Петров И. И. рассказ часть 2

Петров И часть 2
Осенние грозы бывает сопровождаются сильными ураганными ветрами. А перед самым ливнем, когда тучи уже напряглись и готовы пролиться, ветер, вдруг, затихает и тишина, ничего хорошего не предвещая, распространяется на всю окружающую природу. Стих шумевший под ветром густым гулом лес, и не было слышно птиц. Это было предгрозовое затишье ранним утром, когда Петров только вышел из дома, неся в руках связанные вместе удочки, сачок на палке, а за плечами вместительный рюкзак, полупустой и свисавший бесформенным мешком к низу спины. На рыбалку выходят рано поутру. Погода не очень-то располагала, но Петров поверил прогнозам синоптиков: кратковременные дожди и грозы.
Надел он курточку с капюшоном и в сапогах Петров шел на рыбалку от грусти в пустом доме искать впечатлений от общения с природой на ближайшую маленькую речку, где у него уже имелись свои «насиженные» места.
Дождь начался, как всегда неожиданно и поднялся ветер. А по деревенской улице бежали девушки доярки, в руках у которых были бидоны «старинные», которые Петров не видел уже с прошлого века. Еще до конца 80-х годов, особенно в 70-е годы, 3-х литровыми бидонами брали не только молоко, как помнил свою молодость Петров. Но мужики брали пиво бидонами, и потом во дворах за стоиками играли в домино под это пиво, «забивали козла».
Доярочки были довольно молоденькие девушки. Ветер трепал и путал волосы над свежими, только что вымытыми личиками, и оглядываясь на них, пенсионер Петров с удовольствием думал: «Как милы, как чисты, как хороши люди свежим утром нового дня…. Это, наверное, потому, что они еще не начали лгать, обманывать, сквернословить, притворяться и злобствовать. Они ещё покамест немножко похожи на маленьких детей, на зверей и на растения. И это славная истина, что придумали люди: кто рано встает – тому Бог подает, - именно потому, что человек еще чист бывает от греха поутру. Не потеряет тот, кто ранним утром выйдет из дома.
Дождь был небольшой, моросящий, но вспыхнувшая молния и гром в стороне от деревни сообщали о большем. Оценив обстановку, Петров решил вернуться и переждать приближающийся ливень. В дом он не зашел. На крыльце своего дома он остановился. Вслед за ним на крыльцо, под крышу, вбежал по трем ступенькам и его друг, кот Кис. Кот отряхнулся и мяукнув, будто поздоровавшись, уселся в угол лизаться и чистить свою намокшую шерсть: начал с груди, потом изогнулся и принялся слизывать со спины дождевые капли.
А Петров смотрел на струи усилившейся грозы, прислушивался к громам, которые звучали уже за домом и за деревней, подгоняемый ветром, от чего струи воды падающей с неба отклонялись, дождь скоро обещал закончиться. Кратковременная (по синоптикам) гроза, уходила куда-то в сторону леса.
Между столбиком из квадратного бруса, поддерживающего крышу крыльца и самой крышей, всего на пространстве около полуметра, паук сплел свою воздушную сеть, паутину. И её увидел Петров, ожидающий окончания грозы. Он забыл в эту минуту о времени, о месте, о дожде, который уже не лил, а заканчиваясь, ронял последние мелкие струйки и капли. Забыл о коте, который лизал уже задние лапы, усевшись на зад и вытянув заднюю лапу вперед. Он рассматривал замысловатую паутину, созерцание захватило его.
Это плетение из тончайших в мире нитей представляло собой красивую спираль, перетянутую расходящимися от центра радиальными прямыми, прочно укрепленными в местах соединений. Радужным сиянием отсвечивали на свету, почти невидимые нити с мельчайшими капельками воды на их поверхности. Наклонишь голову налево – радуга побежит вправо; наклонишь направо – нити закружатся  влево под взором твоим, блестя и ломаясь в углах на перехватах. Кто не присматривался – тот не поймет, но это прекрасное видение.
Между тем, грозовые тучи отошли и открыли чистое голубое небо напротив дома Петрова, откуда свет озарил всю окрестность и деревню. А на свету паутина заиграла переливами.
По улице проносился не стихавший во время грозы ветер, и часть его дуновений достигала крыльца, отчего и подрагивала и качалась блестящая паутина. Под этими порывами ветерка, вся нежная паутинная постройка трепетала и вдруг упруго надувалась, как переполненный ветром парус.
Самого строителя-архитектора не видно. Он, наверное, был очень маленький или, если даже большой, но искусно скрывался. Однако какую громадную массу строительного материала он вымотал из своего легкого маленького тела. Сколько бессознательной мудрости, расчета, находчивости и красоты вложено было в эту паутину. И всё это ради одного дня, может даже ради одной минуты, ради случайной цели. Попавшая в сеть большая муха эту сеть непременно порвет, разрушит.
- Ты видишь, как прекрасна природа, – обратился Петров к коту, который уже чистил ступни своих лап и выгрызал из под своих ногтей грязь, прямо отрывая ногти свои, так что дергался всем телом. Петров не мог сдержаться и чувствовал потребность выразить вслух свой восторг. Он бы поговорил с котом еще, как это делал вечерами, но дождь благополучно закончился, и надо было идти на рыбалку.
Выйдя из деревни, Петров вступил на тропу, ведущую через лес к реке. И тут природа была прекрасна, умытая обильным дождем она оживала, встряхиваясь, роняя с пожелтевшей осенней листвы капли дождя под порывами ветра. Впереди была лесная горка – увал, поросший березками небольшими в руку толщиной. А по краю увала шла «посадка», ровные ряды сосенок, посаженные лесхозом. Среди этих сосенок, в посадке, росли маслята во множестве, дня три назад Петров ходил сюда за ними. Спустившись с лесной горки, он подал в сосняк, где земля поросла мохом и была усыпана желтыми иголками. Тут можно было другие грибы найти. Но Петрову было не до грибов, в этот раз он поспешал к широким заливным лугам, к пологому берегу речки. Там были заливчики и старицы, там были его рыбацкие «насиженные» места.
Это последние шесть лет Петров И. И. жил совсем один. Когда-то была жена, которую он любил, детей не было, но жена работала учительницей и «чужих» детей ей хватало с лихвой, за почти каждым своим учеником она «ухаживала» как за собственным ребенком. Приводила детей к себе домой. Ходила с ними по театрам и музеям. Брали они и его, Петрова, штатного инженера, всю жизнь проработавшего в одном из НИИ. Сосед же его, хороший знакомый был врач. И после смерти жены он стал частым гостем у Петрова, который страдал и, видно было что болеет. Болезнь Петрову определил участковый врач в поликлинике – депрессивное состояние. Лечился Петров у психотерапевта. И дошло до того, что Петров стал падать в обморок ни с того ни сего, может быть от лекарств. Вот тут сосед, врач окулист, знающий однако медицину, посоветовал уехать на природу.
_______________________________
Предсказано было в свое время наступление «века меланхолии» (Hagnell O. Et. Al., 1982). Сегодня это уже не представляется парадоксом, только для того чтобы поразить воображение неискушенных читателей.
По данным Всемирной организации здравоохранения, распространенность психологических расстройств в 90-е годы в развитых странах Европы и в США составила 10% против 0,4-0,8% к началу 60-х годов. Этот показатель отражает реальную частоту психологических расстройств в современном мире. А рост такой значительный объясняется ростом депрессии.
Это значит, что ежегодно около 100 миллионов жителей нашей планеты болеют депрессией и нуждаются в адекватной медицинской помощи.
____________________________
Он считал себя неудачником в жизни. Учился он на факультете академической физики. У него были все возможности для того, чтобы сделать карьеру в ученом мире. Но он не успел ничего, его карьера сникла и оборвалась по четырем причинам или, вернее, по четырем отрицательным свойствам ума и характера. Он был лишен профессионального честолюбия. Он был неуживчив, потому что излишне прямолинеен и горд. Он не обладал настойчивостью в обработке мелочей. И он не мог утолить своей жажды знаний одним предметом.
Быстро загораясь и так же быстро охладевая, - о чем только он не писал замечательные свои доклады и статьи. То он носился с теорией относительности, исходя от древнегреческих философов. То доказывал электрическое излучение мозга, его влияние на ауру поля вокруг человека. А то вообще пытался напечатать статью: о кажущемся беспорядке в строении видимого звездного мира…. Но был не принят, не понят и окончились его похождения в службе простым клерком….
Так же в любви, он несколько раз влюблялся и женился только под старость, когда ему было много больше сорока лет.
Вот откуда болезненное состояние и депрессия. От осуждения своей жизни. Все у него в жизни шло кувырком. Но не стоит о прошлом…. Рана давно отболела. Остался в душе толстый, грубый рубец, который, подобно старческому ревматизму в непогоду, дает о себе изредка знать, во время бессонных ночей, когда всякие глупости лезут в голову.
И только природа – она лечит. Поэтому рыбалка была его спасением.