Пластика по-кавказски

Я перенес пластическую операцию. 
В области лица. 
Нет, я не подтягивал кожу к ушам и не менял форму носа – меняй-не меняй, красивее, чем у орла, не будет. Просто, несколько, не помню сколько, лет назад, на подбородке у меня появилось мерзопакостное образование, именуемое «жировик». Он был маленький и ущерба внешности не причинил, прекрасная половина человечества по-прежнему обращала на меня внимание (когда не находилось ничего получше, естественно), поэтому я великодушно махнул на жировик рукой – пусть себе живет. Он это понял. Окреп и укоренился. Прописался, одним словом. И стал предъявлять свои законные права на территорию, конкретно обозначать своё присутствие. Каждое мимолетное касание бритвой района проживания жировика вызывало ооочень болезненную реакцию. Бритье стало превращаться в русскую рулетку: задену-не задену! В результате я ходил небритым гораздо дольше, чем это нравилось мне самому и окружающим, ибо процесс заживления затягивался на несколько дней и сопровождался зудом, и раздражением. В конце концов это стало не на шутку раздражать уже меня самого – почему мою личную жизнь стал контролировать крохотный паразит, незаконно захвативший жилплощадь на моём подбородке?! Я решил от него избавиться. Но это оказалось не так-то просто… 
Химические препараты на жировик действовали не более, чем декламация сонетов Шекспира на пьяного хулигана. В республиканском косметическом центре мне предрекли утомительную бюрократическую процедуру, в виде сдачи анализов, прохождения проверки на совместимость с обезболивающими и т.д. Перспектива хождения по кабинетам и стояния в очередях вызывала у меня ощущение, близкое к панике. Но я бы не был кавказцем, если б испугался кардинального решения, поэтому направился к знакомому хирургу в местной поликлинике. Учеба в одной школе и, главное, посещение одной спортивной секции, подразумевали некоторые доверительные отношения… 
Выслушав меня и осмотрев жировик, Вадим кивнул. Он тоже был кавказцем и пустить в ход нож ему не представлялось проблематичным. 
- Лидокаин переносишь? – спросил он. 
- Конечно!- уверенно ответил я, и формальности были исчерпаны. 
Кавказская периферия кое-где еще сохраняет патриархальность и многочисленные анализы порой можно заменить одной фразой: «Мамой клянусь!» Вопреки расхожему мнению, подобными словами не разбрасываются, к маме на Кавказе особое отношение и распространенное, где-нибудь, ну, скажем, в другой широте, заявление об интимных отношениях с матерью собеседника, у кавказца вызывает спонтанную, но предсказуемую реакцию – хук в челюсть. Объяснения о том, что имелась в виду совсем не его мама, во внимание не берутся. Да и сложно что-то объяснять со сломанной челюстью…Но это я отвлекся… 
Хирург, удовлетворившись моим заверением, уложил меня на стол, кликнул медсестру и вонзил шприц в моё лицо… Медсестра была симпатичной, в коротком облегающем халатике, подчеркивающем весьма привлекательные формы. Я скрестил пальцы на животе, незаметно напрягая бицепсы – жаркая погода позволяла носить легкую футболку. Обратит внимание?.. 
- Шрам, конечно, останется, - говорил Вадим, накладывая шов на место бывшего жировика, - но совсем маленький и, со временем, будет малозаметным. 
- То есть, девушки меня любить будут? – уточнил я, косясь на медсестру. 
Та оторвала взгляд от моих рук и подала врачу ножницы. Он промычал на мой вопрос что-то невнятное: то ли был неуверен, то ли стеснялся медсестры. В действительности, как я потом понял, он обдумывал план дальнейших действий… 
Когда медсестра переместилась, и ее фигурка на время пропала из моего поля зрения, я посмотрел в сторону врача и увидел на его лице гамму чувств. Это была настоящая палитра размышлений - Наполеон соперничал с Микеланджело. В голове у меня непроизвольно крутились соответствующие цитаты: «Ввяжемся в драку, а потом посмотрим!» «Беру глыбу мрамора и отсекаю все ненужное!» 
- Вот здесь, возле носа, еще маленький жировик, - задумчиво проговорил Вадим… 
Вообще-то, я давно убедил себя в том, что это родинка, к тому же, данный предмет в эпицентр бритвенной зоны не входил, и, следовательно, проблем не доставлял. Но хирург был полон решимости усовершенствовать мир и, похоже, начать он решил именно с меня. Медсестра с интересом наблюдала за развитием событий. Демонстрация малодушия перед девушкой в мои интересы не входила, и через минуту врач накладывал на моем лице новый шов. Но охотничий блеск в глазах человека в белом халате показал, что на достигнутом он останавливаться не желает - Наполеон неудержимо рвался в бой, подгоняемый Микеланджело! 
- Вот эта родинка, возле нижней губы… 
- Она мне не мешает!- поспешно сказал я. 
Это, действительно, была родинка, и она, действительно, мне никогда не мешала. Ну, почти никогда. Только, когда я брился, порой… 
- Она будет расти! – жестко произнес Вадим. 
Я понял, что любой острый предмет в руках кавказца автоматически приобретает статус кинжала. А кинжал, вынутый из ножен, должен резать!.. 
В третий раз Вадим шов накладывал немного дольше. Действие наркоза проходило, и каждый стежок некомфортно отзывался в нижней губе. Я размышлял о том, что из положения лежа бить не очень удобно, к тому же, он, все таки, врач. Но, с другой стороны, исходя из обстоятельств… 
- Лидокаин закончился, - сказала медсестра. 
Вадим окинул мое лицо изучающим взглядом, с сожалением вздохнул и спросил у меня: 
- Больничный нужен?... 
Всё зажило довольно быстро. Шрамы, действительно, крошечные и становятся всё более малозаметными. Каждый раз, когда я бреюсь, с благодарностью вспоминаю Вадима и размышляю, много ли в мире кавказцев, решившихся на пластическую операцию…