Музыкальное сопровождение:
R. Armando Morabito - Under the Stars (Official Audio) ft. Lisbeth Scott & Claudio Pietronik
В жизни есть вещи, которые помогают нам выжить…
– Ты в своем уме? Хоть понимаешь, о чем меня просишь? – товарищ расстегнул две верхних пуговицы на кителе и уселся за стол. Достал распечатанную бутылку водки и рюмки. Мы молча выпили. – Умеешь ты преподносить подарки… за день до Рождества… – и тихо выругавшись, достал пачку с сигаретами и еще раз наполнил стаканы. – Ведь другие как то живут с этим, – он посмотрел на мое лицо и тут же опустил глаза.
– Поможешь или нет? – я пропустил замечание Роберта мимо ушей. – Понимаешь… – тут я замолчал, оживляя в памяти образ мой жены, – Беатрис, очень красивая… великолепная женщина. Она, без всякого сомнения, достойна лучшей судьбы. Поэтому… Поэтому, ты мне поможешь переоформить все… Еще раз обращаю твое внимание – буквально все, причитающиеся мне выплаты, на жену. Я твердо решил исчезнуть из ее жизни! Не хочу делать еще одного человека несчастным!
У Роберта вытянулось лицо: – Не подскажешь, случайно, каким образом я должен объяснить Беатрис твое исчезновение?
– Ты у нас в разведке служил. Принимал участие в разработке боевых операций, а тут такая ерунда. Придумаешь что-нибудь.
Полковник нахмурился. Долго сидел молча и куря одну за другой сигарету, обдумывая мою необычную просьбу. Затем, рывком поднялся, подошел к шкафчику со стеклянными дверцами и достал с полки тонкую серую папку. – Ради тебя я вынужден идти на должностное преступление! Ты исчезнешь, а отдуваться придется мне! Могут и срок впаять!
– Бог все видит, так что можешь сильно не беспокойся – на Страшном Суде тебе отпустят все грехи за добрые деяния.
– Конечно, конечно! Обязательно отпустят! – друг стал перебирать листки. – Кстати, с каких это пор ты стал верующим?
Я промолчал в ответ. Пока он возился с документами, стал рассматривать свое отражение в стеклянной дверце. От сильного ожога, растительность на голове полностью отсутствовала. Левая часть лица была обезображена глубокими, до синевы, шрамами. Взгляд опустился на нос, вернее на то, что осталось от него. Пустую глазницу левого глаза прикрывала повязка. Вместо уха зияла дыра. Медсестра, когда перевязывала меня после боя, все время твердила: «Главное, что живым остался. Все остальное – наладится!» Еще раз, взглянув на свое отражение, отвернулся: – Лучше бы я тогда умер!
– Поставь подписи в тех местах, где стоят галочки.
Подписал все бумаги и поблагодарил старого боевого друга.
– Дэн, у меня есть дачный домик. Можешь…
– Нет, нет, Роб! – я оперся на костыли и приподнялся. – Умер, так – умер. Спасибо тебе за все, дружище и… не ищи меня. Я, сегодня же, покину эти места. Навсегда.
***
Прошло пятнадцать лет.
Обычно, когда наступали холода, я перебирался к дому, носившему наименование «Маргарита палац». Это было довольно обвешавшее, с облезлой краской на фасаде, здание. У него было одно преимущество: со стороны главного входа находился огромный козырек с колонами – очень хорошее укрытие от дождя и снега.
Зимний день довольно короток: быстро темнеет и уже в полшестого зажигается фонари уличного освещения. Было довольно холодно, а тут еще пронзительный ветер! Мой взгляд задержался на таком же, как и я, бездомном, на противоположной стороне улицы: тот стоял, опершись спиной об основание столба. Мужчина что-то просил у проходивших мимо, редких прохожих. Те никак не реагировали на просьбы и молча обходили его. На старике болталось старое, из кожзаменителя, пальто. Я был знаком со всеми бродягами в округе, но его, я просто был в этом убежден, раньше здесь не видел.
Почувствовал, что больше не могу пошевелиться – тело от холода просто парализовало. Меня подкармливали в одной из местных пиццерий, поэтому, кое-как поднявшись с обустроенного места, опустил свое бренное тело на костыли и пошкондыбал в сторону ресторана. Проходя мимо, понял, о чем просил старик: у него были перемотаны бинтами руки, и он не мог застегнуть пальто. Согрев своим дыханием ладони, привел, как смог, его верхнюю одежду в порядок. – Подожди меня здесь, я сейчас за пиццей схожу.
Когда вернулся, то бродягу уже не застал – тот куда-то испарился. Покрутившись на месте, решил возвратиться к месту ночлега. Доковыляв до дома, обнаружил пропажу картонной коробки из-под холодильника, в которой спал. Пропала только она – остальные вещи, включая одеяло, горкой покоились на тротуарной плитке. «И кому она только понадобилась?» С тяжелым вздохом посмотрел на пустую, припавшую пылью, витрину с надписью «Сдается в аренду», под которой проводил ночи. В ней, кроме моего силуэта, отражались праздничные огоньки магазина напротив. «Ну, вот! За день до Рождества остался без дома». Грустно усмехнувшись, уселся на тряпье и стал ужинать подаренной пиццей.
– Меня не угостишь?
Вздрогнул от неожиданности: ведь до этого вечерняя улица была пустынной! Медленно обернулся. Возле меня стоял мужчина, лет сорока. Черные, как смоль, волосы, были гладко зачесаны назад. На нем был очень дорогой костюм – это сразу бросалось в глаза! Запах, явно не дешевого одеколона, заполонил все пространство вокруг меня. В руке незнакомец держал бутылку, обмотанную цветными лентами и разноцветными бусами. У нее была длинная «шея», которая заканчивалась небольшим овальным корпусом, оплетенным соломкой. «Откуда он появился? Из воздуха, что ли?»
– Вы что, издеваетесь надо мной? Я, хоть какой-никакой, но человек! – промычал я, пытаясь проглотить застрявший в горле кусок.
– Вовсе, нет! У меня и в мыслях такого не было! – парень уселся рядом. – Так, угостишь? Тем более, смотри, что у меня есть! – он, держа двумя пальцами за горлышко, покачал перед моим лицом бутылкой.
Я протянул ему кусок пиццы. – Виски?
Ночной гость, жуя, отрицательно покачал головой.
– Ром?
– Нет, Аяуаска!*
– Впервые слышу такое название!
– Это напиток для души.
– А ром, по-твоему, не для души? Особенно, когда такой собачий холод!
Он засмеялся и провел по бутылке рукой: – Это не алкоголь!
Пока он что-то мне объяснял, я, в это время, внимательно всматривался в его лицо. Оно мне казалось знакомым. «Если прикрепить бороду и надеть ему седой парик, то выйдет старик, которому я помог с пальто. Странно все это».
Из стопора меня вывел его вопрос.
– Знаешь, что такое сострадание?
– Знаю. Это когда хозяин пиццерии, иногда, дарит мне пиццу.
Одетый с иголочки ночной гость достал из кармана пластмассовые стаканы. – Сострадание это, всего лишь, одно из человеческих желаний.
– Ты, пожалуй, единственный человек, который, за многие годы, затронул эту тему в разговоре со мной. Меня почти отовсюду прогоняют. Смотрят и думают, что я прокаженный. Но, я… Я на людей за это не в обиде. А ты сам, откуда будешь?
– Из Города Ангелов… – он протянул мне наполненный стакан.
Я пригубил, пробуя напиток на вкус. – Не довелось бывать в тех краях. Как там жизнь?
– О! Это огромный, красивый, белоснежный город. Но… Его жители разбрелись по всему белому свету… – парень задумчиво смотрел в пространство. – Жизнь там давно замерла.
– Почему они разбрелись? – я отставил пустой стакан в сторону.
– Они помогают попавшим в беду другим людям. Таких, к сожалению, очень много.
После выпитого напитка со мной стало происходить что-то непонятное: возникло ощущение, что кто-то проник в мои, самые глубинные слои подсознания.
Незнакомец с неподдельным интересом наблюдал за мной:
– Тебя как зовут?
– Секонд-Хенд.
– Нет, я хочу знать твое настоящее имя?
– Я… не помню. Оно осталось в той, другой для меня, жизни.
– А что помнишь?
– Яркое солнце… Лужайку… Эхо доносит до меня детский смех. Я тебе вот что хочу сказать… Это прозвучит, наверное, странно для тебя, но я не могу больше быть счастливым там, где когда-то был счастлив.
– Время… Оно изменило тебя и тех людей, которых ты знал когда-то.
– Наверное…
– Скоро Рождество… – парень опять налил мне в стакан. – Удачи тебе и спасибо за отменный ужин.
– Да не стоит меня благодарить. Ведь это был всего лишь кусок холодной пиццы.
– Не скажи! В жизни есть вещи, которые помогают нам выжить. Наше сердце, подобно алмазу без огранки – никогда не угадаешь, как оно проявит себя! Мне пора, а у тебя все наладится!
Он шел по пустой ночной улице, а я, со стаканом, зажатым в руке, смотрел ему в след до тех пор, пока он не скрылся за углом.
[justify] Укрывшись одеялом, долго не мог уснуть – воспоминания о моей довоенной жизни волнами накатывали на меня. Изредка, тишину улицы нарушал шум редких машин. Одна из них остановилась прямо напротив места, где я ночевал. Хлопнули дверцы. Мимо меня послышались шаги и звук отпирающейся двери помещений, сдающихся в аренду. Я приподнял одеяло и увидел двух людей, выгружающих из грузового микроавтобуса коробки с телевизорами. Они их заносили внутрь пустого магазина, распаковывали и устанавливали в витрине. «Скоро мне придется подыскивать новое место для ночлега»! Сон прошел. Укутавшись одеялом, наблюдал через витрину за работой техников – те в это время занимались подключением больших
Кстати, всегда удивлялся рспространённому выражению "распечатать" бутылку. Сразу перед глазами или принтер, или пишущая машиека.
Привет, Игорёша!