Реквием

      - Нет, я сегодня не смогу. Извини, занят, - он виновато покосился на неё и даже погладил по ладошке. – Извини, Свет… Давай завтра…
      Та, надув губы, молча смотрела перед собой на лобовое стекло, разлинованное в косую линейку  дождевыми каплями.
      - Свет, ну, правда, давай завтра?..
      - Воняет у тебя чем-то в салоне, - сказала вдруг она, не отрываясь от стекла. – Как в свинарнике воняет!  Блевал, что ли, кто? С перепоя… Девицы, наверное, твои?..
      - Свет, ну, ты!.. Блин, какие девицы?! Ты обидеть, что ли, хочешь? Дак не получится, не вожу я девок.
      - Ну, ведь, пахнет же! Воняет!
      - Дура, - устало подумал Александр. – Всё - равно не поймёт, хоть объясняй, хоть нет…
      - Кормом это пахнет. Собачьим. Для Окки купил, - соврал он вслух.
      - Ну-ну… Хлев у тебя, а не «лексус», - сказала она. – Ладно. Я пошла…
      - Давай я хоть до метро тебя… - чуть ли не просяще промямлил он ей вслед, но дверь за девушкой уже захлопнулась.
      Он откинулся головой на сиденье, закрыл глаза.
      - Ничего… Посиди немного, есть ещё время… Успеешь… Посиди, успокойся…
      Грустно отчего – то было. До слёз. Закурил. Первый весенний дождь не прекращался.
      Сашка медленно повертел головой, разминая затекшую шею.  Жесткая многодневная щетина на подбородке неприятно заскребла по воротнику куртки.
      - Да, вонища не для слабонервных, - подумал он, разгоняя ладошкой дым перед лицом. – Ничего. Недолго осталось… Сегодня всё решится. Но в конторе то!.. – вспомнилось вдруг ему. – За версту обходят, чухонцы! Как чумного! Шефа! За версту! Что бабьё, что мужики! Секретарша, сучка, нос воротит! Охамели. Чураются… Скоро менты, как у бомжа, документы проверять начнут. Ох, права Светка: вонища от меня… И рожа, как с попойки. Но ежели сегодня  от инфаркта не скопытюсь – я вам завтра, родненькие мои, покажу!.. Всех, к черту, поувольняю! Иль зарплату сокращу… - Выбросил окурок в окно. – Всё. Пора. Нельзя опаздывать.   
      Он подъехал вовремя, ровно в 18-00.


      … Вечером, с наслаждением помывшись под душем, он долго и с остервенением скрёб станком щетину. Затем аккуратно смочил одеколоном порезы, причесался и прошел в гостиную, попутно погладив спящую на коврике овчарку.
      Журнальный столик был заставлен блюдцами и вазочками с солеными огурцами, мясной нарезкой, хлебом.  Здесь же стояла бутылка водки, две рюмки и пепельница.
      Сашка полой халата вытер испарину со лба. Разлил водку по рюмкам, на одну из них положил кусок хлеба.
      Молча выпил.
      Тяжело опустился на диван, закурил и тут же налил повторно.
      - Что ж ты так, дружок? – беззвучно шептали его губы. – Что ж ты так?.. Э-эх, как мы в тебя верили! – замотал он головой и опрокинул в себя водку. – Надеялись, надеялись… Как свиньи все стали… Провоняли, обросли…  Всё надеялись… Э-эх… Ладно, поздно ныть… Светлая тебе память! – И уже в сердцах добавил: - С-сука позорная!
      Вновь налил. Утёр выступившую слезу в уголке левого глаза и выпил третью рюмку.
      А вместе с ним так же, не чокаясь, выпили и матюгнулись у себя в квартирах десятки тысяч наконец-то побритых и помытых горожан.
      Сегодня их любимый «Трактор» почил в бозе – вылетел из плей-оффа.