Ксюша лежала в ванне, пыталась насладиться этим фактом и избавиться от чувства досады. Но, как прищепки, качающиеся на верёвке над головой, на что-то нанизывались слова:
…Я Спасителя молю: «Дай душе моей покой!
А когда наступит срок, Боже, разожги огонь!»
Но безмолвствует Господь, а душа – в осколках льда,
И моя тщедушна плоть, к рюмке тянется рука…
Сигареты вязкий дым от отчаянья спасёт…
Последняя строчка не находилась… До поезда оставалась часа два…
Она приехала к матери на Новый Год. Вернее, не столько к матери… Туда же из далёкой Уфы должен был приехать Виктор. Они обговорили встречу месяца за три. У Ксении шла зачётная сессия, но она вырвалась, надеясь провести Новогоднюю ночь с другом. А он… Не приехал! Просто позвонил и поздравил с Новым годом… Даже не объяснив толком причину своего поведения…
Вечер второго января. Вокзал. Перрон. Поезд. Вагон. Пахло мандаринами, оливье, спиртным. Ксения села на своё место, стараясь спрятаться от глаз пассажиров, и открыла конспект по спецкурсу…
- Можно Вас побеспокоить?
К ней склонился обладатель верхней полки над ней. По подтянутости и ещё по неуловимым признакам, которые трудно описать словами, она с досадой поняла, что это курсант какого-то военного училища. Она поморщилась. Такое соседство предвещало «весёлую» ночь. Ей почему-то пророчили военного мужа. Но она отвечала «доброжелателям», что ей хватает брата-лейтенанта…
Парень уложил вещи и подсел к ней, проявив интерес к её конспекту. Нахлынула и захлестнула обида. И за Витька, и за всё… И её совсем разобрало. Ей уже было за двадцать. Её недуг не давал ей рассчитывать на принца. Поэтому, когда Витёк стал посвящать ей стихи и намекать на создание семьи… В голове стали складываться планы на будущее. А он взял и просто не приехал.
- ТППИ. Что за аббревиатура такая? – спросил новоявленный сосед, без спроса взяв несколько листов конспекта.
- Теория Приёма и Передачи Информации, - ответила Ксения, давая понять, что она мечтает погрузиться в изучение предмета.
- А Вы где учитесь? – не унимался курсант. – И что, интересно антенны изучать?
- Только не те, которые требуют ручной зачистки перед тем, как их можно впаять в приёмник!
Кажется, Ксения переборщила. Соседка напротив, женщина лет пятидесяти, замерла на мгновение, потом чуть заметно качнула головой. Компания с боковушек одобрительно загудела, Девушке подмигнули. Она покраснела и стала собирать конспект. Но попутчик не унимался.
- А почему всё под копирку написано?
- Парез рук. Пишу медленно. Лекции мне ребята пишут. Ещё вопросы есть?
«Да когда ж он отстанет!» - она уже чуть не плакала.
- Есть. Вы не сказали, как Вас зовут, и где Вы учитесь, - он посмотрел на неё пристально и спокойно.
- Хорошо. Ксенией меня зовут. Учусь в ликбезе, что в центре города на горе.
- А у меня дружок недавно женился на дочери вашего декана. Я так понял, физфак? Курс четвёртый?
- Четвёртый. Только факультет прикладной математики.
- А меня Павлом зовут…
- Курсант? Радиоэлектроника?
- Вы – цыганка?
- Отчасти…
После того, как Павел замял казус, злость прошла. А почему бы не расслабиться и не получить удовольствие от общения?
- А давай чай пить. Я принесу… - переходя на «ты» предложил молодой человек.
…Давно в вагоне погасили яркий свет. А обитатели его продолжали жить своей жизнью. Что за люди едут куда-то на второй день нового года? Они пили, ели, смеялись, горлопанили песни. Кто-то даже пытался подраться…
Ксения и Павел тянули остывший чай. Маминому яблочному пирогу не суждено было порадовать тех, кто в студенческой общаге всегда с нетерпением ждал передачи от «мамы-Вали», так звали студенты мать Ксении.
Землячество, родство профессий… Вообще оказалось много общего между ними… Даже то, что он тоже вырвался в родной город лишь на две ночи, в «самоход».
Но вот, все угомонились. Павел стал опускать на окно брезентовую шторку, в это время поезд сильно качнул. Павел не удержался и полетел на сидящую внизу Ксению. Они чуть стукнулись лбами и… «Банально», - успела подумать Ксения. Она ощутила сладкие, упругие губы, знакомо пахнущие пирогом. Они засмеялись… И опять женщина напротив, уже лёжа на своей постели, чуть качнула головой… Только как-то уже по-другому…
Утро в вагоне было молчаливым. Люди собирали постели, приводили себя в порядок. Поезд прибывал.
Ксения гнала от себя мысль-вопрос: «А что дальше?» Она не могла понять, хотела ли она этого «дальше». Но чтобы на этом «всё» кончилось… Здесь тоже не было удовлетворения. Вот уже поезд едет по мосту водохранилища…
- Ты в пятёрке живёшь? В какой комнате? Я был с другом там…
- Да. Этаж три с половиной. И комната тридцать пять…
Они вышли на перрон и разошлись. Каждый в свою сторону. Теперь ей нравилось, что на этом всё и кончится. Но… Нет, врала она себе. Сверлило её это «но»…
…Паша пришёл в студенческую общагу в своё законное увольнение на Рождество… Потом был выпуск его курса и распределение в «горячую точку»…
Ксения узнала спустя много лет, что Виктор связался с компанией. Потом были наркотики и срок… А не приехал он, поскольку случайно тогда заболел…
Спустя пять лет, перед венчанием, Паша признался, что тот поцелуй был первым в его жизни. Если бы не случайность…
Как-то, переезжая в очередной раз и перебирая старые бумаги, Ксения нашла то, написанное в ванной, своё стихотворение. Наконец, нашлась последняя строчка:
… Всяк идёт своим путём. И придёт, куда идёт.
Оказывается, Бог не безмолствует. Просто мы Его не хотим слышать…
Теперь обязательным атрибутом Нового года в семье Паши, Ксении и их детей является живая ёлка, какую ставят в Брянске, на их родине, в отличие от воронежских сосенок. Рядом с их домом проходит железная дорога. Второго января они всегда вместе, поднимают бокалы шампанского за случайности, изобилующие во всей нашей жизни, которые делают её похожей на сказку со счастливым концом.
