Наступила зима. Наташа очень ответственно относилась к учебе, не пропускала ни одной пары, всегда вовремя сдавала контрольные и курсовые работы. Девушка никогда не оставляла «хвостов» в учёбе, наоборот, просила загружать её больше, чтобы время быстрее пролетало за подготовкой к занятиям, и чтобы баллы капали чаще в личный зачёт по предметам. А ещё Наташе очень нравились уроки физкультуры, которые протекали на свежем воздухе. Девочек из Киргизии обучали бегать на лыжах. Урал застыл, образовался толстый лёд, на котором была выведена лыжня. Девочкам приходилось изучать сложную науку – технику бега на лыжах. Наташу привлекали скорость и скольжение. У неё получалось неплохо сдавать нормативы, и тренер был очень доволен её результатами.
Игорь писал девушке письма из Туркмении, где в Ашхабаде располагалась его воинская часть. Он рассказывал о своих буднях, о службе, но ещё больше писал о своих чувствах к Наташе. Иногда девушку вызывал телеграммами на переговоры, и неслась она через заснеженный город к почтамту, чтобы услышать родной голос, такой далёкий и близкий.
Зима была суровой: весь город заметало снегами, каких Наташа никогда не видела. Добираться в горку до института при сильных порывах ветра было крайне сложно. Наташа часто простужалась, но отсиживаться дома не хотела – переносила болезни на ногах.
Приближался Новый год. Все студенты суетились в преддверии праздника: получали из дома «вкусные» посылки, закупали продукты на стол. А Наташу ничего не радовало. Она чувствовала себя очень плохо: иммунитет был снижен из-за частых простуд, а на нижней челюсти, на подбородке, выскочил так некстати болезненный фурункул. Наташа не стала обращаться к врачам, так как считала, что всё пройдёт и так, но общее состояние здоровья из-за этого недуга было ужасное. И лицо болячка тоже портила.
И вот наступил день 31 декабря. Студенты, как когда-то осенью, устроили день «открытых дверей». Можно было свободно ходить по комнатам и поздравлять друг друга. Парни наряжались в карнавальные костюмы, надевали страшные маски. Ходили к девчонкам, веселили и пугали их.
Наташа была в розовом трикотажном платье, которое было куплено за неделю до праздника. Она распустила волосы, чтобы прикрыть ими лицо. Пластырь на нижней челюсти скрывал раздувшееся безобразие. Когда девчонки сидели за столом, в комнату ввалился второкурсник Миша со своими друзьями – Саймоном и Азизом. Они принесли много заморских сладостей. Видимо, их родители тоже старались на славу, чтобы побаловать детей. Здесь были и засахаренные фрукты, и конфеты, и различные орехи, экзотическое печенье. А ещё парни принесли огромный торт. Конечно, от таких подарков девчонки отказаться не могли.
Азиз присел рядом с Наташей на стул.
- Здравствуй, Натали. Мы так давно не виделись. Ты разрешишь мне в эту ночь быть рядом. Пожалуйста, не избегай меня.
- Хорошо, Азиз. Давай забудем всё. Мы же друзья, - ответила Наташа.
Они сидели рядом, а девчонки бросали на них многозначительные взгляды.
- Ты очень красива сегодня, - шепнул Наташе Азиз.
- Неправда, сегодня я не могу быть такой, потому что вынуждена скрывать дефект кожи.
- Я и не заметил. Для меня ты всё равно самая привлекательная девушка.
- Азиз, не начинай, а то мы поссоримся, - одёрнула парня Наташа.
- Нет, я не хочу больше не видеть тебя так долго.
Тут стрелки часов приблизились к двенадцати. Было разлито шампанское по бокалам. Все стали выкрикивать свои желания. А Азиз шепнул Наташе:
- Хочу любви, долгой и светлой. И чтобы мечта моя исполнилась.
- Хороший тост. Я тоже пью за любовь, - подумав об Игоре, ответила Наташа.
Они звонко стукнулись стаканами и только пригубили шампанское, так как Азизу по его вере спиртное вообще пить было нельзя, а Наташе не хотелось.
Потом мальчишки стали стрелять из хлопушек. Конфетти засыпали стол. Комната наполнилась дымом. Кто-то, шутя, выключил свет, а потом зажгли бенгальские огни. Комната погрузилась в полумрак. Азиз положил свою ладонь на руку Наташи и посмотрел на неё долгим взглядом, без слов. Девушку взгляд притягивал, гипнотизировал. В свете бликов глаза Азиза стали больше и темнее. Наташа встряхнула головой, чтобы снять наваждение.
Кто-то крикнул, что надо идти на площадь в город встречать Новый год на ледяных горках. Предложение было принято на «ура». Все спешно начали натягивать на себя верхнюю одежду. Азиз подал Наташе её шубу и заботливо поправил шарф, прикрывая ей подбородок.
Студенты высыпали на улицу, и гурьбой пошли по хрустящему снегу к площади, на которой вырос целый ледяной городок со скульптурами, подсвеченными разноцветными огнями, с музыкой и вентилятором, который раздувал над площадкой искусственный снег. Азиз предложил Наташе взять его под руку. Девушка не отказала ему в такой любезности. Они шли молча. Только изредка Азиз бросал сверху вниз на Наташу взгляд своих тёмных глаз.
Когда вышли к площади, увидели, что там праздник в разгаре. Народу на площади уйма. Люди карабкались вверх, а потом летели с ледяных горок, кто как мог, сбивая друг друга. Девчонки ринулись тоже вверх в поисках экстрима.
Азиз спросил Наташу:
- Ты когда-нибудь каталась так? - показал он на горку.
- В далёком детстве родители вывозили нас в горы. Там и пришлось на себе почувствовать скорость скольжения вниз.
- А я никогда не съезжал с горки. У нас в Алжире и снега нет. Ради тебя я готов прокатиться. Пойдём?
- Ну, пойдём, - согласилась Наташа.
Они вдвоём взобрались по ступеням вверх. Сзади их подпирали желающие съехать. Наташа села на корточки, а Азиз пристроился сзади, обхватив Наташу руками. Они покатились вниз. Горка была высокой, а скорость бешеной. Наташа не удержалась на корточках и села Азизу на колени. Так они и съехали, завернув в сугроб. Лицо Наташи обдало жгучим снегом. Девушка рассмеялась над своей неуклюжестью, над тем, как она выглядела смешно. А Азиз стал руками стирать снег с её лица. Потом вдруг потянулся к Наташе и поцеловал в губы. Девушка обалдела от такой смелости. Отстранилась от него, но так как сидела в снегу в своей тяжёлой шубе, подняться на ноги не могла. Парень не растерялся и, обхватив Наташину голову руками, снова приник своими губами к её губам, вкладывая в поцелуй все свои надежды, все свои чаяния, всю свою любовь.
Наташа внутренне протестовала против совершающегося действа, но остановить парня не могла. Это было невозможно. Если бы она была на ногах, то развернулась бы и ушла, но, сидя в снегу, особо не сбежишь. Тело предательски на поцелуй стало отдавать волнами. Наташа упёрлась Азизу в грудь руками.
- Подожди, - прохрипела она. – Не надо.
- Я очень люблю тебя, пойми. Я не могу без тебя. Совсем не могу, - уговаривал девушку Азиз.
- Я не могу тебе ничего дать. Даже надежды. Не мучай меня. Не заводи себя, - умоляла его Наташа.
- Прости меня, пожалуйста, - смущённо пробормотал он. Азиз поднялся на ноги. Потом протянул руку Наташе. Она встала на ноги.
- Я хочу домой, - сказала девушка.
- Я провожу тебя.
Они пошли молча. Наташина голова взрывалась от нахлынувших эмоций. Девушка так ужасно чувствовала себя, что хотелось плакать. Они дошли до общежития.
- До свидания, - попрощалась Наташа.
Но Азиз снова склонился над ней и поцеловал. Поцелуй был долгим, трепетным. Наташа не стала отстраняться, так как понимала, что ему этот поцелуй важен, как никому на земле. Его мужская гордость восточного мужчины была уязвлена отказом девушки от его любви, первой и непорочной. Наташа не могла причинить ему ещё большую боль в эту волшебную ночь, отстранив от себя. А Азиз пил и пил её губы, теснее прижимал Наташу к себе, как будто хотел забрать в плен и не отпускать никогда. Они отстранились друг от друга, когда лёгкое покашливание прозвучало за спиной. Азиз обернулся и увидел Киру.
- Извини, - обратился он к Наташе. - Я, правда, не хотел тебя обидеть. Но знай, чувство к тебе я пронесу по всей жизни. И, умирая, буду вспоминать о тебе, как о самом драгоценном, что было в моей жизни.
У Наташи от этих слов выступили слёзы. Азиз легко поцеловал её в щёку, повернулся и ушёл.
Кира подошла к Наташе, обняла. И тут Наташа разрыдалась. Она плакала, так как хотела, чтобы эти слёзы принесли ей облегчение. Очень хотела. Девушки поднялись в тепло комнаты, сняли верхнюю одежду, сели за большой стол. Налили остатки шампанского, которое оставалось в бутылке и, молча, залпом, выпили за новый наступивший 1991 год.
С уважением, Андрей.