Мы изнемогли в любовной схватке и отдыхали. Тут она и заговорила :
– Надоела мне твоя паршивая собака, вот и сейчас чуть не раздавили ее.
Кузя, как знал, что говорят о нем, вылез из-под кровати, уселся в своей кроткой позе и уставился на нее черными выразительными глазами.
– Уу! – замахнулась она на собаку.
Кузя, не спеша, ретировался под кровать.
– Для меня достаточно вот этого, будь он здоров!
(Показала,)
Она говорила неправду: еще ей была нужна моя душа.
Я любил ее, ее дыхание, ее тело: оно было щедрым и добрым.
Ну, чего ей дался Кузя?
Я примирительно погладил ее по спине, ягодицам, коснулся лона.
– Ох! – задохнулась она.
И потом: - Пусть...уж...он...будет...Кузя...
60-е.
