Когда-нибудь я таки допишу сагу о Рамазае под рабочим названием "Ррравняйсь"!
Издам её. И на гонорар смогу, наконец, выкупить из спецхранилища КГБ автобиогра-
фическую "Повесть о майорской простате, его жене и отзывчивом солдате"... Сорок
долгих лет лежит она там под грифом "Рукопись изъята у автора до особого распоря-
жения...". Кто его отдаст, распоряжение это? Иных уж нет. А прочие...
Для чего выкуплю? Чтоб самолично сжечь. Я не Гоголь, решившийся однажды предать
огню 2-й том "Мёртвых душ". Может, видение какое пришло к нему с той стороны
света? В моей рукописи все живы. И до сих пор здравствуют. Кроме майора. Царство
ему небесное. Хотя почил он полковником в отставке. А вдова его вскоре затерялась
среди фамилий новых избранников. Молодая, ядрёная, кровь с молоком... Но лет пять
назад стала она приходить ко мне в сновидения. Ненасытная зараза. И годы её не
берут. Ни одышки, ни морщинки... Что она со мной вытворяет!!! Попутно ещё
изгаляется: - Ну, пенсионер, вспомнил молодость? А вот этак давай попробуем. А так...
Мне, дураку старому, и пожаловаться некому. Поллюции юношеские возобновились.
Супруга косо смотреть стала. А эта... полковничиха... не унимается. Лезет и лезет в мои
сны: похоть свою уластит, а, уходя, говорит: "Рукопись про нас в огонь брось, мерзавец!
Иначе снова и снова приходить буду. Пекло сексуальное тебе устраивать"...
- Так ведь не горят они, рукописи-то, - пытаюсь призвать её к благоразумию.
- Ещё как горят! Если с них копии не снять заблаговременно. Смотри, узнаю, что
ксерил или фоткал - затрахаю до инфаркта. Сама ржёт, заливается. Ну, не сволочь?
Как-то, в доверительной беседе, посетовал я на свои ночные неудобства Рамазаю.
Как мужчина мужчине. Дескать, что посоветуешь, о Мудрейший?.. Возмутился он:
- Какова фемина! Умеет раздвигать моральные рамки. Синхронно с ногами!..
На ночь молишься? А круг мелом вокруг дивана пробовал?... А чеснок на ночь ел?..
Конечно, это скандал. Но он разрешим. Благодари бога, что ты не Достоевский.
Это у него, что ни шухер, то трындец общелитературного масштаба!..
Если ты был лётчиком, но ни разу не горел в затонувшем танке, значит, смогёшь
провести даму на мякине солдатского юмора. Слушай сюда...
С тех пор, спасибо Рамазаю, я и стал его житие-бытие описывать. Чтоб по ночам не
спать. От мук подальше. Днём отсыпаюсь. В светлое время она ко мне не является.
Может, занята чем. Аэробикой, например. Или шоппингом. И жизнь враз повеселела.
Несколько килограммов живого веса прибавилось на "амортизаторе любви", как
любила неутомимая полковничиха нежно обзывать мой живот. Так что "Сага о
Рамазае" - не просто летопись СПГ, она - моё спасение от нежелательного адюльтера
с потерявшей всякий стыд неувядающей, мятежной майоршей-полковничихой.
Конечно, во имя покоя и нравственного благоденствия, придётся пойти на некоторые
уступки. Условия, которые поставил главный герой, были простыми для слуха, но
сложными для исполнения. Следуя указаниям, я обязан в 40-й главе повенчать в
синагоге АгРуса и мадам Кофедранскую. А художника Данилу выдать замуж за его лон-
донского агента по продаже картин...
- Как я смогу это сделать, Рамазай? Наперекор всем божьим и людским понятиям.
АгРус - настоящий бандеровец. Пьяница. В сравнении с ним разбойник Варавва -
овечка Долли. Где я найду сумасшедшего раввина, который согласится на такое? Что,
снова делать обрезание? Теперь уже композитору?
- Почему бы и нет? Главные "свидомиты" в Куёве сейчас все обрезанные. Чем хуже
пианист? Ясное дело, он не Флиер и не Гилельс. И до Баренбойма ему, как от Оболони
до Монмартра раком. Но и Кофедранская, знаешь, не "мадам Честертон"! Если на то
пошло, всегда можно их развенчать. Потом. И причину вескую найти. К примеру, не
сошлись темпераментами. Не поделили звезду славы. Плагиатили друг дружку...
- Хорошо. Как быть со второй парочкой? Данила и этот... агент его?
- С ними ещё проще. Напоить клофелином до усёру. И в одну постель уложить. Пусть
утром разбираются, кто из них активничал ночью? Всё перекатим на беспробудное
пьянство и лондонские туманы. Пусть хоть в гражданском браке после живут. У анг-
лийских пендосов это модно. А стрелки переведём на русских хакеров. На них сегодня
ещё не то пытаются списать...
Вот и сижу я теперь в глубокой... думе. С одной стороны - должен Рамазаю. Лихо он
разрулил мою скользкую ситуацию. С другой - жаба давит. Отдать за здорово живёшь
в брутальные клешни АгРуса цветок по имени... Представлю только, как он
прикасается к её нежным сдобным персям пальцами, скрюченными от уменьшенных
септаккордов, дурно становится. Сие мог позволять себе только Рембо... Верлен. Они
всё на двоих делили - постель, абсент, гашиш, переводчиц... Теперь это оптом достанется
одному АгРусу? Надо что-то срочняком придумать себе в утешение - приуменьшить
достоинства чужой невесты, как-то разочаровать в ней самого себя. Чтоб не больно
было расставаться с мечтой своей распутной... Хотя бы так - ты что, дурачок, баб не
видел краше и умнее, причём, без целлюлита, с полным ртом зубов, без единого
волоска подмышками? Вон полковничиха, чем не краля? Да, стишат не пишет. Зато
какова в постели! И свидания можно регулировать. Захотел её - ложись ночью спать.
Тут же нарисуется. Надоела? Не спи. Пой осанну Рамазаю. Ему бессмертие не
помешает. А Кофедранская очень скоро усохнет на семейной кухне АгРуса. Он ведь,
кроме вареников с чипсами в сале из шоколада, ничего вкуснее в холостяцкой жизни
не ел. И ей не даст...
Продолжение следует...
Продолжение.
Часть 36 ЗДЕСЬ
