За свою немочь садисты решили отыграться по-другому – перевели его на строгие условия содержания, чтобы даже после освобождения отравлять ему жизнь надзором. Только их наполеоновским планам не суждено было сбыться. Обломал их Незнанский – укатил в Барселону и прощайте, господа надзиратели!
Общаемся теперь по Фейсбуку. На его страничке я частенько вижу фото и видео: танцующий фонтан, Рамбла с памятником Колумбу, Саграда Фамилия, построенный Гауди парк Гуэль с пряничными домиками, аквариум с движущимися платформами, с которых так интересно наблюдать плавающих за стеклом разных рыб. Я словно сама побывала в Барселоне. Но больше мне понравился город Салоу, где Игорь теперь нередко бывает в выходные. Там тоже есть танцующий фонтан и даже, на мой взгляд, интереснее, чем в Барселоне. А ещё там сказочные пляжи. Пару раз Игорь там брал напрокат велосипед, чтобы прокатиться до соседнего Камбрильса. Пишет, там вкусная рыба. Я уже всерьёз думаю в отпуск поехать в те края. С Игорем увижусь или нет – не знаю, всё-таки он учится и работает, времени свободного не так много. Но хоть посмотреть всю эту красоту своими глазами. Ещё желательно худо-бедно выучить испанский, чтобы, если заблужусь, хоть дорогу могла спросить. О том, чтобы, как Игорь, читать в оригинале Сервантеса и Лопе де Вега, я уж молчу.
А пока ставлю лайк на фото с бульвара Хайме и иду в наркодиспансер. Как раз должно закончиться Алькино дежурство, и мы пойдём на ярмарку. Алина постоянно берёт себе там красивые тряпки. А мне с нестандартной фигурой так трудно подобрать себе что-нибудь, чтоб хорошо сидело.
Когда я пришла на работу к подруге, первым делом услышала из приёмной крики:
- Пустите меня к Лизе! Я хочу её видеть!
Двое санитаров держали немолодую женщину. Она вырывалась, билась в истерике, угрожала засудить их всех за то, что не дают матери увидеть собственную дочь. Эту женщину я узнала с трудом. Федеральный судья Наталья Фемистоклова. Это она выносила Незнанскому приговор, едва не сломавший ему жизнь. С тех пор она сильно постарела, подурнела, от когда-то прямой осанки остались одни воспоминания.
- Успокоительное, срочно! – крикнул мужчина в белом халате, очевидно, врач.
- Сейчас, - ответила Алька. – Подожди, Зой, я скоро!...
- Слушай, а что её, правда, к дочке не пускают? – поинтересовалась я, когда мы с Алькой покинули больницу и шли за типично девичьими радостями. – Шибко буйная девица?
- Да была как все героинщики, - пожала плечами моя подруга. – Только Лизка уже два месяца как умерла. От передоза. А до этого у нас лечилась. Только выписали, как опять пошло-поехало. А у мамаши иногда крышу сносит, и ей кажется, что Лизка всё ещё у нас.
Вот это жизнь! – думаю. Засадила человека в тюрьму, вопреки всем законам, просто по политической заказухе, предав правосудие и справедливость, лишила воли, испоганила репутацию, разлучила с любящей семьёй, обрекла на бессмысленные страдания его и его близких, а теперь вот сама страдает. Намучилась с дочерью-наркоманкой – и всё без толку! Лично я предпочла бы сто раз попасть за решётку и быть битой. Пусть даже безвинно. Прости, Игорь, что жалею Фемистоклову!
Интересно, что скажет Незнанский, если я расскажу ему, что случилось с посадившей его дамой в мантии? Пожалеет ли он несчастную женщину, потерявшую ребёнка? Или позлорадствует: мол, есть на свете справедливость?
Но ни в этот день, ни потом я так точно и не узнала. Оказавшись с подругой на ярмарке я, забыв обо всём на свете, стала примерять кофточки, платьица и всё, что мне там приглянулось. Алька от меня не отставала. После мы посидели в кафешке, отмечая удачные покупки: я – брюки и летнее платье, Алька – пару блузок. Вечером я была занята тем, что делала в обновках селфи и выкладывала в Фейсбук. Кто-то до полуночи уже успел и облайкать.
Я думала, что никогда больше не увижу Фемистоклову. Но я жестоко ошибалась. Через три недели после встречи в наркодиспансере была година – уже лет девять как моего папы нет с нами. Принесла в церковь конфеты, положила и вдруг вижу – Фемистоклова собственной персоной. Горе ещё больше согнуло её спину. Стоя у распятия, она бормотала:
- Почему Ты не уберёг Лизу? Почему позволил этим уродам посадить её на героин? У меня же никого дороже неё не было! Я растила её одна!... Всё ради Лизы, ради её будущего!.. Да, парень не был виноват, но его бы всё равно посадили. Так решила не я, это спустили сверху. Если б я его оправдала, меня бы уволили! А Лиза бы всю жизнь нищенствовала: ни нормального образования, ни приличной работы, ни мужика путёвого. Да любая мать бы на моём месте… Почему ты мою Лизоньку не уберёг?.. Ты на меня наплевал! Наплевал!..
Фемистоклова больше не бормотала – она кричала, тряся за плечи распятого Иисуса:
- Будь Ты проклят!
А мне подумалось, что Бог просто-напросто был занят – оберегал того, кто, по её милости, угодил за решётку. Нет, отнюдь не письма Зои Ремизовой спасли Игоря Незнанского от гибели, а Тот, кому его родные истово молились. Тот, кому молились мы все.
Выходя из церкви, я видела, как служители храма оттаскивали судью от распятия, а она сыпала проклятиями и угрожала всех их пересажать. Как бы теперь её саму не посадили! За оскорбление чувств верующих.