Ночные звонки.

Звонок раздался после одиннадцати вечера.
Она не спала, но вставать с дивана не хотелось. В комнате было прохладно, а под пледом так тепло и уютно дремалось… Телефон замолк… и начал звонить опять.
- Кому там приспичило? – плед взметнулся вверх и полетел в сторону. Она решительно села, взяла трубку и хорошо поставленным низким с хрипотцой голосом рявкнула:
- Слушаю!
- Девушка, во сколько будет ближайший до Питера?- нетерпеливо спросили из трубки.
- За девушку спасибо,- нарочито растягивая слова почти пропела она,- а насчет ближайшего не знаю…
- Это вокзал? – вопрошавший растерялся и голос его дрогнул…
- Это космодром! – весело сообщила она. Вернула трубку на базу и пошла разбирать постель, т.к. на узком диване спать не любила.
Телефон зазвонил снова, когда она уже пригрелась под одеялом и с наслаждением вытянулась в полный рост в ожидании предсонного расслабления. Трубка, казалось, нетерпеливо вздрагивала от каждой трели.
- Черт, - она уставилась сквозь дверной проем в сторону телефона, точно он мог умолкнуть от ее взгляда. И он умолк. Минут на пять. На новую трель она вскинулась и босиком вылетела в гостиную:
- Это! Не! Вокзал!- чеканя каждое слово, гневно выговорила она.
- А я уже понял. Мне просто ваш голос понравился, - мужчина на том конце провода явно развлекался, говорил не спеша, словно растягивая удовольствие.
- Вы хоть знаете, который час? – в ее голосе звучало нешуточное возмущение.
- На моих часах одни нули. Время еще не началось или уже закончилось!
- Ваше закончилось, - отрезала она, отключила телефон, и уже в постели, засыпая, лениво подумалось: «Философов, блин, развелось…»
 
Последний день перед отпуском ей поставили экзамен по «Основам этики».
«Нет, ну, скажите, зачем автомобилистам основы этики?- думала она, сидя в такси, мчавшем ее на работу. – Сейчас начнут демонстрировать «чудеса» вежливости. От этих нарочитых улыбок и неуклюжих реверансов с ума можно сойти. А самое страшное - это смесь запахов "после вчерашнего" с запахом дешевого одеколона.»
У аудитории ее уже ждали:
- Здравствуйте, господа , - громко сказала она отпирая дверь. - Откройте сразу окно. Сумки в угол на стол, телефоны отключить. Цветы в вазу. Спасибо. Вазу на подоконник. Первые шесть человек с открытыми зачетками по очереди ко мне. Берем билеты, листы для ответов, да-да, в этот раз голубенькие, и садимся готовиться не дальше третьих столов каждого ряда.
Парни нервничали. Считалось, что она тетка не злая, но "сильно умная"… Ее шуточки были притчей во языцех, и становиться объектом ее шуток никому не хотелось.
- Здравствуйте, Марьям Аркадьевна!
- Сюда поставить, Марьям Аркадьевна?
- Билет можно брать, Марьям Аркадьевна?
- Спасибо, Марьям Аркадьевна!
- Здесь можно присесть, Марьям Аркадьевна?
Она вежливо улыбалась, излучая предельную для себя доброжелательность, то есть скулы уже сводило и хотелось громко выругаться.
Через два часа самые ретивые схлынули, получив свои «хорошо» и «отлично». Потянулись унылые, но изобретательные…
Она вдруг остро почувствовала удушливый запах лилий. «Знают, сволочи, что у меня от этого запаха голова раскалывается. Еще пятерых осилю и позвоню секретарше Ниночке.»
- Ниночка, моя дорогая, ты очень занята?
- Марьям Аркадьевна? Надо посидеть?
- Да, если Вас это не затруднит…
- Ну, что Вы, нисколько.
- Подходите, я сейчас всех оставшихся запущу, пусть подольше посидят…
Да, всё она знала. Знала, что сейчас зайдут самые ленивые и безнадёжные. Ниночка даст всем списать, разрешит ненадолго включить телефоны, смартфоны и т.д. Допивая кофе в столовой, она улыбалась : «Пересдач не будет. Завтра отпуск».
Еще через три часа, сдав все бумажки, везде расписавшись, все заполнив, она оказалась на воле. Букет очень удачно удалось пристроить в гардеробной: цветы не виноваты, что она именно эти и не любила.
 
«День дам себе полениться: отлежаться-отоспаться… Ну, ладно, два дня… И надо заняться ремонтом. Оля обещала помочь, любит она всяческие ремонты… Цвет придумала, ткань для штор присмотрела. Из этой же ткани пять подушечек на диван и «вуаля»… Начну в понедельник. Решено. три дня абсолютного отдыха!»
Любимый диван. Бра. Книга. Теплый плед. Блаженство! И завтра не надо никуда спешить!
От резкого звонка телефона она вздрогнула. Ну, зачем было его подключать. Дура-дура-дура… Пауза и опять нахальные звонки.
- Слушаю.
- Это космодром?
- Да. И с него посылают далеко и надолго.
- Только не бросайте ..., - услышала она его крик и положила трубку. Она перетащила телефон к дивану. А вдруг дочка позвонит…
Первая волна-дрема подхватила ее, сделала невесомой и потащила в океан легкого, зыбкого сна…
Она очнулась от звонка. Книга полетела на пол и упала со звуком выстрела. Этажом выше залаяла собака.
- Совести у Вас нет, - в сердцах сказала она и в ответ услышала виноватый голос дочери:
- Мамочка, прости, я не подумала о разнице во времени…
- Ну, что ты, Лялька, это я не тебе. Кто-то вторую ночь звонит на вокзал.
- А, понятно. Мам, я посоветоваться. У меня от обеда остались котлеты и картошка вареная. Что из этого Сане на ужин приготовить, выдумай, а…
- О, это просто. Лук, яйца, сыр есть?
- Конечно.
- Сообразим сейчас чудесную запеканку!
Полгода как дочь вышла замуж, еще не наигралась в идеальную жену, и кулинарным экзерсисам не было конца. Впрочем, это было куда лучше еженощных психологических консультаций для контуженной любовью психопатки.
Узнав, что в Израиле уже жара и дети ждут ее через три недели, согласно купленным заранее билетам, она устроилась под пледом, зная, что дочь непременно, что-то забыла спросить или сказать и перезвонит в течении получаса. Она знала свою любимую девочку наизусть. А вот и звонок!
- Лялька, доченька, как ты предсказуема!
- Меня обычно Марком зовут, я уже большой мальчик…
- А большому мальчику мама не говорила, что нехорошо по ночам звонить незнакомым тетям…,- у нее перехватило дыхание.
- А я и звоню, чтобы извиниться и познакомиться…
- Послушайте, - она срочно перестраивала голос в преподавательскую тональность и нужна была пауза для вдоха…
- Да я слушал бы и слушал, у вас необыкновенный голос, прекрасная незнакомка..
- Я старая и уродливая мегера, так что кладем трубку, забываем номер телефона и молимся, чтобы во сне не умереть от страха, если приснюсь…
- Так может говорить только красивая и уверенная в себе женщина…
Трубка мигом положена, телефон отключен. Все. Еще не хватало втянуться в ночной телефонный адюльтер. Голос у него, конечно, приятный, но мне это не надо! Спать, спать, спать…
 
Три недели пролетели со скоростью курьерского поезда. Она с наслаждением сама отремонтировала свою маленькую спальню и коридор. За год до этого были побеждены кухня-ванная-туалет, Лялькину комнату привела в порядок с подружками за двенадцать дней новогоднего безделья. И вот она со своими «девчонками» в аэропорту слушает последние наставления, которые за прошедшее десятилетие не изменились:
- К бортпроводнику не приставай, без жениха не возвращайся.
- Ага, с каждым годом это звучит все жизнерадостнее и безнадежнее!
- Все, девчонки, побежала, пока основной поток не хлынул. Не люблю толкаться.
- Ляльку за нас поцелуй, - вслед уже прокричала Ольга, из всей компании самая домовитая и замужняя.
В накопителе она сидела на жесткой лавке, готовая к томительному ожиданию в духоте вдруг начавшегося лета. В кармашке льняной рубашки завибрировал беззвучно мобильник.
- Лялька? Да, я уже все прошла. А вы где? Едете встречать? А не рано? Хотя да, пробки, лучше в аэропорте пообедаете. Саню целуй за меня! До встречи. Уже скоро!
Напротив сидел крупный, большеголовый мужик, с огромными грустными еврейскими глазами. Он уперся в нее немигающим странным взглядом. Она встала и пересела подальше от невоспитанного попутчика. Похоже он смутился. А вот и ему позвонили. Пусть мужик отвлечется.
По закону подлости большеголовый оказался в самолете с ней в одном ряду, через проход. Она сразу же пристегнула ремни: «С моим везением этот здоровяк должен был сидеть рядом, задевать меня все время своими огромными руками, шумно извиняться и всю дорогу потеть. О. Боже!» Марьям Аркадьевна закрыла глаза и вдруг у самого уха:
- А я ведь сразу по голосу понял – красавица! Марк знает, что говорит!