Наутро я встала с больной головой, как с похмелья, хотя я не позволяла себе расслабляться: хватало в салоне выхлопа и от одного неуемного выпивохи. Впереди у нас были еще два «экспедиционных» дня, два города по соседству, в последнем из которых нам был обещан банкет, куда должны были прибыть лично господин Венецианов с супругой, а также господин Максимов-со-товарищи, в общем, эшелон благодетелей… И поэтому, я решилась на немыслимый шаг: изменить план мероприятий и задержаться на полдня, ибо твердо намеревалась лично завершить одно дело…
Не дожидаясь пробуждения коллеги, я сверилась с Алисиным докладом и, предварительно позвонив и уведомив о своем визите, быстренько собрала вещички, чтобы не возвращаться в отель, и рванула по указанному адресу. Навигатор не подвел, и уже через десять минут меня поила чаем на своей пятиметровой кухоньке наша новая знакомая.
– Большущее вам спасибо, что не оставили вниманием сироту, – старушка украдкой смахнула слезинку, выкатившуюся некстати. – Я и не чаяла, что что-то путнее из этой затеи выйдет. Девонька у меня тут была, анадысь, из газеты, так это она мне насоветовала в фонду обратиться значит, а там говорят, не годишься ты нам, старая да одинокая, вот я и раскисла… Говорю, не одинокая я, сын у вас работает, а они мне, мол, в списках не значится… Как же так не значится, он же мне ваш, энтот, ключ специальный показывал, и в форме приезжал…
– А в форме чего, не запомнили?
– Так ведь это, по технической части, на телевидении вашем, на высоте антенны починяет, я ему сколько раз говорила, мол, опасно это, Жанушка, а он свое, без страховки не работаем, маманя, не переживай за меня…
Значит парень-то в Лешкином хозяйстве числился, нашим легче… Надо, что ли, подключить супруга к поискам?..
– Как Вы сказали, парнишку-то вашего зовут?
– Жаном я его назвала. Папаня-то его заезжалый был, из французского консульства… Вы не глядите, что я сейчас так выгляжу, пока на службу в ОВИР бегала, ой, как за собой следила, да и после того… Как сын к вам устроился, мне все соседки завидовали, так надо было держать марку, а вот в последнее время что-то я сплоховала, дала слабину, совсем почти из дому не выхожу, вот и одряхлела, малость…
Вправду сказать, бабулька действительно в молодости была раскрасавицей: на стенах было полно фотографий, где она, пышущая энергией и завидных форм, снималась в компаниях различных представительных мужчин…
– Так я что скажу: захаживал к нам, к паспортисткам значит, мужчинка один, красавец, шибко на актера ихнего, французского, похожий, на Жана Рено, говорю… Вот и слюбились мы с ним крепко, сына прижила на старость лет… А папашку-то его наскоро обратно на родину отозвали. Так вот, в честь схожести я имечко сыну-то и выбрала. Право слово, он весь в отца уродился, как у нас говорят: и кожей, и рожей, даром, что в фильмах не снимается… Все телевидением грезил по юности, на телевидение и пристроился, только техником, правда…
– Да, вы не переживайте, найдется ваш Жанушка, вот увидите! – неблагоразумно ляпнула я. В глазах старушки промелькнула тень недоумения, ведь непосредственно про пропажу сына она мне ничего не говорила. Я резко сменила тему. – Давайте-ка, вместе в «фонду» прокатимся, авось, другой день наступил, так и все по-другому выйдет!
– Да, ну, что Вы! – старушка всплеснула руками, в уголках глаз снова влажно запоблескивало. – Стоит ли Вам беспокоиться: сказали же, не гожусь я…
– Это мы еще поглядим, кто на что годится? – подмигнула я бабульке. Собирайтесь, давайте, жду Вас в машине!
Ждала я довольно долго, полчаса почти, и, когда из подъезда вышла готовая на подвиги моя подопечная, даже сперва не узнала ее: высокая прическа (возможно парик, но весьма качественный), макияж, сумочка, туфельки, костюмчик «от кутюр» – одно слово, леди! В глазах решительный блеск, в походке уверенность. Ни тебе понурых плеч, ни затравленного взгляда, как накануне! Я внутренне поаплодировала: вот что с человеком надежда делает, окрыляет! Съели, господин Заусенков? Наша не пропадала нигде, и сейчас свое возьмет, вот увидите!
И пока баба Аля с гордостью взирала на улицы своего города из окна моего замызганного внедорожника, я упражняла память, одновременно плетя в ней макраме под грифом «не забыть, проверить по приезду»…
В офисе нас явно не ждали, отчего засуетились и залебезили перед нами. Несмотря на раннее утро, в холле я заметила очередь порядка пяти групп посетителей, однако нас приняли без промедления. Я попросила личного присутствия при проведении процедуры оформления документов для моей спутницы. Пока она заполняла многочисленные бланки, я сидела по правую руку от девушки-служащей, наблюдая, насколько уверенным и четким, размашистым был почерк моей подопечной, по сравнению с мелкими буковками, выводимыми трясущимися неопытными ручонками принимающей стороны. Даже когда Алевтина Петровна торжественно вынула из сумочки внушительную стопочку зеленых банкнот, заботливо, по старушечьи, завернутых в клетчатый носовой платок, девушка-клерк волновалась больше, чем новоявленная вкладчица.
– Я все откладывала, что сына мне привозил, на черный день, думала, а тут такое везение…
Я, с позволения должностного лица, взяла в руки уже заполненные бланки, чтобы одним глазочком глянуть, чего такого должен был в таких объемах и подробностях сообщать фонду вкладчик. Девушка, не зная как поступить, поскольку инструкций на счет моей персоны ей не давали, не воспротивилась (хотя, наверное, должна была: хороша же тайна вклада, если кто не попадя может сунуть свой нос в заполняемые бумаги). Я сделала вид, что следую СВОЕЙ инструкции, и погрузилась в чтение.
Алевтина Петровна безо всякой задней мысли доверяла фонду чуть ли не весь свой жизненный путь: перечень мест работы и занимаемых должностей, причины увольнения, квалификационные навыки, загранпоездки, перечень лиц, могущих за нее поручиться, в случае чего, размер окладов и премий, если таковые были, и за какие заслуги; имели ли место инновационные и рационализаторские предложения, и в каких областях, участие в общественных и политических партиях, и еще многое другое, например опросник на установление социо- и психотипа, а так же некоторые категории вопросов на внимательность и сообразительность. По сути, составлялось самое настоящее досье, как на собеседовании проходящего по конкурсу на вакантное место кандидата: с таким в шпионы наниматься, не иначе… Я «завязала» очередной узелок…
Покончив с бумажной волокитой, Алевтину Петровну пригласили проследовать в дверь за спиной сотрудницы, для фотографирования и дактилоскопии (!!!). Меня же девушка-клерк в этот раз категорически отказалась пропускать вслед за клиенткой.
– Не положено! В этом пункте совершенно точно нельзя! – голос девицы был непреклонен, но в нем слышалась мольба «не спорить с установленным порядком». Я не стала раздражать служащую, и осталась сидеть в кресле, наедине со своими мыслями… Где-то в черепушке заворочался проснувшийся червячок-сомнение: что ж это такое? Добровольно-принудительная перепись пожилого населения страны на предмет лояльности, на предмет возможного для использования потенциала, на предмет чего еще? Опыта, коим может воспользоваться корпорация «Макс&MALL»?
К чему такая доскональность? И права ли буду я, если начну задавать здесь такие вопросы? Пожалуй, стоит повременить до возвращения домой, и не лезть в бутылку не ко времени… Господи! Время-то уже к полудню клонится, как же поживает мой обожающий бутылированные напитки приятель? Я набрала номер Алика, выслушала его вопли насчет «много на себя берешь» и «будешь отвечать за срыв графика», сообщила, где я, и велела тащить сюда свою похмельную задницу самостоятельно. Заезжать за ним в отель и впрямь было бы напрасной тратой времени, тем более, что я еще не поняла, закончили мы с процедурой оформления вклада или нет…
Пока суть, да дело, к нам в кабинет ввалился едва приведший себя в порядок Заусенков: задал вопрос девушке, как давно проводится освидетельствование, и отправился наверх дожидаться меня «в более дружественной и менее официальной атмосфере». Какой-то, я бы даже сказала, полицейский термин употребил Алик, чем весьма существенно царапнул мой слух, поэтому я решилась все же некоторые вопросы задать.
– Итак, Вы можете проинформировать меня о том, в каком порядке сейчас проходит освидетельствование и на какой, по-вашему, стадии оно сейчас находится?
– О, да, легко! Обратившиеся в наш фонд пенсионеры по окончанию процедуры оформления документов поступают в распоряжение службы социального и медицинского контроля фонда. Здесь с каждым персонально поработают медики, аналитики и профессиональные психологи-интервьюеры. Мы гордимся тем, что штат укомплектован профессионалами своего дела и технически оснащен по последнему слову, – девушка шпарила как по написанному, однако, гордость в ее глазах светилась неподдельная. – Представляете, компьютерный томограф в каждом из четырех секторов офиса! К-хм, итак, антропометрия, дактилоскопия, фотосьемку назвать забыла, – чуть смутилась она и продолжила, – полное томографическое обследование с установлением зон повышенного риска здоровью пожилого человека, с последующим направлением к нужным специалистам в медицинские центры корпорации, при необходимости даже на госпитализацию с целью основательного обследования и назначения курса лечения. Мы заинтересованы в том, чтобы наши вкладчики сохраняли свое здоровье как можно дольше! – девушка немного расслабилась, читая одобрение в моих глазах, и предложила кофе.
Вот оно что, подумала я, тогда понятно, почему Алевтина Петровна так долго! Однако, каков размах?! Недооценила я господина «горд своим проектом», масштабно к проблеме подошел, ничего не скажешь!
– Хорошо! Что последует далее? – невинно поинтересовалась я.
– Далее нашего подопечного исследуют на психологическую, антистрессовую устойчивость, моральную и социальную адекватность, а также проверят на «полиграфе».
[justify]Я чуть не поперхнулась горячим напитком. ЧТО? Детектор лжи? Хотя, если задуматься, какие-то отходные пути Алик должен был заложить в программу, ну,
