ПОМПОЛИТ

                                                                                                         …и комиссары в пыльных шлемах
                                                                                                         склонятся  молча надо мной…
 
Помполит, была такая должность на судах загранплавания, при советской власти, а в Дальневосточном морском пароходстве даже в каботаже.
Помполит, означало помощник капитана по политической части, иногда их называли комиссар, или первый помощник капитана. По рангу и по зарплате он шёл на уровне старшего помощника капитана, но старпом это действительно помощник, старший штурман, заместитель капитана, первый же помощник, помполит это балласт. Пережиток тех времён, когда как в какой-то песне - и комиссары в пыльных шлемах…. и т.д. В обязанности его входило следить за тем, чтобы экипаж не забывал коммунистические идеалы и строго следовал линии партии, и всяким там решениям её пленумов. Кроме того, организация досуга экипажа и организация т.н. политинформаций.  Ну и самой главной их задачей было всё разнюхивать, выискивать неблагонадёж-ных, и писать доклады (доносы) в партком пароходства.    
 
Ох, сколько крови они попили у меня, а чего ж это я решил увековечить этих дармоедов в моих рассказах?     
А вот потому и решил, что много морской кровушки    они попили и, что это мы забыть не можем.
Обычно в помполиты шли не удавшиеся механики, электрики и иногда вообще мотористы из рядового состава. Некоторые из них получали, якобы, высшее образование, закончив двухгодичную т.н. Высшую партийную школу.
Ума не приложу, что там такого уж высшего было в этих ВПШ. Но встречались даже и без такого образования, главное их партийный стаж и преданность партии, о которой, наверное, свидетельствовал их липкий язык.    А вот что удивительного за всю свою морскую практику я ни разу не встречал в помполитах бывших судоводителей, хотя  им иногда приходилось даже расстаться со своей основной профессией, например по медицинским показаниям из-за зрения, но в помполиты палубные офицеры категорически не шли.  Не встречал таких.  
 
Амбиции у этого контингента обычно зашкаливали и даже капитаны предпочитали избегать конфликтов с ними. Однажды я был свидетелем стычки капитана с комиссаром, когда капитан попросил этого т.н. помощника
удалиться с мостика и не мешать судовождению.  В ответ помполит начал
припираться, говоря, что ему разрешается быть на мостике в любое время и,
что он будет жаловаться, потому, что  его на это судно утверждала не москов
сковская коллегия министерства, как капитана,  а сам крайком партии, а партия превыше всего.    
Как-то комиссар устроил слежку за мной пытаясь застать с поличным  меня и нашу судовую повариху , молодую девочку Валентину.  И однажды  я застал его за весьма неприглядным и опасным для него занятием, когда он свесившись своим пузом за борт пытался тайно заглянуть в мой бортовой иллюминатор. Это могло, весьма печально, закончится и для него и для меня. Меня так и подмывало помочь ему свалиться за борт, но видно бог уберёг тогда меня, потому, что,  как известно,  такие как он, в воде не тонут, а мне была бы тюрьма.
- Бронислав Яковлевич, что это вы там делаете? – окликнул я его.
- Да вот смотрю, краска облупилась, ржавчина на надстройке, надо бы старпому напомнить - красный как рак пролепетал комиссар, пытаясь нелепо оправдаться и осознавая всю свою нелепость, так, что даже мне неловко стало, что я его застукал за этим занятием. Вот это и было его основное занятие на судне. Ещё организация всяких собраний, как  партийных, так  и комсомольских и профсоюзных.   Хотя на судне кроме него был и парторг судовой парт организации, обычно кто-то из рядовых, и комсорг, тут почему-то чаще всего кто-то из молодых командиров комсомольцев. 
 
Однажды между вахтами я сидел в каюте и занимался какой-то бюрократической отчётностью или ещё чем-то, не помню уже. На судне у комсостава кроме вахт обычно ещё масса всякой работы, так, что зачастую на мостике даже отдыхаешь от судовой рутины.  И слышу объявление по трансляции о том, что сейчас в кают компании состоится открытое партийное собрание и, что явка всем членам партии и комсоставу обязательна.    Я не был членом ни КП ни СС  как я шутил, поэтому проигнорировал требованием для комсостава.    Тем более, что работы согласно моего заведования было много. Но спустя минут 15 в каюту постучался матрос и сказал, что меня приглашают на собрание. Я вспомнил всех чертей каких знал и прочую нечись и отправился в каюткомпанию. На хрена мне это собрание? За меня же никто не будет делать мою работу. Вот коммунисты пусть и собираются и обсуждают между собой что хотят, а мне это зачем думал я? Но конечно пришлось подчиниться.
В кают компании обсуждался вопрос который звучал  типа :  Отчёт коммуниста Сабурова о воспитании подчинённых в свете какого-то там пленума ЦК КПСС.
Лёша Сабуров был третьим механиком, огромный малоразговорчивый увалень. Механики, в отличие от штурманов, вообще красноречием не отличались, т.к. общались в основном с судовыми механизмами.
Лёша стоял  краснел и молчал.
- Ну давай, давай, не стесняйся, расскажи как ты работал с подчинёнными в свете какого-то там пленума- подбадривал Сабурова помполит.
Но Леша мычал что-то невнятное и ничего не мог сказать.
- Ну расскажите как вы работали с подчинёнными.
-Работали же?
- Ну да, работал. Проводилась определённая работа.
-И какая же работа? Смелее, смелее – не унимался помполит.
- Ну это… как его…  в свете Пленума проводилась определённая работа, в свете…. Пленума…
-Так, будем голосовать, голосуют только члены партии. Объявил помполит.
-Кто за то чтобы признать доклад коммуниста Сабурова по воспитанию подчинённых в свете недавнего Пленума ЦК КПСС, удовлетворительным, просьба поднять руки.
-Так. Кто против? Кто воздержался?
-Против и воздержавшихся нет. Отчёт коммуниста Сабурова признать удовлетворительным.- резюмировал комиссар.
-Переходим к следующему вопросу.
Я был ошарашен. Не пойму или я сошёл с ума или они все, наши коммунисты.
И это ради этого действа я теряю драгоценное время, когда у меня столько работы? Это же шизофрения какая-то не понимал я текущий момент.
 
Хорошо, что сейчас , после развала Союза эту должность на флоте наконец-то ликвидировали, надеюсь навсегда.
За всё время не поподались мне помполиты, чьё нахождение в составе экипажа можно было как-нибудь оправдать.
Хотя нет, был всё-таки один такой, был. Вспомнил. Виктор Иванович Виноградов. Но это вообще был странный человек с точки зрения  комиссарства.
Вообще даже его происхождение было туманным, по его словам был и полярником в  молодости и ещё кем-то, и даже  фельдшером в каком-то заполярном лагере и вот сейчас помполит, непонятно как он оказался на этой должности.
Но он был замечательный человек, скромный, балагур, совершенно ровно относившийся ко всем членам экипажа, и открыто признававшийся нам, что его должность конечно совершенно лишняя в современных условиях и ему даже стыдно за своё тунеядство. Поэтому он сам и стенгазету рисовал, и фильмы крутил на судовой киноустановке, и конфликты тушил, и самодурство старшего комсостава усмирял, если такое случалось. Вот такими, наверное, и должны быть воспитатели, если без них нельзя.
Как я уже сказал Виктор Иванович был хороший рассказчик и хотя учитывая его бурную авантюристическую молодость непонятно где была правда, а где вымысел, слушать его было весьма интересно.
 
 -В лагере   -  рассказывал Виктор Иванович – есть такие субъекты, которых и выпускать не следует никогда, да их и не выпустят. Представляешь, сидит такое чудо лет уже 20, а на лбу у него выколото : - Хрен тому, кто выдумал тюрьму!-
 -Ну куда такого выпускать.
-Или вот,  наглотается ложек, чтобы не работать, а  лишь бы в лазарет лечь.
-А бывало, ему только аппендицит вырезали, только, только со стола на кровать перенесли, глядишь, а он уже в коридор вышел, закурить просит.
Нет, это не люди. Звери какие-то.
-А однажды, сидим мы с начальником лагеря выпиваем – продолжал Виктор Иванович, тут заходит дежурный и говорит – Товарищ начальник, вас в 6-й барак требуют и вас доктор.
Пришли и видим такую картину : сидит такое чудо на лавке, голый, мошонку к лавке гвоздём прибита, на груди пришито два ряда пуговиц и рот зашит.
Типа в знак протеста чего-то там.
 -Так, гвоздь вытянуть, пуговицы отрезать, а рот оставить ! Меньше трындеть будет. И в ШИЗО его! - скомандовал начальник лагеря.
-Вот среди такого контингента приходилось работать. А тут что, курорт  с морскими круизами- закончил Виктор Иванович.
 
Вскоре он списался с судна и куда-то исчез. Больше я его никогда не видел, и никто не знал, куда он делся. Кто-то слышал, будто он собирался  уехать к себе на родину, на Кубань и заняться сельским хозяйством, но точно ни кто, ничего не знал.
Это был единственный из всех известных мне комиссаров человек, мужик.
Все остальные подлые человечки, приспособленцы, отрабатавыющие свой кусок масла на лёгкий хлеб.  И хорошо, что наконец-то их ликвидировали как класс. И слава Богу.
 
                                                   21-09-2016