Второе солнце. Из цикла «Школьные были»

    Увы, это горькая истина: учитель, идя работать в школу с целью сеять доброе, умное, вечное, часто наталкивается на злое, тупое и хамское.
    К хамству некоторых детей, особенно мальчишек, постепенно привыкаешь, но как ранит тот, в ком видел надежду, единомышленника, своего последователя. Это для педагога с ранимой душой – настоящая трагедия...
   
      Галина Павловна, Галочка, маленькая худенькая кудрявая шатенка с зеленовато - серыми глазами,  в Дениске души не чаяла. Прилетала с работы домой «на крыльях», щебетала птицей на весь дом о том, что Дениска весь класс, в котором ей сначала трудно было работать, на себе тащит, что Дениска сегодня сделал то или это, что всегда готов помочь.
- Вы, Галина Павловна только скажите! Мы сделаем!
    А когда она стала вести биологический  кружок, Денис стал самым активным его членом.

    У  Дениса  Жаркова  был счастливый характер: он умел разговаривать на равных не только со сверстниками: и с мальчишкой – первоклассником, и  великорослым одиннадцатиклассником, он умел быть шутливо – вежливым и с первой красавицей класса, и Валей - дурнушкой,  в  меру почтителен  и ироничен и с уборщицей, и с директором….
      Вокруг него вечно крутились ребята. Он то рассказывал новый боевик, то смешил всех анекдотами, то приносил в школу интересный журнал и  умел увлечь своими идеями даже самого ленивого и равнодушного. Он умел говорить комплименты не только девчонкам, но и учителям, а это, кстати, бывает в школе редко, ведь часто комплимент учителю бывает лишь лестью или прелюдией к просьбе исправить оценку, а Дениска просто рассеивал вокруг себя флюиды оптимизма, задора, добра…
   
      Разве можно было не любить этого ученика? Разве можно было скрыть  предпочтение ему перед другими, хоть Галочка и пыталась скрывать изо всех сил. Старалась, но в очередной раз ловила себя на мысли, что дает сегодня тему только для него, из всего класса видит только его глаза цвета переспелой вишни и желает слушать ответы на вопросы только в его интерпретации, потому что, когда отвечал он - это был мини - спектакль. Это было замечательно, хоть отнимало больше времени, чем положено. Он всегда использовал в ответе дополнительные факты, хотя иногда откровенно притянутые за уши, но всякий раз удивляла его находчивость, начитанность и юмор. Даже тогда, когда она чувствовала, что он плохо подготовился к уроку, «четвёрку» своей весёлой болтовней, где в глаз, где мимо, зарабатывал.


    Муж Галины – добродушный здоровяк с короткой стрижкой светлых волос, работящий мастером в одном из цехов авторемонтного завода -  в очередной раз, послушав дифирамбы любимому ученику, воскликнул, смеясь:
– Хватит. Я ревновать начну. У вас кроме Дениски в классе больше никого нет? Учитель называешься! А кто будет обращать внимание на других? Они тоже его заслуживают, не так ли?
– Да ты что! Я всем внимание уделяю. Никто не замечает, что он у меня в «любимчиках». Я строго распределяю похвалу и нарицание по заслугам. Ему за баловство тоже достаётся. Просто я дома делюсь с тобой своей радостью. Из-за Дениски в классе, словно новое солнце светит. Всем рядом с ним здорово, и мне тоже. Уж и поделиться с тобой  нельзя? В конце концов, шла в школу  не только для того, чтоб знанья и силы отдавать, что-то хорошее я лично должна своей работе находить, кроме планов, конспектов… уроков…мероприятий?
   
    Да если б в каждом классе было по такому Дениске, знаешь, учителя бы здоровее были в плане физического состояния. Нас ведь что старит, силы отнимает? Непослушание. Отсутствие контакта. Нежелание учить твой предмет. А Дениска сам учит,  весело тащит за собой весь класс. Знаешь, у них теперь весь класс умеет учиться весело. И я научилась весело давать  урок.  Ты знаешь, в последнее время заметила, что, объясняя, стараюсь  ввернуть шутку, забавный эпизод, по теме, конечно.  А ещё ловлю себя на том, что повторяю некоторые Денискины интонации, приёмчики. Бред, конечно, но это правда.  В институте, верно говорили, что не только учитель учит, ученики тоже учат своего учителя.  Это подтвердилось!

– Ну вот! О чем бы ни говорила, всё сведёт к своему Дениске. Сегодня он уже кто? Сначала второе солнце, потом твой учитель. Что будет завтра? – беззлобно воскликнул супруг.

*  *  * 
  Однажды в «День здоровья» вся школа отправилась на природу. Расположились  многоотрядным лагерем на берегу огромного живописного  пруда. Всем было так весело! А у Глины вдруг заболела голова. Её класс, кстати, не тот, где учился Дениска, активно участвовал во всех конкурсах и состязаниях, а она, выбрав момент, когда всё шло нормально без неё, ушла в сторону, села на обрубок берёзового ствола,  лежащий среди густо растущих ёлочек, закрыла глаза и стала массировать виски. Как много бы она могла отдать, чтобы унять эту боль.
    Вдруг учительница услышала голоса:
– А я фильм смотрел. Американский. Там учителка в ученика по уши втюхалась.
– Да ладно. Ты будто не знаешь, что в американских фильмах показывают. Дурак, что ли?

– Ага! Я слепой, да? Не вижу, как она на тебя смотрит! Меня лично в упор не видит. За год ни разу в глаза не посмотрела. Всегда базарит, а сама всё на тебя зырит! Будто ты, блин, один в классе. А меня, на фиг, нет.
– Ну и дуб же ты. Димон! Понимаешь, мне её предмет при поступлении нужен. Помнишь, до неё ведьма была? Больше тройки не ставила. А мне пятерка нужна! Понял?  А потом её расположение нужно, чтоб в любой время спросить, чего не врубаюсь. А у той выдры разве спросишь? Как глянет, очки поправит, и нет её! Закроется в лаборантской и сидит там! А Галина с нами! Полный контакт! Ржёт над нашими анекдотами, журнальчикам моим рада. Я специально из библии таскаю, чтоб думала, что я от её предмета тащусь. Плохо, что ли? Всегда на прицеле её держу. Мне от неё пятерка нужна, понял? Пусть все глаза об меня сломает!  Убудет что ли? Вот бы ещё с математичкой такой контакт найти, но я – дурак – в шестом, седьмом здорово ей нервы потрепал, она мне помогать не станет.
– Ну, она тебя, точняк, не выносит: не успеешь рта разинуть, уже готова наорать.
– По привычке.
– А с Галиной у тебя всё тип- топ.
– Вот только. Димон, я …её голос ненавижу. Надо же было уродиться с таким противным голосом. Как начнёт на Пашку: «Ники - и - тин! Ти - и - ихо! Прошу внима - ания!»  Как испорченный громкоговоритель на вокзале. Прикол, да и только.

    Галочке стало плохо. Если до этого болела голова, то потом, когда от слова до слова услышала весь диалог, стало плохо с сердцем. Словно бетонная плита придавила грудь. Она начала задыхаться. Хотела крикнуть подросткам, чтоб подошли и помогли, но не стала звать. Последняя фраза Дениса «Испорченный громкоговоритель» не дала ей и рта раскрыть.
    Через минут пятнадцать, покачиваясь, вышла она из ельника… белее снега.

    Две недели была на больничном.
    И позже, придя после болезни в класс и объясняя урок, она больше не смотрела на Дениса. Даже, слушая его ответы у доски, всегда смотрела в окно. И фраза «весёлый урок»  навсегда ушла из её лексикона.

      Зато она рассмотрела сотню других вещей: прекрасные синие глаза дурнушки Вали, обаяние и доброту здоровяка Алёши, злотые косы и жемчужную улыбку Ланы, блестящие математические способности Миши, богатое воображение Глаши, чудесную дикцию Наташи, прекрасный почерк Инны, серебряный смех Гульнары, любовь к её предмету Николая...
    И всё же ... всё же мир потерял свои самые яркие краски. И в классе Дениса она больше никогда не ощущала присутствия второго солнца. Больше никогда в классе не было так тепло, светло, и так по-детски весело и радостно на душе.
   
    Что-то безвозвратно ушло. И осталась в сердце точка, которая всякий раз начинала болеть, стоило ей только вспомнить об ученике с глазами цвета переспелой вишни.
*  *  *  
    Прошли два года.
    Два интересных, наполненных разными событиями года. Она сдала аттестацию. Ей присвоили более высокую категорию.  Она съездила со своим классом в турпоездку по «Золотому кольцу" России, трижды ходила с классом в походы с ночёвкой. Муж получил повышение, его значили начальником цеха. В квартиру купили новую мебель. Вернулась с Кавказа в городок подруга детства с семьёй. В садоогороде зацвели молодые яблоньки.  Но даже в самое прекрасное мгновенье жизни, вдруг ни с того ни с чего приходит воспоминание о том ельнике, о жёстких и практичных мыслях Дениса, и чистое небо в её душе начинает затягиваться тучками, уже не черными, но ещё серыми...

  – Ну, что тебе надо? – мысленно кричит она себе. - Учитель и нужен для того, чтоб помогать ученику, учить и ставить оценки за усвоенные знания. Ничего плохого не сказал Денис! Он выразил то, что есть на самом деле. Сказал правду. Что нужно ученику от учителя? Знания, «пятёрки» и больше ничего. ...Что же ты хотела? Он использовал тебя в своих целях? Глупость! Цели у вас идентичны – поступление в вуз. Он хочет этого, и я хочу.
    Ах, да! Тебе больно, что он заметил, как ты выделяла его среди других? Ну и чёрт с ним! Сотни учителей имеют любимчиков. Никуда от этого не деться! Тебя обидели грязные намёки Денискиного друга? Глупость! Это сказал и Денис. И главное, ты сама себя знаешь. Даже намёка на что-то из низкого или пошлого не было в отношении к этому ученику. И быть не могло! И Петров не завёл бы об этом разговор, если бы не показывали по телевидению грязных фильмов, которые марают звание учителя, наставника, тренера. ...Когда только перестанут растлевать детские души эти телевизоры и видики?
   
  Тебя обидело мнение о твоем голосе? Но ты же знаешь, что он у тебя довольно высок по тону, а от частых заболеваний горла порой то сипит, то хрипит. … Профессиональное заболевание. … Всё, что сказал Денис – правда…

    Но почему-то эта правда оставила в душе молодой учительницы такую горечь, что вот уже два года живёт она с ней и не может избавиться.
Вот такая простая и по-своему трагичная история.
    Кто-то видит трагедию в нищете, болезнях и неудачах, а кто-то находит её там, где разбиваются хрустальные замки, любовно сложные нашим богатым воображением…



Т. Сунцова. Написано прим. в 1998 -99 годах.
Первоначально цикл в реале назывался «Маленькие трагедии школьных коридоров».