Солнце медленно клонилось к закату, когда международный автобус "Витебск - Псков" подплыл к очередной автобусной станции с очень веселым названием "Опочка". Водитель объявил в микрофон : "Стоянка 20 минут" и открыл дверь, впуская в салон порцию свежего весеннего воздуха. Пассажиры зашевелились и двинулись к выходу, я тоже поднялся со своего места и вышел на улицу, с удовольствием разминая затекшие от долгого сидения шею и плечи. Одноэтажное здание автобусной станции стояло похоже тут очень давно. Прямолинейная реклама местного кафе зазывала отведать "Чай, кофе, мороженное". Я вспомнил еще раз название станции и, улыбнувшись, подумал: "Интересно, на какую из двух "о" падает ударение в этом слове?" но, так и не решив, направился к массивным дверям.
В здании станции был священный полумрак и мертвая тишина, нарушавшаяся легким постукиванием женских каблучков в дальнем конце зала. Пустые ряды сидений для пассажиров и чистые полы навели меня на мысль, что уборщицам с работой тут явно повезло. Осмотревшись, я увидел слева от себя дверь в кафе и решил зайти. В нем было очень тихо и пусто, поэтому, стоя у прилавка с бутербродами и пирожками, я представил, что продавщица куда-то вышла по своим делам. Прилавок был высокий, за ним в глубине стоял кофейный аппарат, пока я пытался разглядеть надписи и цены на нем, откуда-то снизу вынырнула безликая, как привидение, продавщица и со скукой посмотрела на меня. Я был немного удивлен ее неожиданной материализацией, но, не став выяснять, где же она пряталась до этого, протянул ей полтинник и попросил каппуччино. Она повернулась к аппарату, нажала на кнопку, отсчитала мне сдачу, затем поставила стаканчик на прилавок, и пока я складывал щедро насыпанную мелочь в кошелек, также неожиданно нырнула куда-то вниз, скрывшись от моего взгляда. Я взял стаканчик с кофе и вышел на улицу.
Сонные кучевые облака плыли по бескрайнему небу, погода была по весеннему теплая и располагала к безделью. Я присел на лавочку около стены здания, закурил сигарету и отхлебнул горячий напиток. С первым же глотком я понял, что вместо каппуччино мне налили обычный кофе-экспрессо. Я улыбнулся этому обстоятельству, но идти и выяснять отношения с кофейным призраком мне не хотелось и я продолжил спокойно пить то, что мне бог послал в страстную неделю. Стайка таксистов, стоявших справа на углу станции, лениво болтала между собой в ожидании пассажиров. Толстые тетки на другом конце площади, покачиваясь на ходу, бережно несли полные решетки яиц, явно готовясь к Пасхе. Время стоянки подходило к концу, и, бросив наполовину допитый стаканчик в урну, я направился к дверям автобуса.
Стоя у дверей и делая последние сигаретные затяжки, я услышал женский голос: "Вы ведь водитель?" Я повернулся и увидел перед собой невысокую брюнетку лет сорока и рядом с ней молоденькую девушку, внешне чем-то похожую на нее. Я улыбнулся и сказал: "Нет, а почему вы решили, что я водитель?" На что брюнетка, кокетливо поведя глазами, сказала: "У такого лайнера должен быть такой капитан, как вы". Я ответил: "Интересные ассоциации, с водителем автобуса меня никто еще не сравнивал, вообще-то я писатель". Неожиданно в беседу вклинилась ее дочь с раздраженной репликой: "Мама, мороженое ведь пишется с одной "н"?", - и показала рукой на рекламу кафе. Брюнетка едко усмехнулась и сказала дочери: "Катя, я уже устала говорить тут всем про вопиющую безграмотность, недавно была у дантиста, так у него в рекламе тоже была ошибка". Затем она посмотрела на меня и спросила: "А вы российский писатель или белорусский?» Я ответил, что российский. К моему удивлению, она разразилась негодующей тирадой: "У нас в Опочке тоже полно своих писателей, но пишут они такое, что читать абсолютно невозможно, как такое можно публиковать, не понимаю." Я молча улыбался, а брюнетка прищурясь и быстро оглядев меня сверху вниз, неожиданно заметила: "Везет мне что-то последнее время на писателей, но особенно - на поэтов" Я, глядя прямо в её серо-синие глаза, спросил: "Простите, а вы кто по профессии?" На что она приподняв голову, мягко расправив плечи и слегка подавшись на меня грудью второго размера, с гордостью ответила: "Библиотекарь, пятнадцать лет уже!". Подошел водитель, мама с дочерью отвернулись и пошли ставить сумку в багажное отделение автобуса, я, думая, что они едут вместе, не прощаясь, прошел в салон и занял свое почетное тринадцатое место у окна.
В автобус зашла только дочь. Дверь с легким шипением мягко закрылась и мы тронулись в путь. Брюнетка, стоявшая на тротуаре, увидела меня в окно и с какой-то непонятной грустью махнула мне на прощание рукой, я вежливо кивнул ей в ответ. Глядя на мелькающие за окном деревья, лежащие кое-где сугробы в весеннем лесу и все еще вспоминая наш разговор, я сидел и, улыбаясь, думал: "Ну конечно же, библиотекарь со стажем, и как это я сразу не догадался... "
© John Maguier
