«Парамон, подлец! Пьёт как слон. Совесть у него, видите ли, проснулась. Идиот!»
Ощущение, что кто-то пристально смотрит на него, не исчезло, а напротив усилилось.
- Кто здесь? – грозно спросил Фандей Фадеич. Пистон охране вставлю, охламоны.
- Кто здесь? – повторил Фандей Фадеич. – Выходи, кто бы ты ни был.
- Я, собственно, здесь с вечера, - раздался скрипучий голос. – Полноценно наблюдаю за вашим блядским рассадником. Я, собственно, разыскиваю жену. Она любит по таким местам шляться.
- Я бы попросил выбирать выражения, - сказал Фандей Фадеич. – У нас культурный отдых в сочетании с банными процедурами. В нерабочее, замечу, время. У нас свободная страна, где каждый отдыхает, как хочет. И вообще где вы, я вас не вижу.
- Знаю я эту вашу свободу, - сказал голос. – Твоей зарплаты, врио директора, на полдевки не хватит, а их тут дюжина. Впрочем, не моё дело. Супруги своей дражайшей в вашей бане я не обнаружил, вероятно, у графа Растопчина в смоленском имении загуляла.
- Уж не знаю, - сказал Фандей Фадеич. – Посочувствовать вам или порадоваться за вас. Что передать жене, если вдруг объявится.
- Скажите, что Михаил Евграфович убыл в Петербург по служебным делам и заодно книжку в печать подписать. Пусть не забудет вишнёвое варенье на зиму заготовить.
- Так вы писатель, - расхохотался Фандей Фадеич. – Что-то зачастил ваш брат в наш оздоровительный комплекс. Знайте одно, меня вашими призрачными кознями не запугать. Себе на носу зарубите и Гоголю с графом передайте. Не родилась ещё та сила, которая Фандея Фадеича под пол загонит.
- Ну-ну, любезный, - сказал голос Михаила Евграфовича. – Тебе, конечно, виднее, но, как говорится, не говори гоп, пока не перепрыгнешь. Но в одном ты прав несомненно: к каждой плохой дороге обязательно дурак должен быть приставлен.
- Не понял, - крикнул Фандей Фадеич. – Ты что себе позволяешь, писака продажная.
- Как хороши, как свежи были розы, - проскрипел голос Михаила Евграфовича уже в некотором отдалении. – Но у меня судьба такая: под каждой розой обязательно встречаю чьё-нибудь говно. Прощай, врио, земля круглая, может и встретимся когда.
«Достали!» – рявкнул Фандей Фадеич на пробудившегося Парамона.
- Ты чего, начальник, - оторопело возразил прораб. – Водицы испить нельзя?
- Окно открой, душно. Выздоровел? Работать пора.
- Вроде оклемался, - сказал Парамон. – Не знаю, что такое со мной вчера случилось. Прямо наваждение какое-то. А это ещё что за перцы?
По дорожке, оживлённо жестикулируя, к бане приближались Евтушенко, Ахмадулина и Аксенов.
«Весело день начинается», - вздохнул Фандей Фадеич и полез в бар за портвейном.