Из Архангельска корабль вышел в составе небольшого отряда. Вместе с ним к Кронштадту отправились новопостроенные корабли № 1 и № 3, а также судно обеспечения – пинк «Наргин». Но через полтора месяца, даже не выйдя еще из Белого моря, корабли потеряли друг друга в густом тумане. Пришлось дальнейший путь совершать в одиночку.
К середине октября корабль благополучно миновал опасные водовороты Норвегии и бурное Северное море. Казалось бы, желанный Кронштадт был близко. Но в одну из октябрьских ночей «Вячеслав» оказался неподалеку от острова Борнхольм. Капитан спал в каюте, а штурман ошибся в вычислениях и дал неверный курс. «Вячеслав» подошел слишком близко к шведскому берегу и оказался на мели. Волнение было значительным. Волны стали бить перегруженный корабль о дно. Пришлось рубить мачты и сбрасывать их за борт. В результате ударов открылась течь, с которой не могли справиться.
К утру положение не улучшилось, а, наоборот, при дневном свете стало казаться еще хуже. Команда потеряла всякую надежду и начала переодеваться во все чистое, готовясь к неминуемой смерти. В этих условиях капитан «Вячеслава» Михаил Палицын не только не подал пример мужества и стойкости, а наоборот, отказался от дальнейшей борьбы за живучесть, заперся у себя в каюте и отказался от дальнейших распоряжений. Всем стало ясно, что он хочет погибнуть вместе со всем экипажем. Команда намеревается спустить шлюпки, но капитан упорно отказывает им в этом. Испуганные гардемарины вбегают к нему в каюту, и по воспоминаниям Шишкова, со слезами просят его принять командование. Но господин Палицын с руганью прогоняет их.
Положение было критическим. И дело дошло почти до бунта. Экипаж, не желая погибать из-за того, что у капитана сдали нервы, решается на крайность – выбрать другого командира. Выбор падает на командира гардемарин – капитан-лейтенанта Лопырева. Этот добрый, услужливый, но чрезвычайно робкий по отношению к начальству человек приходит в ужас от такого предложения. Вместе со всеми он идет к капитану, чтобы сделать ему последнее предложение и объявить о его низложении в случае отказа. Только угроза потери поста заставляет Палицына снова принять командование.
Здесь следует отметить, что господин Палицын не был профессиональным военным моряком. Он был всего лишь «интендантской экспедиции советником», добровольно вызвавшимся перегнать «Вячеслав» в Кронштадт. Трудно сказать, что толкнуло его на этот шаг. Деньги или жажда приключений – мы можем только гадать. Во всяком случае, приключений ему хватило. Что же до Адмиралтейств-коллегии определившей его в командиры, то, очевидно, господа коллегианты посчитали предстоящее плавание простым и быстрым, а маршрут отлаженным. В определенной степени они были правы. Ведь корабли № 1 и № 3 под командованием таких же добровольцев из интендантской экспедиции Степана Кузмищева и Василия Сурмина благополучно дошли до Кронштадта, как и пинк «Наргин».
Тут стоит еще сказать, что, по отзывам Шишкова, господин капитан был человеком властолюбивым, вспыльчивым и часто нетрезвым. Не самые лучшие черты характера. Может это жажда власти толкнула его на капитанство? Вот только море, в отличие от безответных крепостных матросов, беспрекословно не подчинялось, его нельзя было выпороть или сослать на галеры. Со стихией надо было бороться, надо было иметь мужество, а, судя по всему, господин Палицын этим не отличался. И еще одна примечательная деталь. Известный историк русского флота Ф.Ф.Веселаго отмечает, что последние листы в судовом журнале корабля № 2 , то есть с записью о крушении, вырваны…
В конце концов, «Вячеслав» удается снять с мели. Тем временем житель ближайшего шведского города Истед (Инштадт) некий Сальдерн, у которого был в России брат, решил помочь русским морякам. Он прислал лодку, чтобы разузнать положение. В лодку посадили Александра Шишкова, так как только он во всем экипаже говорил по-немецки, то есть мог кое-как объясняться со шведами. Можно себе представить состояние 18-летнего юноши – он только что пережил аварию и тут же оказывается один, в чужой стране, без денег, кое-как понимая язык. Но, в отличие от капитана, гардемарин Шишков оказался молодцом. Его биографы отмечают, что он удивлял всех своей расторопностью и распорядительностью. Помощь пришла. «Вячеславу» удалось поставить временные мачты и дойти до города Карлсгама, где он и зазимовал.
Горе-капитан и во время зимовки не отличался примерным поведением. Как сказано в определении Адмиралтейств-коллегии, «в иностранном месте пребыванием наводит излишние затруднения и конфузию…». Так что, в конце концов, коллегия была вынуждена ему пригрозить снятием с командования и передачей корабля капитан-лейтенанту Лопыреву. Только благодаря заступничеству графа Остермана господин Палицын остался капитаном.
Лишь 23 июня (ст. ст.) 1772 года «Вячеслав» дошел до Кронштадта. Повреждения его были весьма значительны и исправление их требовало много времени. Было решено начать капитальный ремонт корабля. Что же далее произошло с кораблем и его «перегонным» капитаном – об этом в истории не сохранилось никаких сведений. Следы «Вячеслава» и господина Палицына теряются.