Злая жизнь.
- Ваш рассказец, - хмыкнул Ярошевский, небрежно бросив, рядом с бокалом коньяку, книжицу в ядовито-зелёной обложке. – «Влюблённые в смерть», называется. Он, вообще, о чём?
- О жизни, - Немиров улыбнулся за голубой струйкой сигарного дыма. – О любви. О смерти.
- Это набор абстрактных красивостей, - поморщился Ярошевский. – Несовместимый с жизнью реальности.
- А разве, наблюдая жизнь, - удивился Немиров. – Вы не заметили, что жизнелюбцы, яростно отрицающие смерть, долго не живут? А вурдалаки, выживающие ценой чужого сердца в своём организме, - продлевают не-жизнь?
- Ну да, ну да, - ухмыльнулся Ярошевский. – Поэтому, вы курите сигары и пьёте алкоголь. Вы наслаждаетесь жизнью и приветствуете смерть.
- Я не могу приветствовать или не приветствовать вращение Земли, - пожал плечом Немиров. – Я просто принимаю вещи, как они есть. Тот, кто не принимает вещи так, вынужден принимать их как-то по-другому. Поэтому, он надувает вокруг себя мыльный пузырь, в который не допускаются ни жизнь, ни смерть. Там он гниёт. Там он любит свой труп. Но, на стенках внутри пузыря, гниение зеркально отображается, как обратный вариант нежизни: стерильность. Эрих Фромм назвал этот психический феномен, - «социальная некрофилия». То есть, болезненное влечение к стерильно чистым витринам, улицам, прямым дорогам и сияющим плоскостям. А также, ко всему, что символизирует в тревожном сознании Ordnung: стальным механизмам, памятникам, культу мёртвых и тому подобному.
- Философия Фромма, как и любая философия, - усмехнулся Ярошевский. – Весьма далека от мэйнстрима.
- Вы полагаете? – Поднял брови Немиров. – Да мэйнстрим и масс-медиа пропитаны социальной некрофилией. Достаточно увидеть вполне трэшевые картины Ганса Рудольфа Гигера, с его легионами механических трупов. Или даже просто зубчатые колёса на заставке кинофирмы Lions Gate, штампующей ужастики для всего мира.
- И что? – Поджал губы Ярошевский. – Каким образом это коррелирует с вашей сигарой?
- Самым прямым, - ответил Немиров. – Я не боюсь жизни. Поэтому, я не боюсь и смерти. А социальный некрофил, - трус. Вот почему, для него характерна установка на силу. Сила, с его точки зрения, это способность превратить человека в труп. Все маньяки таковы, от уличного насильника до Гитлера. Для меня основной полярностью является полярность между мужчиной и женщиной. Любовь. Для социального некрофила существует совершенно иная полярность, - между теми, кто имеет власть насиловать и теми, кому эта власть не дана. Для некрофила существуют только два пола: властвующие и лишённые власти, убийцы и убитые, он садомазохист. Поэтому, он влюблён в убивающих и презирает тех, кого убивают. Что весьма недальновидно. Поскольку, всегда найдётся осиновая щепка, чтобы пробить его мыльный пузырь. Тогда во все стороны летят брызги, сопли и вопли. Ах, как жизнь зла! Я не хочу умирать! За что меня наказывать?
- А за что? – Спросил Ярошевский.
- За глупость, - ответил Немиров.
