Николай Тимохин:
Считается, что человека проще разжалобить, чем рассмешить. И упавший в лужу человек у многих вызовет сожаление и сочувствие, нежели неожиданный смех или восторг. Вы так не считаете?
Наталья Коростелёва:
Вы знаете, так нельзя сказать, что легче, рассмешить или разжалобить. Можно так плохо рассмешить, допустим, меня, что можно разжалобить. Я думаю, ой бедненький, совсем несмешно шутит. И меня так можно, наверное, разжалобить. А в принципе хорошо рассмешить наверное, все-таки труднее чем разжалобить. Потому что разжалобить, это «одну кнопку нажать», а рассмешить, это сразу несколько, это надо чтоб душе понравилось, и разум чтоб не был против. В общем, какое-то единство нужно. Я предпочитаю людей больше смешить, чем жалобить.
Николай Тимохин:
Вы автор многочисленных миниатюр, которые исполняют немало известных артистов. На какую тему Вы чаще всего пишите?
Наталья Коростелёва:
Я не воспринимаю артиста и тему отдельно. Когда я хочу что-то сказать для меня артисты как куклы. Я думаю, какой куклой это лучше сыграть: Петрушкой, Арлекино, Карабасом - Барабасом и каким способом лучше выразить свою мысль. А бывает когда артист у меня просит номер, ну напиши, напиши, я думаю, чтобы ему подошло. Тут такой момент, что надо обязательно в этого артиста влюбиться. Я имею в виду профессиональную влюбленность. Надо полюбить его и понять. Вот когда его Боженька создавал, что самое главное он в него вложил, что в нем такое? И, вот это надо найти. Понять, за что его любят близкие люди: мама, жена, еще кто-то. Вот это надо найти, влюбиться. А дальше - все само собой, как клубочек разматывается, как кот - бежишь за клубком и думаешь, как выразить эту свою любовь к людям, объединившись в команду с этим артистом.
Николай Тимохин:
Что Вас вдохновляет?
Наталья Коростелёва:
Вы знаете, выходишь на сольном концерте на сцену и видишь, люди сидят, Сначала они: «Ну что ты тут? Вряд ли что она нам»… А потом – потихоньку, потихоньку, это начинает меняться. Когда они понимают, что ты не халтуришь, их любишь, и выходишь не себя показать, а помочь им. Потому что талант – это служение. Вот почему говорят, он служит в театре, он служит искусству, так же как люди, к примеру, служат в монастыре, а это такой монастырь искусства. Талант – это пред-наз-на-че-ние! Как у водителя раньше был путевой листок и ты должен это делать. Не будешь делать –заберут. Или сам его потеряешь. У творческих людей включается программа самоуничтожения. Ты должен четко делать, что у тебя написано в путевом листке. Вот это вдохновляет, когда ты знаешь что можешь помочь людям.
Николай Тимохин:
Есть ли у Вас табу в юморе?
Наталья Коростелёва:
Когда- то меня учил Петросян, а он многому и хорошему меня научил, так вот он говорил, что такое пошлость. Можно шутить и о сексе и подобных вещах. Но самое главное как? Если забежит ребенок, то он не поймет о чем идет речь. То есть это такой Эзопов язык, когда взрослые все понимают, а ребенок –нет. То есть когда в этом превалирует искусство, а не то, «что вижу, то и пою». Когда пошла эпоха Камеди Клаб и всей этой отрасли юмора, у меня вызывало такое умиление, когда люди воспринимали нецензурные и грязные слова как некую смелость, ведь человек говорит об этом с эстрады, о Боже, как это смело. На самом деле, это самый просто ход, когда ты берешь слово «попа» вставляешь «опа - опа» и все! сразу смешно и весело. Но в этом нет искусства.
А табу? Это считать зрителя за дурака. Это когда, нате вам, порубили картофель с топинамбуром в корыте, и ешьте! Это и есть - табу. Мне всегда нравится думать, что зритель – такой же умный и талантливый, как я сама.
Николай Тимохин:
Вы родились в Алма-Ате. Какие у Вас остались воспоминания о том периоде детства?
Наталья Коростелёва:
Остались шикарные воспоминания: шикарный город, шикарные люди. Никто никогда никого не делил на национальности – казахи, белорусы, украинцы, немцы, евреи… Все национальности очень теплые народы. Мне после Алма-Аты в Санкт Петербурге было как-то не привычно. В Питере если ты попросил стакан чаю, то тебе и принесут –стакан чаю. А в Казахстане, в Алма-Ате, если ты зайдешь к соседям за солью, или позвонить по телефону, тебе накроют стол. И если там тебя приглашают к чаю, то значит тебе принесут – все. То есть это более теплые, хлебосольные люди. Добрые прямые, открытые. Но каждый город другой, и я уже приспособилась и москвичей люблю. В каждом городе есть свои плюсы и минусы, но Алма-Ата конечно прекрасный город. И я очень скучаю иногда, хотя понимаю, что если я приеду сейчас туда, то это уже будет не тот город моего детства, а совсем другой город.
Николай Тимохин:
В вашей биографии написано, что вашим отцом был мужчина, а мамой –женщина. А в Ваших миниатюрах вы нередко затрагиваете тему личностных отношений М и Ж, тем самым подтверждая это вечное природное противостояние. И все же, кто прав всегда и во всем, а кто виноват всю дорогу – Мужчина или Женщина?
Наталья Коростелёва:
Мне кажется, если ты умная женщина, даже если ты права, ни в коем случае нельзя говорить это, мужчина сам все поймет. Если он не прав, ведите себя так, как будто он прав - и он поймет, что он не прав. Это дипломатическая линия. А вообще, надо просто любить. Тогда будет вообще не важно, кто виноват, кто прав. Когда любишь – все простишь. А мужчина или женщина все единое. Сегодня ты мужчина, а завтра ему придется быть как женщина. Мы же все время, на самом деле меняемся. В жизни люди все время меняются ролями. Важно во время возвращаться в свою гендерную должность. Чтобы тебя не заносило, поиграл в «главного», и все в норку.
Николай Тимохин:
Недавно я с удовольствием пересмотрел запись выступлений Р. Карцева и В. Ильченко. Это непревзойденные мастера смеха. Подражание в творчестве кому либо - никогда не приветствовалось. И все же, можете ли Вы назвать каких либо артистов комедийного жанра прошлых лет, с которых Вы может быть берете или брали пример? Может быть кто –то из них ваш кумир?
Наталья Коростелёва:
Для меня мастерство - это не конкретные ужимки и прыжки, мимика, интонация, образ, свойственный конкретному артисту, а отношение к самому зрителю. Отношение к работе. Вот этому можно поучиться. Нельзя не искренне относиться к своему делу и быть прекрасным и гениальным артистом. Жванецкий, Ильченко, Карцев, это все мои учителя. Я считаю, что прежде чем, что-то сделать самому, надо обязательно знать историю эстрады.
У нас недавно концерт вела девочка конферансье, мы с ней общаемся и она мне говорит: «Ой, А Вы еще и что-то пописываете!?» Сначала не стало это очень не приятно! А потом я подумала, ведь дело не в том, что девочка конферансье не знает, что я писатель –юморист. А просто так нельзя. Если ты пришла в этот жанр работать, ну как не знать? Это как прийти в консерваторию, не закончив муз школу.
Я в репертуаре почти каждого артиста, могу назвать свои любимые вещи. Самое главное, что объединяет наших шикарных артистов, это отношение в своему делу и отношение к зрителям. Была я как-то на концерте и ведущие там были такие, у которых, ничего не отрепетировано. Несколько раз я бывала в таких ситуациях, когда ты говоришь, мол, давайте порепетируем, а рядом молодые ребята, так на тебя смотрят, и ты понимаешь, что ты не в обойме, что ты какая-то глупая старомодная женщина, которая собралась тут репетировать. Это не модно. У них все быстро, встали, хоп-хоп и пошло. Все сняли, все сделали. Как попало. Не хотелось, что бы мы теряли свои хорошие традиции. А репетировать и учить это хорошая наша традиция.
Николай Тимохин:
Как известно у Вас есть совместные концерты с и [b]Юрием Хвостовым.[/b] Именно с ним вдвоём Вы написали более 150 миниатюр многим прославленным комикам . А с кем еще из известных юмористов Вы предпочитаете работать? Может с кем–то поддерживаете приятельские отношения и вне сцены?
Наталья Коростелёва:
[justify] Нам очень приятно общаться с Михаилом Николаевичем Задорновым. Когда я смотрю на Задорнова я понимаю, как бы я хотела, не скажу «стареть», а «взрослеть». Вы знаете, он такой классный, и становится все лучше и лучше. Он понимает, что надо ОТДАВАТЬ. Надо делиться, надо помогать. Он человек очень мудрый. С ним очень здорово, он очень современный. Глядя на него, я поняла, что мудрый - это добрый и умный. Если одного из этого нет, то есть ты умный, но не добрый, или добрый, но не умный, ты не можешь