Сияла полная луна, шёл третий час ночи. Город был пуст и тёмен, и лишь иногда силуэт припозднившегося прохожего, спешащего вернуться в своё жилище, вырисовывался на фоне огромного ночного светила.
– Тук-тук, шлёп-шлёп, – пьяно напевал Аланио, отбивая подошвами ритм им же самим сочиненной песенки, – ту-ру-ру, ла-ла-ла.
Весельчак попытался, подпрыгнув, стукнуть каблуком о каблук, но упал, больно ударившись носом. Состояние душевного подъёма мгновенно сменилось унынием, и сидящий на асфальте мужчина заплакал, причитая и постанывая. Увлечённый переживаниями, он не услышал, как по тротуару процокали туфельки, и рядом остановилась девушка лет двадцати пяти.
– Вам плохо? Могу я чем-нибудь помочь?
Аланио взглянул на неё.
– Я никак не найду свой дом, – жалобно произнёс он. – Уже час брожу я по этому кладбищу, и не вижу ни одного знакомого здания.
– Зачем вы так много выпили? – с упрёком сказала незнакомка, помогая ему подняться. – Разве вам неизвестно, какой вред наносит нашему мозгу спиртное.
– Пожалуйста, не надо лекций о вреде алкоголя, – попросил Аланио, опираясь на её руку и неуверенно шагая, – должен же я как-то убивать время.
– Но не обязательно таким способом, – настаивала она. – Вы могли бы почитать что-нибудь, да и, вообще, разве мало интересного оставила нам прежняя цивилизация.
Собеседник, икнув, извинился:
– Простите…. Я разучился. События, потрясшие мир, повлияли и на мои интеллектуальные способности.
Его спутница рассмеялась:
– Не придумывайте. Читать – это всё равно, что кататься на велосипеде, утратить раз полученные навыки невозможно.
– Наверное, вы правы, – согласился Аланио. – Но напиваться ежедневно всё-таки лучше. Меньше думаешь, меньше мучаешься.
Девушка остановилась.
– Если вы не против, я приглашу вас к себе, – предложила она, – и попытаюсь отвлечь от тяжёлых мыслей. Мне тоже надоело одиночество.
Мужчина хмыкнул:
– Вы предлагаете мне интрижку?
– Нет, – улыбнулась собеседница, – это не для меня. Я хочу роман.
Аланио задумался.
– Что ж, – сказал он, наконец, – почему бы и нет. Как вас зовут?
– Алора.
– Чудесное имя, такое же красивое, как ты сама. Идём, я уже предвкушаю наслаждение.
Девушка так старалась угодить избраннику, что на некоторое время ей удалось победить и его хандру, и тягу к горячительным напиткам. Но бежали дни, проходили недели, и уныние вновь начало овладевать несчастным.
– Как ты справляешься, как можешь существовать в этой атмосфере распада? – спросил он её однажды, лёжа рядом в постели. – Меня постоянно гложет мысль, что после гибели тех, кто держал нас в тонусе, мы превратились в амёб, стали вялыми и апатичными, равнодушными ко всему. Ты первая оптимистка, которую я встретил за многие годы.
Алора пожала плечами.
– Это моё кредо. Я приучила себя радоваться всякой мелочи, и довольна, что мне отпущено достаточно времени, чтобы насладиться жизнью….
– Чем наслаждаться? – вскричал Аланио, – Голодом? Отсутствием азарта? Знаешь, почему я начал пить? Потому что перестал понимать, для чего создан и зачем продолжаю коптить небо. Может, мы напрасно не ушли вслед за людьми, а?
Девушка недоумевающе посмотрела на возлюбленного.
– И что мы должны были сделать? – вопросила она. – Совершить массовое самоубийство? Или развязать междоусобную войну?
– А почему нет? Как ты относишься, например, к идее обязательных для всех публичных боёв до последней капли крови, в которых раз за разом побеждали бы сильнейшие, пока не перегрызли бы глотки и друг другу.
– Но это же каннибализм! – возмутилась она. – Не могу понять, что тебя не устраивает в нашем теперешнем положении? Мы унаследовали Землю, мы бессмертны и…
– Я объясню, что именно, – нависнув над Алорой, зло произнёс Аланио.
И, выпуская клыки, добавил:
– Мне нужна пища. И эйфория от охоты.
Крик, перешедший в хрип, огласил уютную обитель. А мужчина, прокусив девушке горло, высасывал из жил холодную влагу, смакуя каждый глоток. Вскоре он выцедил всё до капли и откинулся на подушки, наслаждаясь забытыми ощущениями.
С тех пор, как смертельный вирус выкосил человечество, минул век. Сотню лет вампиры страдали от голода, довольствуясь редкими выжившими жертвами и почти забыв вкус крови. А сейчас Аланио, наконец, удалось вспомнить, что же такое быть сытым. Он посмотрел на Алору. Та лежала бледная и спокойная, ничто более её не волновало. И тут мужчина внезапно осознал, что натворил. Поддавшись жажде, стремясь испытать удовольствие от мук жертвы, он уничтожил единственное существо, которое могло бы спасти его от тоски в подаренной им обоим вечности. Боль пронзила небьющееся сердце и, закричав, Аланио кинулся прочь от дома, в котором погибла его надежда.
Вампир нёсся сквозь ночь, не замечая, куда бежит. Отчаянье молотом стучало в виски, он проклинал себя, но внезапно остановился, и в глазах его засветилась решимость. Повернув к порту, Аланио упругим шагом направился к причалу, где раньше находилась стоянка рыбацких лодок. Те давно превратились в труху, но металлические колышки для швартовки почти не пострадали от времени.
Постояв немного, глядя на неестественно большую луну и серебрящееся море, вампир смахнул слёзы и упал грудью на тронутое ржавчиной железо. А утром солнце испепелило его тело, освободив из заточения бессмертную душу, воспарившую в мир, где Аланио, наконец, смог обрести покой.
