В этот момент ожил мой мобильник. Алик изволил перезванивать.
– Слушаю и повинуюсь, мадам! Чем могу? – его голос в трубке сочился бархатными полутонами. Интересно, он в юности в службе «секс по телефону» не подрабатывал? Я внутренне хихикнула…
– Слушай, давай по порядку. Объясни мне, что за толпа зрителей сегодня стояла за кадром?
– Ну, ты даешь, аналитик, два плюс два сложить не можешь: тридцать два подразделения открылись, это как минимум по три ответственных лица плюсом к обычному числу участников…
Семе-е-ен Семе-е-еныч! И правда, стоило бы догадаться…
– Ладно, понятно, расскажи еще, каков порядок командировок в конторе? На моем веку еще не было ничего подобного.
– Значит так, выезжаем завтра с обеда. С утра инструктаж в офисе, формальности с бухгалтерией и проч. Едем вдвоем, на одной из лично-корпоративных машин. Предлагаю на твоей!
М-да, я слышала, что Алик чересчур уж носится со своим прокачанным «корветом», пылинки с него сдувает, уже трех водителей уволил, но не до такой же степени…
– Сама понимаешь, дороги в регионах не для моей ласточки, да и, пардон, выпить я не дурак в командировках, сразу предупреждаю… Не в ущерб делу, понятно, но за руль предпочитаю не садиться!
Да, уж: перспективная намечается поездочка!
– А почему водителей не выделяют для таких целей?
– Ну, подумай сама, не тупи: водители у тебя сменяются раз в три дня. Что же нам их в количестве «три плюс один» с собой катать? Социальные гарантии в «Максиме» – непреложный закон: ты должна отпускать каждого из них попеременно на трое суток на все четыре стороны. А потом что? Подбирать их в «условленных местах»?
Да, признать необходимо, я сморозила очередную глупость! Что-то явно не мой день сегодня, торможу по страшной силе…
– Понятно, тогда все, вопросов больше не имею. Двигаюсь в офис, затем собираться. Что-то еще ты должен мне сообщить, чтобы потом не оказалось, что я не спросила, потому что не знала, о чем должна была спрашивать?
– Да, старшим на период командировки назначили меня, поэтому ты поступаешь в мое распоряжение на две недели, имей в виду: барин я своенравный, но милостивый!
– И не мечтай! – буркнула я и отключилась…
Вечер в офисе ничем не сумел мне помочь: понимания, куда делся архив моей отправленной почты, не прибавилось. Мне сочувствовали, выдвигали различные фантастические версии, начиная от хитроумных вирусов, поражающих избранные «ай-пи-адреса», с целью кражи информации, заканчивая прилетом инопланетян (в последнем случае – явно похихикивая за моей спиной). Проявлять озабоченность выше необходимого я не могла себе позволить, поэтому ситуацию пришлось отпустить… Предположить, что безопасность персонально моего компьютера под угрозой из-за чьих-то злонамеренных происков, означало признать за собой паранойю и прямиком отправиться на комиссию по установлению соответствия занимаемой должности! Поэтому я заткнулась (хотя параноидальные мысли из головы не шли)!
Сформировать отчет по теме своих личных интересов мне тоже не удалось: меня постоянно отвлекали, в кабинете рядом со мной непрерывно кто-нибудь крутился… Так что, махнув на все рукой, я скрепя сердце и увещевая свою обеспокоенную интуицию, что-де за две недели ничего страшного не произойдет, отправилась восвояси собираться в путь дорогу.
Теоретическое изучение модели вновь открывшегося пенсионного фонда мне, строго говоря, многого не дало. Вспоминая себя, какую бездну вопросов у меня вызывала основная финансовая схема корпорации, как я чуть ли не до белого каления доводила «леди Гагру», трудно было ожидать, что в этот раз пойдет лучше. Я из той породы, как говорят, кто долго запрягает, но быстро едет. Сейчас уже для меня никакие нюансы финансовых взаимоотношений в «Максиме» не новость: вся информация переварилась, усвоилась, разлеглась по полочкам и к моим услугам по любому, даже самому скользкому вопросу. Я с уверенностью могу считать себя – «на своем месте»: я квалифицированно подготовленный специалист. Но это не отменяет моей тугодумности, в плане возникающих отклонений от традиционной схемы, а так же некоторого скептицизма насчет различных нововведений и инноваций. На всех совещаниях от меня исходит больше всего уточняющих и проясняющих вопросов так, что я однажды даже генерального вывела из равновесия, никак не переводя обсуждаемую тему в стадию голосования, из-за вновь и вновь «открывающихся слабых мест». Хотя, в последствие, Аркадий Арнольдович меня даже благодарил за чутье: проект чуть было не провалился на стадии эксперимента, из-за того, что кое-какие мои замечания проигнорировали, как «малозначительные»…
Алексей настоял, чтобы я взяла «лексус», прощание с семьей вышло скомканным, настолько неожиданным в сложившейся ситуации был мой внезапный отъезд. Я старалась вести себя непринужденно, хотя за всю нашу семейную жизнь еще не было случая мне покидать близких на сколько-нибудь значительное время. А тут две недели! И все, как в порядке вещей: близкие дружно старались сделать вид, что из ряда выходящего ничего не происходит. Ну, что ж, так и запишем: ничего из ряда вон, значит, пора бы уже и – с глаз долой!
Выезжали мы пополудни, как только утрясли все формальности. Денежное довольствие нам положили щедрое, кроме того, я узнала, что мой оклад действительно вырос чуть ли не вдвое. Эта была первая приятная новость за текущее утро…
Выехав на трассу, я немного расслабилась: активного движения не наблюдалось, а значит, мои навыки вождения не будут подвергаться стрессовой переэкзаменовке (все-таки в «Максиме» с ее упорядоченным движением водитель может крутить баранку правой пяткой, не опасаясь эксцессов).
– Представь себе: при общем снижении рождаемости в стране, когда пенсионный возраст еще не подняли, контингент людей, которых мы сейчас облагодетельствуем составляет без малого сорок процентов. Сорок! Ты только представь! – Алик вальяжно откинулся на спинку пассажирского сидения и буквально сверлил меня взглядом, мешая сосредоточиться на дороге. – Я прямо горд, что этот проект мой от начала и до конца. Максимов лично благодарил и обещал, в случае успеха, внеплановую премию в размере годового оклада.
Я краем уха слушала его болтовню. Да, согласиться стоило: Максимову в период предвыборной борьбы такая акция – подарок судьбы просто! Странно только, что не сам он до этого додумался, ведь не лыком шит, столько всего наперед просчитывает, а такую золотую жилу позволил какому-то клерку разработать…
– Государство не может обеспечить наших стариков, а мы сможем, и это привлечет к нам электорат на выборах, ты же понимаешь, как это важно? До сих пор наше влияние распространялось только на работоспособную часть населения, но мы можем больше, и я это доказал!
– Что значит, доказал? – отреагировала я, сворачивая с трассы к городу, первому пункту нашего назначения.
– В цифрах и фактах, апеллируя к психологии и соционике, в общем, достойно докторской защиты, – Алика буквально распирало от самодовольства. – Наши условия не просто жирная подачка, не взятка толпе, а продуманный долгосрочный проект, взаимовыгодный и людям, в него вливающимся, и корпорации. Мы создаем условия, в которых у близких родственников пенсионера будет прямая заинтересованность в том, чтобы их старшее поколение жило долго, счастливо и обеспеченно, от этого напрямую будет зависеть и их благосостояние в том числе!
– С этого момента поподробнее, – я действительно мало-помалу проникалась его воодушевлением.
– В общем, слушай сюда, и не говори, что не слышала, – довольный, Алик потер руки и приосанился. – Система построена на том, что пенсионеру позволяется открыть вклад в нашем фонде на любую сумму, в долларовом эквиваленте. Сумма первоначального взноса фиксируется и объявляется неснижаемым остатком. На эту сумму ему полагается пятьдесят процентов годовых с выплатами по его выбору: ежемесячно или в конце года. Капитализация процентов производится по итогам календарного года, в случае, если вклад открыт не позднее первого декабря.
Пятьдесят процентов! Я присвистнула.
– Э-э, это еще цветочки! Пенсионер получает идентификационный ключ, по типу нашего гостевого, но бессрочный, и банковскую карту (это ноу-хау для «Максимы»), куда будут перечисляться проценты по вкладу. Карты совместимы с международной платежной системой и будут приниматься любыми сторонними банками.
– Но это же стоило нам миллиардных капиталовложений!
– Овчинка выделки стоит! Потерпи, скоро все поймешь, – докладчик поежился, явно недовольный, что я опять возражаю, в своей обычной манере. – Родственники пенсионера при этом получают бессрочную и низкопроцентную ссуду (всего каких-то пять процентов годовых) от «Максималь-банка» в размере, десятикратно превышающем размер вклада пенсионера. То есть, если бабуля принесла нам в чулке косарь баксов, мы ее сыночку отстегиваем десять тысяч, НО… нашими чеками, то есть выдаем чековую книжку, серебряного типа, как ты понимаешь, на сумму, эквивалентную десяти тысячам долларов.
– Ты думаешь, это их заинтересует?
– На фоне того, что государственные банки практически всегда отказывают в кредитах пенсионерам? Или с учетом ставки рефинансирования, когда кредит ниже тридцати шести процентов годовых (без учета скрытых комиссий) днем с огнем не сыскать? Поверь мне, заинтересует, еще как. Так вот: серебряные чеки, как ты знаешь, в пунктах обмена на валюту не обращаются, их можно потратить где? Правильно, у нас! То есть все наши подразделения в городе получают возможность расширять бизнес, заключая подряды на работы во внешней зоне, торговля расширяется, рабочих рук требуется все больше, а значит, проблема превышения предложения на рынке труда в «Максиме» над реальным спросом, автоматически решается.
[justify]Я проанализировала этот «ход конем»: здорово все получается, городок-то ведь, как не крути, а не резиновый, выходит, что Максимов получает инструмент
Твой переход на прозу, удивительно-читаемый... стрелка перевешивает в поэзию, но отказаться от прозы так же нелегко... я буду учить ребят на твоём примере... очень достойно!
И... хочу книгу! Это каприз, но я всегда прав, помни об этом!