Мой друг–Тишина. Гл 9.

Творческий процесс.
  - И пылинки сдувай! - Сунув под нос своему ассистенту кулак, Гениальный решил таким деятельным образом, в один удар убить несколько зайцев и зайчих. Так он, во-первых, проверял степень благоговения своего подчинённого перед ним, где через это уже познавалась его степень величия, ну а, во-вторых, какой бы пиджак на нём не был бы одет, ему не помешает любая теплота направленных вздохов, ну и самое главное, у него было паршивое настроение, которое требовало от него деспотичности поведения по отношению к тому, кто попал ему под руку или лучше под ногу. Так что эта "блеклая мышь" - его ассистент, ещё должен был радоваться тому, что его прямой начальник находится в кресле, а не на ногах, откуда куда удобнее распинывать его зад.
  "Ты знал куда шёл", - стиснув зубы, смотрел на Гениального его ассистент "блеклая мышь" или по паспорту Митя. - "Путь в искусстве тернист и забористо звучен", - получив звонкий подзатыльник, медлительный Митя, через эту направляющую его мысленные действия милость режиссера, не только должен был так положительно думать, но и действовать.
  - А то смотри, попаду под влияние веяния времени, и вместо тебя дурака, заведу себе молоденькую дурочку. - Гениальный, видимо, отбив себе руку об непробиваемый затылок "блеклой мыши", решил прибегнуть к угрозам. "Интересна всё-таки законодательная база мироустройства. Чем старее и пердее великие, тем их желания всё больше не сбыточнее и молодее", - набрав в лёгкие воздух, глядя на ухмыляющее лицо Гениального, Митя сделал из всего им замеченного вывод и в тот же момент, что есть силы, вместе с соплями, дунул на рукав Гениального. И что интересно, так это то, что как бы сильно не было дуновение лёгких Мити, то его наверняка бы, не хватило для того чтобы сдуть с места имеющего столько много, не только культурного, но и физического веса режиссёра Гениального. Но как сейчас выяснилось, что если в это дуновение добавить не только душу, но и её физическую составляющую, как в данном случае отражение сущности Мити сопли, то даже этой пустяковой мелочи хватит для того, чтобы поднять на ноги такую громадину, которой был Гениальный.
  А Гениальный, громадина была ещё та. И те, кто по своей неопытности, случайно, а скорей всего по глупости, сталкивался с ним в коридоре, то тот, указывая на свои обтёртые об стенки коридора плечи костюмов, может подтвердить, что Гениальный, не только своими фильмами раздвигал сознание зрителей, но и частично стены коридоров студии, которые были слишком узки даже для него одного.
  - Что это значит, сопляк! - соскочив со своего любимого кресла, завопил Гениальный, в полёте скидывая с себя пиджак. И, наверное, сейчас бы произошло заслуженное (Гениальный ведь заслуженный деятель искусств; не подкопаться) наказание, но вид, пускающего сопли, скорей всего, перестаравшегося Мити и лежащий в пыли пиджак, да и плюс само заявление Гениального, вдруг заставляют его задуматься и посмотреть на всё это действие со своей гениально-художественной стороны. Ну а там, он как всегда увидел себя царственную особу, буквально недавно облачённую в свои барские костюмы, где он, ни с того ни сего, вдруг решается на щедрость и скинув со своих плеч эту дорогущую накидку, возжелал, чтобы её носил его шут-гороховый - придворный.
  "А за что ему такая милость?", - Гениальный, как всякий гениальный режиссёр, всегда должен найти обоснования тому или иному действию. "А-га!", - потряс свой лоб озарением и рукой Гениальный, напрочь напугав этим действием Митю, решившим, что его теперь задействуют в съёмках какой-нибудь жестокой казни, ну а там как всегда, заменят бутафорский инструмент на настоящий.
  "Он, заставив снять меня костюм, фигурально намекнул мне, что мне давно уже пора снимать кино!", - Гениальному не составляет труда найти причину для своих действий, к чему он и пришёл, даже без применения побуждающих к вдохновению действий, как, например, вливания в себя чрезмерных порций алкоголя, вырывание на своей груди волос и, наверное, самое вдохновляющее, зажимание об косяк двери чужих причиндалов, этих эвфемизмов части тела. Но не успел Гениальный, должно прочувствовать этот момент открытия, как вслед за этим, на него навалилось то, что последние недели не давало ему чувствовать себя самим собой.
  Так Гениальному, вдруг вспомнился тот, очень памятливый для него разговор с инвестором его картины - Куратором.
  - Смотри у меня. Ты мне обещал Аморалиса. И моя компания, только под него решилась вложиться в твою картину. - Поигрывая пуговицей на пиджаке Гениального, зловеще для Гениального и для его пуговицы, производил с ними свои манипуляции Куратор. - Если же Аморалис, по каким-то причинам, не будет участвовать в съёмках, то я...- Куратор на мгновение замер, заглядывая в душу Гениального, после чего расплывается в улыбке и раскрывает это своё многоточие:
  - Молись, чтобы это был я, а не острый оскал империализма, который, сам знаешь, не пожалеет и не учтёт, а вытряхнет тебя из твоих последних штанов и выкинет на улицу. Когда я, всего лишь посажу тебя на цепь, и ты будешь моим дворовым псом. Ты всё понял? - По окончании своего заявления, щёлкнул зубами Куратор.
  - М-да. - Сглотнув слюну, ответил Гениальный.
  - Ну, тогда, держи. Это ведь твоё. - Протягивая Гениальному оторванную пуговицу, усмехнулся Куратор. - Мне чужого не надо. - Похлопав по плечу поражённого в своей значительности Гениального, Куратор, насвистывая весёлую мелодию, направился на выход из его режиссёрского офиса. И стоило только двери закрыться за ним, как замотивированный и замативированный Гениальный, разразился своим видением подхода к участию этой, только на словах давшей своё согласие на участие в съёмках звезды:
  - Падла! Я тебе покажу Аморалиса во всей его красе.
  "Чёрт. Кто меня за язык тянул", - схватившись за перстень с агатом посередине, Гениальный уже начал учитывать самый плохой вариант развития ситуации, где ему придётся расстаться со всеми этими красивыми вещами, которые уже стали неотделимой частью его я.
  Нет, он, конечно, знал, кто и зачем тянул его за язык на том очень важном для себя разговоре в курилке (а все самые важные и судьбоносные разговоры, только там и ведутся), где он не выдержал бахвальства всего лишь подающего надежды молодого режиссёра Сугубого (ну и что он взял пальмовую ветвь на фестивале. Эка, невидаль.), и дабы перекрыть все его попытки посмотреть на него сверху, во все услышанье заявил, что ему не то что ничего не стоит пригласить и быть услышанным, а уже есть предварительные договорённости о съёмках в его фильме звезды первой величины.
  - У тебя-то? - так дерзко хмыкнул в ответ этот Сугубый, что у Гениального, аж, затряслись поджилки и выпала сигарета изо рта, на которую ему плевать, раз он её не раскурил, а так взял для проформы, чтобы показать свою близость к здоровым лёгким, которые демонстрируют в этом месте различные культурные и продюсерские личности. А так ему врач, строго-настрого запретил приближаться к этой никотиновой трубке.
  Да и на этого молокососа Сугубого, ему по большому счёту тоже плевать, вот только сейчас в курилке находились очень важные шишки, ради которых, он и забрёл сюда и как говорится, на их глазах уступить и значит потерять лицо и финансирования, то разве это можно допустить.
  - Да. У меня! - затвердел в ответ в своей уверенности Гениальный.
  - И кто же он? - несколько потеряв уверенность в себе, спросил Сугубый.
  - Я бы тебе назвал его имя, да боюсь, что ты потеряешь покой и сон, после чего не сможешь радовать нас своими фильмами. - Начал издеваться над своим противником Гениальный, видя, как поплыл этот уже не столь на счёт себя, сугубо здравомыслящий Сугубый.
  - Но чтобы ты не сильно терзался, я всё же дам тебе подсказку. Это, тот самый! - Гениальный резко, от бедра вздёрнул вверх свою руку и, остановив её второй рукой в предплечье, где его кулак, в который была сжата его рука, остановившись прямо перед носом Сугубого, тем самым выдал весьма не двусмысленный жест. И, наверное, Гениальному, уже можно было праздновать победу, как к его неожиданности, в разговор вмешался присутствующий здесь продюсер Ленский.
  - А ты не бздишь? - пустив Гениальному прямо в ухо струю дыма, бросает этот дерзновенный вопрос ему туда же в ухо, наполненный дымом, алкоголем и предвзятостью к Гениальному Ленский.
  - Да если ты хочешь знать, я никогда! Слышишь, никогда не бздю. - Налившись кровью и вращая своими глазами, посмотрел на Ленского Гениальный, чей ответ, в конце всё же был смазан неудачной фонетической составляющей этого слова. Что, видимо, и учёл этот подлый Ленский, задаваясь им.
  - Ну, тогда, назови имя. - Пустив ещё одну струю дыма уже прямо в лицо Гениальному, заявил Ленский, по краям которого стояли очень важные лица, которые просто замерли в своей внимательности к Гениальному. Ну и спрашивается, куда он мог деваться, когда на него оказывается такой прессинг. Вот и пришлось назвать первое имя, которое пришло на ум. Ну а как только потрясение на продюсерских лицах несколько спало, то Гениальный тут же был взят в оборот (радует то, что Сугубого, отдавив ему ноги, тут же отодвинули к плевательнице) и препровождён для обстоятельного разговора, где ему и было не только в три короба обещано, но авансировано в его новый, не важно, что за проект.
  - Да уж. - Вздохнул Гениальный, у которого, впрочем, не всё так плохо шло, да вот только он привык не зарекаться и поджилками чувствовал, что ему ещё придётся попотеть с этой званой звездой.
  Но не успел он отмучиться над одним, то, как говорится, раз пришла одна беда, то не спеши улыбаться и продолжай с кривизной смотреть на мир, когда вслед за неприятным Куратором, несущим в себе лишь материальные убытки, своё памятливое место занял, воплощение всего духовного убожества, продюсер Ленский.
  Так перед глазами Гениального вновь возникла препротивная рожа продюсера Ленского, который, не смотря на то, что он уже сломал на его продюсерских глазах пару ручек, не убирая своей мерзкой улыбки, достаёт из кармана новую и уверенный в крепости своего "паркера", протягивает её ему гениальному режиссёру, для того чтобы он подписал этот кабальный договор. А что он может поделать, раз зритель нынче глуп и туп, и ему не понять всех грандиозных замыслов его гениальной головы, ну и как следствие, ему в виду этой грандиозности, денег на съёмки не дают. Если, конечно...Он не возьмётся за съёмки какого-то очередного пустяшного сериала и ещё чего-то там.
  - Морду, не криви, рожа! - Зычно кривит свою харю, это продюсерское рыло Ленского, который без большого труда разжимая пальцы Гениального, вкладывает в них уже свою дорогущую ручку, за которую он, если что, переломает все пальцы Гениальному.
  - Снимешь... Да можешь даже не сам снимать, а привлечь кого-нибудь из своей режиссёрской команды (Нам нужно только твоё имя) и получишь деньги для своего проекта. - Ленский окончательно убеждает Гениального, и он ставит свою подпись под договором.
  - И смотри, если не снимешь, то...- Ленский многозначительно посмотрел на дверь, в то самое место, которое очень вдохновляюще действовало на Гениального, что и на