Пустота, зияющая окнами,
Смотрит в мир холодными глазницами...
Лунным светом занавески сотканы,
И наполнен сон чужими лицами...
Вадим Барченко
Город казался вполне успешным с первого взгляда. Но в нем было много пустоты от брошенных домов, и черные глазницы окон наблюдали за всем происходящим. В пустых домах жили души тех, кто вынужден был покинуть свое жилище. Они стояли на страже законов жизни в этом городе.
Говорят, что в таких местах, где много продуваемых ветром дыр, плохая энергетика. Брошенные дома в скором времени взорвали и сравняли с землей, и только стражи остались на своих постоянных местах. Незримые они бродят среди жителей и устанавливают свои порядки. Никто и не мыслит спорить с ними.
Те, кто здесь обитает, знают друг про друга все до мельчайших подробностей. А если вдруг не знают, то придумывают всякую чертовщину и радуются, как у них замечательно все получилось и, что удивительно, верят в свои выдумки.
Тьери, как чертовки, заманивают в свои сети Фарри, которые ведут себя подобно насекомым. Они с радостью припадают к волшебному зелью, как только его увидят или учуют, и тут же прилипают к умело сплетенным паутинам. Потом отправляются к следующему источнику сладкого липкого сока. Паутинные нити настолько переплелись в этом городе, что он стал похож на кокон.
Из кокона никто вырваться не может, да и не хочет. Не знает, да и не хочет знать, что за пределами происходит что-то, отличающееся от их привычного уклада. Внутри кокона обитатели стали походить друг на друга как клоны. Когда смотришь на их фотографии или оказываешься случайно на улицах города, то возникает ощущение дежавю. Невозможно даже описать одеяние жителей города, капюшоны скрывают их истинные лица.
Сидят клонированные за каменными столиками, на которых стоит постоянный набор - колба с прозрачной жидкостью и стеклянные блюдца с серой массой, заменяющей пищу. Иногда набор этот перемещается к кому – нибудь в дом или отправляется на “сопку любви”, как ее тут называют. Про любовь они знают только то, что нужно приехать на эту знаменитую сопку. Ежедневно на сопке происходит перетасовка, как в карточной игре.
Тьери.
Тьери сидит у экрана и внимательно изучает претендентов, подавших заявки на обладание ее телом. Кого она там выбирает? Никому не известно.
Смотрит на лица, которых нет, на одежду, которая существует лишь в воображении, на набор жетонов, доступ к которым навсегда закрыт для нее. На экране мелькают стандартные фразы, из них она строит желаемые диалоги, потом инсценирует ситуации и вкладывает в искусственную память.
Все свое, лицо, одежду и душу, Тьери отдала взамен за эту странную установку. Она часто украшает себя немыслимыми разноцветными стеклянными бусинами, чтобы быть заметной и не потерять себя окончательно.
Двери ее дома не закрываются, они громко хлопают. Звуки шагов свидетельствуют о постоянных гостях. Но никто не задерживается надолго.
Фарри.
Фарри работают в подземных туннелях. Их лица покрыты черной пылью, и только глаза иногда блестят в темноте. Их постоянное желание вдохнуть воздуха и увидеть солнце притупило ощущение свободы и способность мечтать.
Некоторые из Фарри перебираются в другие города по лабиринтам, прорытым под землей, пытаются наладить новую жизнь, но их неизменно тянет в город – кокон. Ведь в новых местах не приживаются законы старого города. Вот и сидят Фарри с неприкаянным видом, долго трясет их жаркая лихорадка.
Некоторые навечно остаются в подземных туннелях, и только черные камни, вышедшие на поверхность, хранят память о мужестве и потерянной жизни.
Некоторых из кокона изгоняют, если они отказываются жить по законам или выбиваются из общего ряда клонов. Изгнание порой происходит болезненно настолько, что память стирает все, записанное ранее. И только сны порой уносят вновь туда, где прошло детство, и где был счастлив, чтобы побродить по безмолвным улицам, заглянуть в пустые окна и увидеть в них одинокое чужое лицо.
Но все- таки можно, с точностью до миллионных, предсказать каждое следующее действо в городе зияющих окон.
Сценарий давно написан.
