Пиво

      Дальний Восток. Южное Приморье, расположенное на широте Крыма, но на долготе Колымы. Вдали от людей, на склоне голой скалистой сопки одиноко притулилось одноэтажное офицерское общежитие, похожее на ночлежку конца девятнадцатого века.  Общежитие - сказка! Очень страшная и «упоительная, как в России вечера».
     Стометровый лагерный барак 50-х годов двадцатого века, имеющий грязный цвет болотной воды притулился на склоне сопки. Входная дверь всегда отворена, одна половинка никому не нужная валяется на ступенях крыльца. Внутри здания небольшие комнаты на два человека достойны «свинцовых венецианских камер». Пахнет протухшей рыбой, дальневосточной дикостью и убогостью. В воздухе висит зеленая тоска. Глядя на все «это» на ум приходят крылатые слова: «Родина слышит, Родина знает, где её сына жизнь пропадает!»
      Среди двух десятков офицеров-холостяков в одной из угловых комнат чадной общаги живет молодая семейная пара - лейтенант и его юная жена, которая, увы, не работает. Целый день мается от одиночества у себя в комнате, удрученно сидя у потного окошка. Молодая женщина без любви и ласки в атмосфере печали задумчиво смотрит на дорогу, ведущую в гавань, и ждет со службы своего непутевого альбатроса флотской службы.
      К вечеру нашей даме подкатывает к горлу сходить в туалет «по-маленькому», но по коридору шастают мужики, чуть ли не в трусах. Задвижка в уборной уже давно не работает. Был бы муж рядом - проблем бы не было. Он, как охранитель проводил бы ее до туалета и «подстраховал», подержал бы вечно не закрывающуюся дверцу. Оберег бы женскую честь от взглядов флотских обалдуев.
     Увы, пока его нет, а писать хочется, как Филиппку учиться. Молодая женщина, не долго думая, решает свою «проблему» просто. Берет, пустую трехлитровую банку из-под соленых огурцов, запирается в камере-комнате на ключ и... точно будто снайпер делает в посудину свое «дело».  Грустно вздыхая, но с глубоким чувством выполненного долга перед Родиной, ставит банку под койку в надежде, потом вынести «божью росу» в унитаз. Надевает плащ, берет хозяйственные сумки и спокойно убывает в поселковый магазин за харчами на ужин для любимого мужа.
      Вот вспомнил о муже, а он уже тут как тут. С ватагой своих ушкуйников радостно прибывает со службы в родные палестины под названием, да простят меня ветераны Великой войны, «Бухенвальд». Единственная дверца в общагу распахивается с легкостью перевернутого листа. Ребята вваливаются, стуча своими ботинками по прогибающимся половицам коридора.
     Лейтенант быстро ставит на середину комнаты ящик из-под порохов, накрывает скатертью-газеткой и расставляет разнокалиберные стаканы на мужскую «самобранку». Товарищи режут хлеб, достают взятые на камбузе консервы «Килька в томате» и вскрывают флотским кортиком. Как знамя над рейхстагом на «стол» водружается бутылка технического спирта. Иначе, как снять после службы стресс от корабельной службы?
       Муж видит спрятанную под кровать банку с янтарной жидкостью.
       - Баа! Ребята! - обрадовано восклицает организатор очередного симпозиума, что в переводе с греческого означает «встреча с выпивкой». - Смотрите! Моя благоверная позаботилась о нас! Купила все-таки пивка на ужин для любимого мужа! Теперь нам есть чем запить спирт.
     О, пиво на Дальнем Востоке! Это счастье и радость со слезами на глазах! Вкус приобщения к современной цивилизации. Надо знать жизнь заброшенного военного гарнизона, чтобы оценить для офицеров значение пива, которое привозилось в поселок за многие сотни километров лишь несколько раз в году.
     - Мужики! Налетай! Подешевело! Было рубль, стало три!
     Такую команду дважды на флоте не повторяют. Чумная стая флотских буревестников набрасывается на банку с «пивом», будто у них «горят» все колосники. Через некоторое время из поселка возвращается жена, нагруженная по самое «небалуй» авоськами с едой для главы семьи.
      Входит в «палату номер шесть», расстегивает дешевенький болоньевый плащик и видит забалдевших корабельных папуасов, которые уже с удовольствием приняли на грудь спирта с «пивком» в соответствии с народной мудростью: «Спирт без пива - удовольствие на ветер!»
      - Кого пьем? - поставив сетки на пол, удивленно, с цинизмом, доходящим до грации, спрашивает молодая женщина у мужиков.
     - Пиво, милая, только пиво! Присаживайся к нам, наша радость! - задвигая ногой пустую бутылку из под спирта под табуретку, отвечает простой как правда муж.
     - А где взяли? - женщина, одеревенев лицом, вздрагивает, краснеет и пораженная чудовищной догадкой, обессилено опускается на заправленную байковым одеялом койку.
     - Под кроватью! - с благодарными пьяными нотками в голосе, честно восклицают бакланы, быстро-быстро допивая остатки янтарного "хмеля". - Правда, немножко тепловатое, но уж очень свежее и забористое!