- ...ты, ВЦ, зря упрекаешь меня в том, что "харчами перебираю". Ем я, как раз, всё
подряд. Потому как знаю - что бы человек ни съел, его желудочно-кишечный тракт
выдаёт миру один и тот же продукт под названием "дерьмо". Академики, космонавты,
сталевары, уборщицы, безработные художники, артисты... все испражняют похожую
субстанцию. Независимо, где обедают - в "Астории", смердящей забегаловке или
профсоюзной столовке... Ибо нет ничего вечного под луной, кроме солнца и дерьма.
И никакие диеты не помогают - ни раздельного питания, ни кремлёвские, ни карто-
фельные с фруктовыми... Итог - предсказуем. То же самое могу сказать о пище духов-
ной. Все, казалось бы, читают классиков и современников, впитывают в себя мудрые
изречения, знают правила грамматики... Но, как только пытаются сказать нечто от
себя, в 95% случаев продуцируют кал. Пускай словесный. Его амбре и цвет от перемены
эпитета не изменяются. Но все стремятся найти себе оправдание - дескать, "я так вижу-
слышу мир! Ко мне Муза пришла, молочка вдохновенного принесла... И огурцов солёных".
Двадцать лет назад, когда у них компьютеров не было, что-то никакая Муза не прихо-
дила. Все спокойно по ночам спали. И дурью не маялись.
- Так и у вас, Рамазай, тогда компа не было. Вы сами... чем лучше или хуже остальных?
- Разве я сказал, что лучше других? Просто я не летаю впереди ласточек и не мешаю им
ловить мух. Если назвался орлом, питайся мелкими позвоночными. Что попало жрать -
прерогатива неразборчивых рецензентов, легко раздувающих из цокотухи слона.
Даже в анализах чужих не брезгуют копаться. Изумруды ищут... А если не находят, так
подбросить норовят. Как менты - наркотики, лишь бы доказать важность своего дела.
Почему все норовят утонуть в потоке словоблудия? Для этого есть моря, озёра и реки.
На худой конец... унитазы с хорошим сливом. Говорят, Господь придумал нашу планету.
Но ведь свою жизнь на этой планете мы себе сами придумываем. И окружающих но-
ровим вовлечь в эти придумки, играя роли творцов и творчих: "Ах, я жила, как все -
работа, дом, семья... Но однажды попала под трамвай. И у меня проснулся дар писать
стихи. С тех пор ни дня без рифмы"...
Знакомы подобные резюме? А знаешь, как на самом деле было? Под вагоновожатого
дамочка попала. И первую разрядку испытала под ним. Супруг-то у неё скорострел.
Вот она и доит по ночам залётных комаров, мечтая о новой встрече с трамвайщиком:
Измены любят тишину...
Когда мы свидимся опять?
Быть может, завтра ровно в пять
Я вновь оргазмом полыхну?
...жила фантазёрка в относительном одиночестве. Но грянула вдруг сомнительная двойст-
венность. Чем не повод в поэтессы податься? Пить шампанское из отгоревших
от цоколя лампочек в компании придуманного лирического героя, забывая о счетах
за электричество... ощущая себя успешной и счастливой до такой степени, что даже в
испорченном храпящим скорострелом воздухе спальни уметь воображать ароматы
магнолий и бугенвиллей, лишь только с улицы донесётся призывный звон полуночного
"трамвая желаний"...
- Представляю, Рамазай, как сейчас плюются авторессы, узнающие себя в ваших
откровениях. Неужели всё так плохо на лирических фронтах? Неужто...
- Нет никаких фронтов. Есть горизонты, за которые не каждому заглядывать дано.
- А вам дано? Только без пафоса отвечайте.
- Без пафоса не умею. Пафос - это объём. Формы и содержания. К плоским речам ты
ведь сам не торопишься прислушиваться. Одно дело бежать от судьбы, вручающей тебе
очки для рассмотрения незримого. И совсем иное - клянчить их у неё. Устав клянчить,
предлагать ей партию в домино сыграть. На те же очки! Судьба не дура - тут же
спрашивает, что на кон поставишь? Против очков? А у тебя, как у латыша - ни шиша.
Одни амбиции и фантазий рюкзак.
Но люди упорно верят в чудеса. Знаешь, почему?
Потому что в детстве каждый мечтал стать взрослым. И - о чудо! - эта мечта у всех
исполнилась. Срабатывает закон инерции. Одна осуществлённая грёза способна рож-
дать тысячу других. Напрочь отшибая чувство реальности. Ты думаешь, я не хотел в
в юности стать великим писателем? Ещё как!!! Чуял в себе силушку, ничуть не
меньшую, чем у тех, кто в учебниках прописался. Собрал в папку все свои диктанты и
пошёл на приём в святая святых - салон мадам Литературы. А там, в прихожей -
крючки. Над ними - таблички. Сам понимаешь, с какими именами!.. Свободных нет.
И объявление висит, что новые вешаки прибивает самолично Его Величество Время!
Не нашлось места моему пальтишке среди сюртуков и камзолов... И я сделал для себя
вывод - живи, Рамазай, как живётся: ешь, пей, работай, сочиняй... Только Время не
торопи! Иначе оно тебя неправильно поймёт...
- Я понял вас. Торопиться в академическое старичьё - себе дороже. Особенно, без при-
глашения судьбы.
- Именно. Так и живу с тех пор - не стараюсь быть выше других, лишь над самим собой
возвыситься пытаюсь!
Жизнь и так полна разочарований. Зачем же её провоцировать на самое болезненное
предсмертное отрезвление: всё сотворённое тобой - прописное дерьмо. Хрен с ним,
что словесное. Определение, к сожалению, не убавляет вони, густым шлейфом тяну-
щейся из трубы крематория, под которой проходит "последняя партия в домино"... А на
кону её - либо полное забвение, либо... Его Величество Время с молоточком в руках,
прибивающее твой именной крючочек в передней салона мадам Литературы...
Продолжение следует...
Продолжение.
Часть 50 ЗДЕСЬ
но про счастье...