Дары смерти.

Дары смерти.
 
За окном шёл дождь. Струи дождя косо стекали по оконному стеклу.
- Боюсь, - вздохнул Ярошевский. – Сегодня нам не придётся выйти на прогулку.
- Вы действительно этого боитесь? – Немиров удивлённо поднял брови.
- Ну, фигурально выражаясь, - усмехнулся Ярошевский.
- А если не фигурально, - настаивал Немиров. – Вы знаете, что такое страх?
- Ну, каждый это знает, - уклончиво ответил Ярошевский. – Люди много чего боятся.
- Нет, - Немиров отрицательно покачал головой. – Люди боятся только одного, - смерти.
- Ну, есть и такие, которые не боятся, - возразил Ярошевский.
- Есть, - кивнул Немиров. – Это те, которые не знают, что такое смерть.
- А кто может знать, что такое смерть? – Усмехнулся Ярошевский.
- Никто, - согласился Немиров. – Видеть смерть, причинять смерть, это не значит знать, что такое смерть.
- Тогда как можно её бояться? – Развёл руками Ярошевский.
- Так, как боятся неизвестного, - ответил Немиров. – Трус заполняет пустоту воображением. Сопротивляясь смерти, он заполняет жизнь творчеством.
- И умирает тысячу раз, - презрительно усмехнулся Ярошевский.
- Верно, - кивнул Немиров. – Паранойа, - это ракетное горючее. Библия, Коран и Трипитака были созданы под страхом смерти. И дали миллионам храбрецов возможность не провалиться в пустоту.
- Вы полагаете, что эта возможность реальна? – С сомнением, произнёс Ярошевский.
- Она настолько реальна, насколько реальна жизнь. – Немиров пожал плечами. – Жизнь существует в луче смерти, который выхватывает жизнь из небытия. От рождения, человек движется к смерти, преодолевая её напор. И всегда побеждает.
- Ничего себе…, - пробормотал Ярошевский.
- Вот именно! – Расхохотался Немиров. – Себе, - ничего! Всё, что человек имеет, всё, что он создаёт, - это дары смерти. Которые она отбирает в конце пути. Победитель не получает ничего.
- Поневоле задумаешься, а стоило ли рождаться, - вздохнул Ярошевский.
- Мы даже думаем поневоле, - кивнул Немиров. – А когда освобождаемся от данайских даров и неволи, то полагаем это страшной трагедией. Так что такое страх?
После длительного молчания, Ярошевский ответил, - Я отказываюсь это принимать.
- Я тоже, - кивнул Немиров. – Только кто у нас спрашивал?
Дождь за окном продолжался.