Военкор

    ...Чашка горячего кофе и раскрытый ноутбук - потертый, но ухоженный "Асус" стояли на рабочем столе. Военный корреспондент интернет-газеты "Пламя Новороссии" Артем Артемьев стоял рядом с этим столом. Он держал в руках свою цифровую видеокамеру, вынимая из нее "флэшку" - находящиеся на ней фотоснимки, час назад сделанные на переднем крае обороны, в авдеевской "промке", сейчас должны были "слиться" на ноутбук, а затем - отправиться на сайт газеты.

   Лица не искавших вселенской славы героев Донецкой Народной Республики, припавший к прицелу пулемета боец, вид на позиции врага из пулеметной амбразуры и "с улицы" - из окопа, находящегося на десять метров дальше, взметенная к небу земля, дым и яркое багровое пламя разрывов - черт, те "плюсы" случились всего в двадцати метрах от него, закидав землей и щебнем... Он успел снять на видео эти прилеты и предшествовавшие им несколько десятков секунд и, конечно, не только это. И это видео тоже было на "флэшке"...

   Артемьев уже собирался вставить носитель данных в соответствующий "слот" ноутбука.

   Но тут его отвлек от привычных действий звук - звук, ставший, тоже привычным за три года кровавой войны на Донбассе. 

   Артемьев услышал глухой хлопок, затем где-то далеко завибрировал воздух, с душераздирающим воем пронзаемый летящей миной и, секунду спустя раскатисто грохнуло где-то посреди жилого массива, пол резко ударил по ступням...

   Корреспондент взглянул на часы. 

   В равнодушных огромных глазах пластиковой совы светились цифры 22 и 45 - было без пятнадцати одиннадцать вечера.

   Вражеский - чего уж было политкорректничать - укропский миномет выстрелил снова - мина упала уже ближе.

   Повертев в руках "флэшку", Артемьев вернул ее в "слот" компактной видеокамеры. Синхронно с этим на улице раскатисто грохнуло в третий раз. Ближе.

   Артемьев уже определил на слух калибр миномета - 82 миллиметра. Этот миномет быстро перемещался, двигаясь, очевидно, по улице Корчагина, а значит - в город, вновь, прорвалась ДРГ. И эта ДРГ теперь обстреливала их район - наобум, не выбирая целей - лишь бы нанести ущерб, произвести разрушения, убить людей...

   ...За окнами темнело.

   С улицы донесся еще один раскатистый разрыв, зудя, задрожали оконные стекла, что-то стукнуло по откосу под окном, скрипнул стол, на котором стоял ноутбук, штормовая волна прошлась по кофейной глади в чашке.

   Артемьев, на ходу подхватив с дивана недавно сброшенную куртку, набросив ее и положив в карман куртки видеокамеру, сгреб с полки в прихожей связку ключей и выбежал, сначала в тамбур, а затем, замкнув дверь квартиры - на лестницу...

   Спеша вниз по лестнице, он уже звонил в полицию, звонил и орал в трубку: "Это военкор Артемьев! Шахтостроевский район, Ивасевка под минометным обстрелом вражеской ДРГ!! Очевидно, диверсанты едут по улице Корчагина! Кроет "восемьдесятвторой" миномет!!". На другом конце линии связи безвестный полицейский с волевым, несколько нервозным голосом принял сообщение Артема и пообещал передать его ближайшему наряду патруля.

   ...Вот уже Артемьев проскочил тамбур подъезда, лязгнула, выпустив его наружу, серо-зеленая стальная дверь...

   Почти сразу же Артема оглушило грохотом очередного разрыва. Это было близко, очень близко!

   Инстинктивно раскрыв рот, как учили делать бойцы на передовой, Артем, почти так же, инстинктивно, повернул голову на звук.

   В потемневшем небе, над ближайшими девятиэтажками, вставало зловещее багровое зарево и поднималось облако бурого дыма.

   Понимая, что сейчас людям там, возможно, понадобится и его помощь, понимая и то, что, как военкор, он обязан зафиксировать беспристрастным "оком" своей камеры последствия минометного обстрела, Артем бегом помчался в соседний, пострадавший от попадания мины, двор...

   ...Вбежав, ворваашись в этот двор через арку проходного подъезда, он остановился, чтобы отдышаться, осмотрелся.

   В пяти метрах от него лежала, подмяв под себя чей-то "Опель", скошенная взрывом огромная акация. Посреди двора, в паре метров от детской песочницы, дымилась воронка; рядом с ней Артемьев разглядел характерные выщербины от разлетевшихся осколков. Это был двор в виде "коробки" - и теперь он весь был засыпан обломками пластиковых рам и сплошным "ковром" битого стекла. Слева, на другом конце двора чадно пылала "Газель". К ней бежали люди, а один, уже добежавший до машины, торопливо и безуспешно рвал на себя салонную дверь. Из "Газели" доносилось два крика. Кричали от ужаса женщина и девочка-подросток.

   Ситуация не давала времени на принятие решения - Артемьев лишь подумал, что если сейчас у "Газели" взорвется бак, то вот эти крики - женский и детский - оборвутся - и оборвутся две жизни, жизни ни в чем не повинных мирных людей...

   ...Он уже был возле горящей "Газели", он, присоединив свои усилия к усилиям человека, отчаянно рвавшего на себя дверь-"калитку", тоже пытался ее открыть... Это было тщетно и от осознания того, что это было тщетно, холодный пот окатывал спину...

   ...Подбежали еще люди, двое или трое тоже взялись за эту проклятую заевшую, посеченную осколками, дверь.

   Уступая силе нескольких мужчин, металл, наконец, словно, зарыдал, заскулил, край дверного проема вывернулся наружу, дверь распахнулась - и из салона, в котором уже вовсю хозяйничало пламя, выскочила казавшаяся обезумевшей от только-что пережитого ужаса женщина.

   Короткая кожанная куртка на ней уже занялась, загорелась в нескольких местах; женщина сбросила ее и тут же, в ту же секунду, повернулась к той же двери, протянула руки - и навстречу этим рукам выпрыгнула, вылетела из салона девчонка лет четырнадцати.

   Волосы девчонки дымились, модная кофточка на ней тлела...

   ...Женщину и девочку уже вели прочь от машины двое мужчин, вели быстро, почти бегом, отводя подальше от "Газели". Было очевидно, что тушить машину бесполезно и опасно и она вот-вот взорвется...

   Артем Артемьев и еще один мужчина, остававшийся рядом с ним, бросились прочь от машины...

   ...Отбежав достаточно далеко, туда, где, у стенки "будки" подъезда стояли двое мужчин и спасенные из "Газели" женщина и девочка, они остановились.

   Взгляд Артемьева соприкоснулся со взглядом женщины - и он увидел в ее глазах отражение пламени - она неотрывно смотрела на горящую "Газель" - как и почти все здесь. Почти - потому, что один мужчина, подбежавший вместе с Артемом, смотрел на женщину.

   Артем услышал, как он спросил: "Лида, Люба... Как вы?".

   Она ответила: "Нормально. Максим, что это было?".

   Тот, кого она назвала "Максимом", собирался ей ответить, но в этот момент за спинами Максима и Артема яркая желто-багровая вспышка осветила двор, гулко и звонко лупануло по ушам, толкнула в спину ударная волна, едва не бросив на женщину, что-то острое зацепил шею Артема выше воротника куртки, кожу обожгло мгновенной болью и по ней потекло что-то теплое...

   Теперь во дворе стало тихо - и Артем, вновь, услышал разрыв мины, затем второй - теперь они слышались все дальше. Чувствовалось, что диверсанты торопились расстрелять боекомплект, разрывы раздавались гораздо чаще...

   Над улицей Корчагина разнесся новый звук - звук одновременно воющих нескольких сирен, затем этот вой перекрыла мощная и быстрая пулеметная очередь, затем еще одна, а затем пулемет залился долгой, длинной тяжелой трелью...

   Казалось, вражеским диверсантам уже не уйти.

   Только теперь, считая, что опасность миновала, Артем Артемьев вспомнил о лежащей в кармане камере. Он вынул ее из кармана, привел в готовность и начал снимать - снимать все вокруг - засыпанный осколками двор, скошенное взрывом старое дерево, глазницы разбитых окон и свисавшие из этих окон разноцветные шторы и занавески, "высосанные" наружу взрывом, въезжающую во двор "Скорую помощь"... И ополченцев, вбегавших во двор следом за "Скорой" и бежавшими к противоположному концу его, где находился выход-выезд из двора на улицу Луначарского.

   Эти бегущие ополченцы на ходу снимали автоматы, что-то кричали друг-другу и красноречивыми жестами предлагали всем убраться из двора. 

   Врачи со "Скорой помощи", в это время, уже входили в подъезд дома напротив...

   А диверсанты возвращались. Они приближались, двигаясь теперь по улице Луначарского - и вместе с ними, вновь, приближались гулкие раскаты взрывов...

   Артемьев продолжал снимать, когда раздалось, одновременно, несколько автоматных очередей и, одновременно, миномет диверсантов хлопнул, выбрасывая мину, совсем рядом - и бесшумно задрожал воздух почти над головой...

   Последним, что увидел Артемьев, были те самые врачи, выводящие из подьезда мужчину с перебинтованной головой.

   Никого, кроме них и военкора Артемтева уже не оставалось во дворе. И в продлившейся еще две секунды тишине Артем закричал тем троим, как кричали при минометном обстреле ополченцы: "Воздух!!" и поднял над головой руки, сложенные косым, как на флаге Новороссии, крестом...

   В свете фар "Скорой" врачи увидели этот крест, его голос был услышан - врачи и мужчина с перевязанной головой успели укрыться в том же подъезде...

   А в следующую секунду раздался взрыв...

   ...Военкор Артем Артемьев погиб мгновенно. Но, когда он, отброшенный взрывом, падал на битое стекло на асфальте с разбитой осколком мины головой, его камера с залитым его кровью объективом продолжала снимать...

   Несколько минут спустя, когда расстрелянный пикап диверсантов парил пробитым радиатором, уткнувшись в ствол огромного тополя у дороги, продолжавшую работать видеокамеру поднял ополченец...
   А меньше, чем через час, отснятый камерой материал был передан в интернет-газету "Пламя Новороссии". В титрах к отснятому военкором видео было написано: "Военкор Артем Николаевич Артемьев, позывной "Аристо", погиб при минометном обстреле микрорайона Ивасевка украинскими диверсантами. Последние секунды жизни он отдал, спасая людей...".