До основанья, а затем?

Я еще помню то время, когда у всех входные двери были деревянные и одинарные. Я еще помню, когда в этих дверях торчали записки: “Ключ под ковриком”. Если кто сейчас усмехнулся, то напрасно. 

Приходил папа с работы, уставший как конь, и под ковриком находил ключ. Если записки не было, он во дворе находил своего сына, который играл в прятки, и сын только успевал крикнуть: “Я уже не играю. Больше сегодня не выйду”.
  
Во втором подъезде жил  дядя Вова. У него был автомобиль “Волга”. Тогда такая машина стоила десять тысяч. Тот агрегат, который дядя Вова оставлял каждую ночь под окнами стоил две тысячи по причине списания по старости. Для уточнения: списанным был автомобиль, людей тогда не списывали, а две тысячи – это в рублях. Про доллары тогда только слышали. В основном то, что за них сажают. Автомобиль каждую ночь стоял, даже никто близко к машине не подходил. Всякий знал, что у Дяди Вовы молоток с топором имеется, да еще ножницы для резки металла. Кто ж против таких аргументов начнет колеса скручивать?
  
Сергей Петрович, вечный пролетарий, бывало, идет со второй смены, увидит курящих пацанов, которым курить было еще рано. Просто так не пройдет мимо. Сначала закурить попросит, потом по губам надает. И ничего, что курящие были выше его, и в плечах шире. Губы потом долго болели, курить как-то не хотелось. Дым раны на губах щипал. Но уважали Сергея Петровича за прямоту.
    
Пионерская организация и комсомол, конечно, напрягали. Сборы всякие устраивались, линейки, ленинские поверки. Но зато вся поросль была на виду. Если кто из малолеток впервые затянется бычком, еще дым выпустить не успеет, а завуч уже рядом и папа с ремнем, и мама с мокрым полотенцем.
  
Тимуровцы по квартирам ходили, стариков навещали. Пусть иногда для галочки, но приходили, и дела добрые делали, не оставляли без внимания дедушек и бабушек.
  
Я еще скажу, вы только не пугайтесь. В школах головные уборы снимали, и обувь мыли при входе. За этим порядком не охранники следили – про них тогда и не знали. Бабушки-пенсионерки, которые звонки подавали, всем управляли. При них не забалуешь, держали в строгости.
  
Наш участковый, старший лейтенант Добров, если ловил местных хулиганов, то сам расправу чинил. Нет, не убивал, не калечил, но так накостыляет, что уж своим ходом до участка трудно было дойти не прихрамывая. Зато вся дурь малолетняя из башки через задницу выходила. Была польза.
  
Дружинники были, хотя и под нажимом, но добровольцы. Бабушки у подъездах сидели, всю информацию могли сообщить, кто дерево сломал, а кто из песочницы песок себе на стройку вывез. Сообщить могли, только песок никто не вывозил. Детей уважали. 
    
А еще по квартирам ходили газовики и сантехники по графику плановой проверки. Вентиляцию проверяли, профилактику в смесителях делали. Ей богу, не вру. Провалится мне на этом месте. И самое главное, в любую квартиру их пускали без предварительного звонка в милицию. А кто дома не мог находиться, ключи соседям оставляли, чтобы значит проверяющим график не срывать.
  
Кто-нибудь из молодого поколения, прочитав это, может воскликнуть, ну ты, дядь, загнул. Ты бы лучше сказки писал, чем такое выдумывать. Люди постарше скажут: "Ну, было, и чего вдруг сейчас вспоминать об этом?"
  

Вспоминать и вправду ни к чему. Но хочется спросить: "И зачем это все нужно было разрушать? Если строят что-то новое, не обязательно все старое разрушать до основания. Старое само отомрет, если новое появится. Хотя, в нашей истории это уже было. Жаль только, что ни чему жизнь не научила".