказались абсолютно не причем. Лучше всего ему бы под грузовик попасть, вот только как? Он же сам ходить не может…
– Оль, а ты помнишь, как погиб Муськин муж?
– Какой еще Муськи?
– Ну этой, грымзы, соседки моей – Марии Фоминичны. Он же был инвалидом, передвигался только в инвалидном кресле. Ну так она его однажды везла, черт её знает, куда, – не помню уж – и на переходе коляску сбила машина. Муженек отмучился, а Муська – чтоб она была три дня здорова – освободилась. И никому в голову не пришло, что эта дура специально на красный свет поперлась.
– Вот любишь ты на людей наговаривать, мама. Мария Фоминична потом неделю в истерике билась и год в себя придти не могла. Так не сыграешь, там точно несчастный случай был.
– А нам надо сыграть. Чтоб несчастный случай случился, а нам бы за это ничего не было. Коляска нужна. И пойдешь ты несчастного больного мужа на свежем воздухе выгуливать. Лично сама, от большой любви.
Ольга задумалась: «самой толкнуть мужа под грузовик? Вот так взять и убить человека? Ну, он, вроде как и не человек уже. А даже если и был бы. У меня ни с ним, ни без него будущего нет. Что ж, придется стать молодой вдовой».
– Хорошо, мама. Давай попробуем. Ты посиди здесь, а я съезжу куплю кресло такое. Видела на днях в одной аптеке на Войковской. Дождись меня.

С этими словами Ольга поднялась с кресла, взяла ключи от машины и отправилась в город за инвалидной коляской.
Когда за дочерью закрылась входная дверь, Бэлла Исаковна по хозяйски огляделась и отправилась на экскурсию по квартире. Ей не часто доводилось бывать здесь. За год брака Ольги и Гранина, зять несколько раз пригласил тещу на дачу, а в городской квартире она до этого была всего лишь дважды, но дальше гостиной и кухни её не приглашали.
«Вот же ж живут буржуи настоящие! – возмущалась Бэлла Исаковна, прогуливаясь по квартире – зал-гостиная, три спальни, кабинет, столовая, да еще две комнаты для прислуги. Сколько здесь метров, триста, четыреста? Да побольше, наверное. В одной зале метров сто будет. А ванна? Он что, в этой ванне на лодке плавал?»
Бэлла Исаковна обошла квартиру, прикидывая, как неплохо она здесь устроится, когда они закончат все дела: «Борька с Эдиком пусть в нашей квартире остаются, а я сюда перееду. Ольга ж наверняка на даче жить будет. Там и дом больше в два раза, и бассейн есть, и лес, и озеро недалеко. Все тридцать три удовольствия. Ну а мне и этой избушки хватит».
Окинув с особым вожделением огромную кровать в хозяйской спальне, Бэлла вернулась в гостиную, сделала себе кофе и удобно устроилась в кресле за журнальным столом в ожидании дочери. Воображение все время возвращало её к той кровати, рисуя смелые перспективы…

Ольга появилась через два часа и втащила в квартиру какую-то большую коробку.
– И что это такое? – не без ехидства в голосе поинтересовалась Бэлла Исаковна – Ты передумала и купила ему сразу деревянный макинтош? А где закапывать будем?
– Ох, и дремучая же ты женщина, мама, – в тон ей ответила дочь – ты что думала, что я это кресло в собранном виде в легковой машине привезу? Я и коробку-то еле в салон засунула. У меня же две двери, а не четыре.
– Нет, дочу, – парировала Бэлла – я думала, что у тебя хватит мозгов заказать доставку и сборку. А теперь мы что, сами его собирать будем? Ты когда-нибудь гаечный ключ в руках держала? Я – нет.
Ольга озадаченно взглянула на мать и была вынуждена признать, что слухи о природной глупости Бэллы Исаковны были несколько преувеличены. Как собрать этот довольно сложный агрегат, сложенный и упакованный в плоскую коробку, она пока не представляла.
– Ладно, давай его сначала вытащим. Если не получится, позвоню вниз консьержу и попрошу его прислать кого-нибудь в помощь – с этими словами Ольга затащила коробку в гостиную.
Собрать кресло оказалось не так уж сложно. Оно просто складывалось и раскладывалось как книжка. Нужно было всего лишь зафиксировать его в раскрытом положении и навесить колеса. Через десять минут транспортное средство для инвалидов находилось в полной готовности.
Бэлла Исаковна удовлетворенно оглядела готовый продукт и с сожалением в голосе сказала:
– Красивая вещь. Жаль, что после первого использования придется выбросить… Ну, пошли, что ли?
– Куда? – не поняла Ольга.
– Как это «куда»? Берем тело, грузим в коляску и идем искать светофор с красным светом.
– Мама, ты меня реально удивляешь. Вот в первый же раз пошли и попали под грузовик? А весь дом знает, что еще вчера Сергей Петрович был живым и здоровым, и сегодня он вошел в подъезд на своих ногах. Нет уж, – я его несколько дней в этом кресле покатаю, чтобы и консьерж и охрана его невменяемым увидели, а потом можно и светофор искать. Вот только, где мы в центре грузовик найдем?
– Да ему и легковой хватит, – решила Бэлла – главное, чтобы скорость приличная была. А можно от вашего дома вниз на набережную прогуляться, там, бывает, и грузовики проезжают.
– Хорошо, у нас еще будет время об этом подумать. Ты сегодня здесь ночуешь?
– Нет, – немного поразмыслив, ответила мать – я вернусь домой, завтра соберу кое-какие вещи, а послезавтра приеду. Ты дашь мне машину? Тебе же все равно тут торчать и будущего покойничка выгуливать.
– Мам, а ты когда последний раз за руль садилась? Мой мерс, между прочим, ровненько сто тысяч баксов стоит. Не грохнешь?
Машину Бэлла перестала водить незадолго до последнего замужества дочери. Эдик проигрался в карты, и её старенькую «опель-астру» пришлось продать, чтобы погасить «долг чести» сына. На новый автомобиль Бэлла пока не заработала.
– Не волнуйся. Я же до этого два года водила. А машина мне нужна, чтобы еще и расходники для салона привезти. Ты не забыла, что у нас через три дня открытие?
Последний аргумент убедил Ольгу. Она отдала матери ключи и документы на машину:
– Хорошо, только сильно не газуй. Там под капотом почти триста лошадей. «Мяу» не успеешь сказать, как в забор въедешь, если что.
Довольная Бэлла Исаковна схватила ключи и направилась к двери. «Нужно позвонить Алику – мысленно улыбнулась она – и съездить к нему в Подольск. Мальчик будет рад на таком мерсе покататься…» Входя в лифт, она добавила еще одну приятно возбуждавшую её мысль: «а я – на мальчике…»

___

Иллюстрация Илоны Таубе