Мой друг–Тишина. Гл 2.

Ознакомительная.

– Ну что, куда теперь поедем? – заняв своё место впереди на пассажирском сидении, прежде всего, спросил себя, а уж затем своих спутников Тишина. На что, ожидаемо, последовал молчаливый ответ его спутников, слишком хорошо знавших Тишину, который лишь для проформы интересовался их мнением, когда сам давно решил этот вопрос для себя и для всех. А между тем, эти все, да и не только все, а и сам так внезапно появившийся в жизни Ростика Тишина, требует для себя представлений (это одно из многих их желаний) или в данный момент, ознакомительного представления. 
Как говорит Тишина, любое новое знакомство, как впрочем, и расставание, несёт в себе большую смысловую нагрузку. Они некоторым образом, случаются в самый предвидено кем-то нужный и очень важный (почему, это другой вопрос) для тебя момент жизни. Что же касается самой встречи, вылившейся в очень смутное для Ростика, по большому счёту, без памятливое знакомство с Тишиной, то по этому поводу, сам Тишина как-то неопределенно сказал, что всему своё время и место, и что для Ростика это будет большим сюрпризом. 
– В общем, все слагаемые оказались в нужном месте, в нужное время и, в общем, знакомство произошло. А остальное, пока что не важно. Ну, а если важно, то ты со временем сам узнаешь насколько это неважно. – Детализация Тишиной их с Ростиком знакомства, ещё больше напустило тумана, но Ростик сам не ведая почему, но остался удовлетворенным этим ответом его нового знакомца.
– Ах да, насчёт слагаемых. – Обернувшись назад, Тишина внимательно посмотрел на сидящих по разным сторонам от Ростика  Мару и Комашу. А ведь такое положение вещей или будет вернее сказать, расположение в салоне автомобиля внутри сидящих, где Ростик, не просто случайно оказался, а определенно по какому-то сговору, был усажен между этими замечательными особами, было несколько необычным. Но Ростик больше удивлялся не всему с ним происходящему, что для него теперь всё это было, как в порядке вещей, а тому, что он не удивлялся этому. При всём при этом, его такое занимательное место сидение между этими очень внимательными к нему особами, не ограничивалось простым плечевой притертостью к ним. И стоило ему только занять своё место внутри машины, как его руки тут же оказывались вложенными в руки Мары и Комаши. 
Трудно было понять с чем было связано это их такое ручное поведение по отношению к Ростику, который, как и в случае с Тишиной, очень туманно помнил их первую встречу. Хотя на этот раз, он всё же помнил один, скорее всего, самый первый момент их встречи, который и запомнился ему с их протянутым к нему руками. Ну, а лежащему на спине Ростику, ничего не оставалось делать, как ухватиться за это двойное предложение, после чего он и был притянут к ним, а вот куда, он опять не помнит. Ну и видимо эти две спутницы Тишины, решили взять над ним шефство и поэтому, придав символизм своему ручному действию, таким образом, повели его по жизни.
Что же касается частностей, самих рукопожатий, то холодная, можно сказать мёртвая хватка Мары, по сравнению с теплотой сжатия руки Комаши, объективно меньше приносила радости Ростику, отдававшему предпочтение Комаше. Правда при этом Ростик, на интуитивном уровне чувствовал, что захоти он вырвать свои руки из ручной цепкости своих соседок, то, пожалуй, ему будет куда трудней вырваться из рук Комаши, нежели из рук Мары.
– Вот наша Мара. Как думаешь, почему она в таком скрывающим её лицо наряде? Думаешь, что она малосимпатичная и поэтому прячет своё лицо? – мысленно заглянув под Марин капюшон, Тишина начал олицетворять своё видение Мары, при этих его словах до боли сжавшей руку Ростика. – Конечно, ты понимаешь, что всякая одежда несёт в себе определенную функциональность, которая служит для её носителя, тем или иным целям. И получается, что Мара, избрав для себя такой малоприглядный наряд, тем самым решила подчеркнуть свою основную черту характера, таинственность. Да к тому же она у нас очень стеснительная и поэтому не слишком любит смущать своих поклонников, которых у неё, не смотря на её такую застенчивость и не сосчитать. – Тишина осёкся, заметив требовательную неуловимость в движении капюшона Мары.
– Да-да, я оговорился. Конечно, сосчитать. Я же знаю, как ты любишь, подводит счёт или итог. Где надо отдать тебе должное, с тобой никто не сравнится. – Тишина заметив, что капюшон Мары слегка расширившись, таким образом, выказал своё удовлетворение её похвалой, после чего, вновь продолжил ознакомительный экскурс.
– К тому же Мара, всегда во всем пунктуальна, чего она также требует от всех, с кем ей суждено встретиться. Ну, а пунктуальность предусматривает не забывчивость и внимательность, которую как раз несёт в себе всякая неизвестность и таинственность. Вот поэтому-то она, наверное, и скрывает своё лицо под капюшоном. Что и говорить, умеет она своей не броскостью вида, заворожить собой человека. Впрочем, человек может не слишком беспокоиться на счёт неё. Она ещё никогда и никого, не обходила своим вниманием, проходя мимо. Поиграется, а она или вернее с ней, очень любит играть, и млад, и стар, и бросит. А вот куда, пойди потом разбери. Что даёт всем этим игрокам по жизни повод задуматься над этим жизненным фактом. Впрочем, они так и не думают. – Тишина замолчал, дав возможность любопытному Ростику, сделать попытку заглянуть под капюшон Маре. Но явно бдящая за ним, однозначно ревнивая Комаша, усмотрев эту попытку Ростика завязать более близкие отношения с Марой, ущипнув за палец Ростика, вернула его в нейтральное положение на сиденье.
– Ну, а что касается нашей Комаши. –Тишина потянувшись, и что есть силы вытянувшись на своём месте, уже не поворачиваясь, а наблюдая в зеркало заднего вида за сидящими сзади слушателями, продолжил своё введение в курс дела. – Она, хоть и приходится большой родственницей Маре, но как говорится, не по основной родственной линии, а скорей по надуманной кем-то линии. В чём постоянно убеждаешься, наблюдая за их такой непохожестью. И если Мара, держащая и скрывающая всё в себе, в своей изнанке, по большому счёту интроверт, то Комаша, вся как на ладони, смотри, не хочу (а смотреть очень даже хочется), определенно такой весь из себя экстраверт, что как завертит, то не очухаешься. Да и заворожить она, не меньше чем Мара умеет, попробуй потом, оторви от неё такой обворожительной, свой никчёмный взгляд. – Засмеялся Тишина и своим смехом поколебал внутреннюю обстановку салона автомобиля. На которую, живо, примерно в таком же волновом диапазоне, откликнулась Комаша, принявшаяся волнующе для Ростика, смеяться в ответ. Что в свою очередь, теперь задело не менее ревнивую Мару, которая, не заставив себя ждать, холодом обдала руку Ростика и через неё донесла до сердца Ростика своё ледяное отношение к такой его внимательности к Комаше. 
– Ладно, не буду больше вводить в краску наших, как я их называю, будущих спутниц по жизни и … – резко дернувшийся с места автомобиль, заставил Тишину осечься и вместе, с  вернувшимся из своего памятливого воспоминания Ростиком, обратить своё внимание на Точа. Который, как со слов Тишины вспомнил сейчас Ростик, в их компании нёс весьма важную функцию, определения вероятных измерений и перемещений.
 – Точно. – Улыбнулся тогда в ответ Точь, чьё имя, скорее всего, было не природного неосмысленного происхождения, а через частое употребление Точем этого «Точно», создало себя само. 
– Куда скажешь, туда и поедем. – На этот раз Точь, был более многословен.
– Ну, а что, может, поедем искать принципалов? – вновь, скорее всего, спросил себя, нежели кого-либо другого, Тишина.
– А кто это такие? – не поняв конкретики целевого назначения этого именования, спросил Тишину Ростик. 
– Ну это, очень замечательная в своём внешнем выражении своего внутреннего я, классификационная модель человека. Вообще, мы для облегчения выполнения своих задач, уже давно, в зависимости от превалирующих в человеке мнений, отклассифицировали его и в зависимости от его зависимостей, распределили человека по группам. Ну, а упомянутые мною принципалы, так это те, о которых ты наверняка слышал или, скорее всего, они сами о себе, где-нибудь в подходящем для такого рода заявлений заведении, громко объявили: «Это дело, принципа!». После чего, из этого самого, не понятно, что за принципа, уже разбивается и ломается, но почему-то не строится, всё, что может разбиться и даже то, что до этого момента, даже не представлялось. Вот эти-то люди-принципа или ментально к ним близкий человек-кредо, и представляют для нас забавный, а для всех остальных, повышенной опасности интерес. – Тишина, закончив свою речь, полез в карман и, вытащив оттуда записную книжку, принялся что-то в ней изучать. 
– А может ему с дороги, лучше для начала, немного расслабиться и перевести дух. – Неожиданно для всех, с предложением выступил Точь, заставив Тишину отстраниться от его записей и внимательно посмотреть на Точа. Насмотревшись на которого, Тишина перевёл свой взгляд на Ростика, где он не много понаблюдал за ним и вернувшись к Точу, спросил его:
– Ты, так думаешь?
– Точно. – Не разочаровал с ответом Точь.
– А мне, кажется, что он выглядит даже вполне сносно. – Ответил Тишина.
– Ты сам знаешь пределы вероятности «кажется». – Со знанием технических терминов, убеждающе говорит в ответ Точь.
– Ну, я не знаю. – Тишина решил немного поломаться, раз так противно не знает.
– Точно знаешь. – Следует ответ Точа и точно, Тишина в одно мгновение взволновав всех, начинает очень ёрзающе быстро перемещаться на своем сидении и отчаянно жестикулируя, излагать план их дальнейших действий, который ему, глядя на Ростика, тут случайно в ухо влетел.
– Как говорится, перед дорогой неплохо было бы посидеть, ну а по прибытии, сам бог велел. – Предварил свой великолепный и главное очень своевременный план действий Тишина. – Ну, а наш гость, как я вижу (Тишина ещё раз бросил мимолетный и говорящий «Не боись, я сразу всё заметил», взгляд на Ростика), определенно, после того, что он пережил (ну а любая жизнь, это прежде всего путь или дорога), несомненно нуждается в небольшом отдыхе с этой его дороги.
– А…– попытался было спросить Тишину Ростик, но тут же был перебит им.
– Парень, не спеши открывать рот. Вначале внимательно прислушайся к окружающему, пойми, что оно тебе несёт, а уж затем, исходя из услышанного, задавай вопросы или во всё горло кричи. Мы уж точно, тебя услышим. – Отечески урезонил Ростика Тишина, после чего он открывает бардачок и порывшись там, достаёт оттуда глянцевый журнал. Который, само собой, требует от него для себя внимания, с коим Тишина, совсем не надолго, вникает в него. Когда же это ненадолго заканчивается, Тишина, озарённый полученной информацией, вновь даёт ход своей говорливости.
– Что ж, я думаю, что будет неплохо, если мы совместим приятное с полезным и проведем вечер с пользой для всех нас, откликнувшись на благотворительный вечер, проводимый ради спасения…– Тишина, видимо запамятовав, кого там спасает этот вечер, заглянул обратно в журнал, который, судя по его невразумительному выражению лица, не дал ему ответов, и Тишина, не долго думая, сам дал ответ за этих купцов от