"Камень был поддельный," - подумала я, увидев входящего в театр Фавна, шедшего под ручку с молодой дамой. Его голова была повернута в ее сторону, как всегда, когда он очаровывал свою даму, на самом первом этапе их отношений.
"Постойте! Но я же сама слышала вопль отчаяния и смерти!... или это... была фальсификация... черт... что произошло?" Дверь за вошедшими закрылась. Я стояла на своем балконе, тупо разглядывая кончики пальцев на руках. "Пора стричь ногти. О чем это я? А! мне показалось, что Фавн не умер, а вошел с молодой женщиной в театр.
Мне показалось... Или нет? Наверное я схожу с ума из-за чувства вины".
Сзади скрипнула дверь.
- Этель! Ты идешь? - мой супруг вышел на балкон. Его массивная фигура заполнила все свободное пространство крохотного балкончика, на котором и мне-то было мало места. Я, как обычно с умилением посмотрела на своего возлюбленного: даже его огромный живот не скрывал величественности его фигуры, его лицо отображало ум, благородство и доброту, и сейчас, одетый в вечерний черный костюм, с галстуком-бабочкой, который он терпеть не мог и одел только ради меня, он как никогда восхищал мое бедное сердце.
- Ты готова? - спросил он. Его лицо осветилось восторгом. - Ты прекрасна, и я недостоин целовать следы твоих ног!
- Митра! И не надо! Это было бы слишком... Я бы все равно тебе не дала!
Мои губы прижались к его губам. Потом я прижалась к той части, которая начиналась у него под грудью (выше мне все равно было не достать), закрыла глаза и попыталась отключиться.
- Этель! Мы опоздаем!
- Вот уж нет, - сказала я, открывая глаза. - До начала представления есть еще пятнадцать минут. И я хочу сказать тебе огромное спасибо, за то, что ты идешь со мной туда.
- Ну...- он пожевал губами. - Я не смог бы не пойти. Тебе же вручат награду. Я должен быть там.Не пойти бы было бы преступлением, и все наши друзья, а твои в особенности, не простили бы меня.
- Да! не простили бы. - я заставила себя разжать руки. - Я готова, пойдем.
Огромный зал, как всегда поразил меня своей роскошью. Алые бархатные кресла, такие мягкие на вид, манили присесть и отдаться представлению, забыв обо всем. Я повела глазами, оглядывая верхний ряд.
Наши места были на первом ряду, и я чувствовала себя глупо, стоя как истукан перед самой сценой, и поэтому быстро села, не желая привлекать к себе внимание. К тому же, новое шелковое платье, которое я одела впервые и так наверняка привлекало внимание. Его зеленый переливающийся цвет, который подчеркивал цвет моих глаз, и оттенял мои черные волосы, был как вызов в этом красном великолепии. В легком мандраже я нашла руку Митры, и сжала ее.
- Волнуешься?! - он пожал мою руку, и отпустил.
- Нет, все в порядке, - солгала я. - Ты же знаешь, я спокойна и безразлична.
- Да-да, - он усмехнулся в свои седые усы, - я тебе верю.
Я достала из свой сумки веер, раскрыла и обмахнулась.
- Что-то сегодня душно...
Погас свет, и прожекторы осветили сцену. Раскрылся занавес. Представление началось.
Шли новации, вызывали номинантов, приближался момент, когда мне надо было выйти на сцену
- А теперь! Дамы и господа! Объявляются номинанты на лучшее произведение темы "Эленториум толяре сватикус", в которых объявлены: Антофикус Сеуль!
Поднялся и поклониклся седовласый господин в блестящем серебрянном костюме.
- Ванта Грибировски!
Поднялась и безразлично наклонила голову моя подруга Ванта, которая незаметно показала мне язык.
- и Этельреда Стакс!
Я встала, улыбнулась и помахала своим друзьям рукой. И тут увидела Фавна. Он смотрел блестящими насмехающимися глазами мне прямо в лицо. Но губы его не улыбались.
Я схватилась за сердце и села на свое место.
- И объявляется победитель!
Зал послушно замер в ожидании:
- Это...- похожий на ворону ведущий замер, растягивая паузу, и потом, сполна насладившись эффектом, воскликнул:
- Это Этельреда Стакс!
В этот торжественный момент я не сразу поняла, что мне надо вставать, идти, слева и справа ко мне наклонялись улыбающиеся лица, и я понимала, что нужно улыбаться, улыбаться и я делала это глупо улыбающееся лицо, заставляя свои ноги шевелиться, и идти на сцену.
Потом, все пошло как должно: мне подали статуэтку, в виде юноши с разорванной лирой, я поблагодарила, мне дали цветы, я еще раз поблагодарила. И, слегка оторопевшая, села на свое место.
- Ну как ощущения? - спросил Митра.
- Хорошо, - сказала я, не ощущая своего лица. Уткнув лицо в букет живых роз, чтобы немного отвлечься я наткнулась носом на твердый конвертик. "Это что за новости?" - подумала я, и быстренько спрятала конвертик в сумочку. "Потом почитаю".
Митра, как обычно, ничего не заметил. В этот момент он рассматривал со своим другом Петиш Радом статуэтку, которую я получила. На лице его светилась гордость. Я решила не отвлекать его. И вообще... не говорить с ним о своих подозрениях. Я скрыла от него свою расправу над Фавном, и все остальное не имело смысла рассказывать.
В перерыв мы пошли в фойе встретиться с друзьями и попить кофе. Прогуливаясь, я всюду искала знакомый профиль. И тут мне пришла интересная мысль:
- Дорогой, мне надо посетить дамскую комнату, - сказала я, отцепляясь от локтя Митры. - А ты иди, закажи мне кофе и пирожное.
- Сколько? Каких? - ему доставляло удовольствие иногда подчеркивать мои маленькие слабости и одна из таких была любовь к пирожным со взбитыми сливками.
- Одно. И ты знаешь какое.
Он подмигнул мне и мы расстались.
Войдя в дамскую комнату, я встала у зеркала и полезла в свою сумку. Записка была на месте. Открыв ее я прочитала: "Ну и как это - ощущать себя убийцей?" Почерк был мне знаком.
Я аккуратно сложила бумажку и положила ее на место.
Кто? Что? Сколько вопросов? И не на один нет ответа. если бы я знала, что не убила Фавна, то была бы готова поклясться, что это его рук дело. Пора идти, а то Митра решит, что я пропала.
Выйдя из двери, мне пришлось притормозить, потому что я воткнулась в спину высокого худого блондина, стоящего перед дверью.
- Извини...те...- начала говорить я и застыла. Передо мной стоял Фавн собственной персоной.
- Ты?! Жив?
- Что? - спросил он. - Извините, я не понял вопроса. Вы это мне?
Его улыбка была обезоруживающей.
- Я... Тебе...Вам.
- Разве мы знакомы? - спросил он, и тут дверь за моей спиной открылась, и меня легким движением отодвинула в сторону та молодая женщина, что пришла с ним. Её кудрявые светлые волосы лежали до середины спины на серебристом платье и совсем не скрывали изящных форм. Я заскрипела зубами.
- Прошу прощения, - сказал он, снова улыбнувшись. - Меня ждет дама.
И они отбыли, а я, как последняя дурочка, осталась стоять у двери.
Взяв себя в руки, я пошла в ресторан. Войдя в залу я сразу увидела своих друзей, они весело чокались бокалами в самом центре ресторана, среди них огромной фигурой выделялся мой муж, который поставил рядом с собой маленькую чашечку кофе и тарелку с вожделенными пирожинами. Пирожиных было ровно семь штук.
- ЭЭЭтель! - вскричали друзья, весело расхохотались и опять чокнулись бокалами. Ванта, выступив мне навстречу, подняла свой бокал и воскликнула:
- Этель! ты украла мою награду и мое сердце! Я пью за тебя! -и, расхохотавшись выпила бокал до конца.
Потом подошла ко мне и мы обнялись. Обнимая ее, я прошептала ей в ухо:
- Ну хочешь, я отдам тебе награду, - и она прошептала мне в ответ:
- Еще чего! У твоего Митры её ни за что не отнимешь...
Подойдя к Митре, я спряталась за его широким плечом, и потянула к себе свой кофе.
- Зачем ты купил столько пирожиных?
- Сколько? - его улыбка не давала мне его ругать. - Если тебе мало - я куплю еще!
- Ми-и-итра?!
- Да, милая?
- Я это всё не съем!
- Тогда я тебе помогу!
- Я так и знала! - воскликнула я и откусила кусочек. Пирожное было восхитительно. Запив его кофе, я осторожно оглянулась. Мне показалось... что... кто-то смотрит на меня очень пристально. Не найдя ничего угрожающего в море лиц, окружающих меня, я успокоилась и отвлеклась.
И думать забыла обо всем, что меня тревожило.
Вечер перешел черту и превратился в ночь. За окном на темном небе стыли холодные звезды, Митра, умаявшись, спал, зажав приз в руке. Он все разглядывал его перед сном, да так и заснул, бедняжка. Я потянула за голову золотого юноши. Митра пробормотал что-то сквозь сон, и прижал его обратно к груди. Н-да, попробую попозже...
А сейчас...
Я подошла к зеркалу и принялась снимать с себя украшения, раскладывая по открытой шкатулке. Наконец все было снято. Теперь пора заняться лицом. Я внимательно посмотрела в зеркало. Свет, льющийся слева и справа от зеркала отразил мое усталое лицо, которое все еще было спрятано под макияжем.
"Этельреда"- услышала я, и волосы на моей шее шевельнулись. Я вздрогнула. Оглянулась.
Свет погас. Сколько я не щелкала выключателем, свет не включался. Тогда я сложила руки перед собой и собралась вставать.
- Не надо, - шепнул голос за спиной. - Не поможет. Руки Фавна легли мне на плечи, нежно массируя их.- Ты устала, бедняжка Этельреда, - шептал он. - Твои плечи устали, и должны отдохнуть.- Он наклонился, и сев за моей спиной вдохнул запах, идущий от моих волос. - Ты пахнешь божественно...
- Зачем ты здесь? Это правда ты? - спросила я, пытаясь отвлечь его.
- Зачем ты сделала это? Скажи?
Я повернулась и посмотрела ему в глаза. В темноте было трудно разглядеть выражение его глаз. Я вздохнула, и обняв его, положила голову ему на плечо.
- Это нетрудно объяснить, Фавн. Ты знаешь, я была должна. Это был мой долг, как Стража. Ты нарушил порядок, и убил мою дорогую Энни.
Он сжал меня в объятьях.
- И тебе не было меня жалко?
Я посмотрела ему в лицо.
- Мне было невыносимо тяжело это делать. Как ты спасся?
Его ухмылка перечеркнула лицо, и я бы отшатнулась, если бы он уже тесно не прижимал меня к себе. Потом гримаса разгладилась и он почти ласково прошептал:
- Я знал, что что-то случится. Там есть аварийный выход.
- Но ты кричал...
- Да, было чертовски больно. И ветки впились мне в тело и в лицо. Ты сделала мне очень больно, плохая девочка!
- Я знаю. В следующий раз я проверю...
- Следующего раза не будет! И сейчас ты обо всем забудешь...
И пока я изумленно хлопала глазами, он наклонился, я увидела его потрясающий взгляд и...
Что я тут делаю? Кажется, собиралась снять макияж. Только почему моя рука сжимает красную розу? И шип проткнул кожу на ладони...
Рассказу года два.
