Склеп.

Склеп.
Версилов любил прогуливаться среди могил. На кладбище давно уже не хоронили. Здесь выросли вековые деревья. Одичавшие розы превратились в шиповник. Белые ангелы, - в демонов, с обломанными крыльями и злобными, почерневшими лицами. Проржавевшие оградки почти не присутствовали. В основном, - вросшие в землю плиты с полу стёртыми буквами. Склепы, с провалившимися дверями. Надписи попадались любопытные.
На ступеньках склепа сидел человек. В помятой пиджачной паре и галстуке «бабочке». Он показался Версилову странно знакомым. Как на пожелтевшей фотографии, когда уже не помнишь, кто тогда с тобой был.
- Не желаете ли присоединиться? – Сказал странно знакомый незнакомец. И поднял со ступенек плоскую фляжку белого металла.
Поколебавшись, Версилов присел рядом.
- Это коньяк, - сказал человек. – Хороший.
Версилов сделал умеренный глоток. Коньяк, действительно, оказался хорошим.
- Навещаете кого-нибудь? – Вежливо спросил Версилов. – Или для себя место присматриваете?
- Я самоубийца. – Человек усмехнулся. – Мне не место на освящённом кладбище.
- Выглядите удивительно свежим, - заметил Версилов.
- Это потому, что я вернулся, - сказал человек. – Верно, эфир оказался недоброкачественным. Или организм слишком живучим.
- Ну и как вам на том свете? – Осторожно спросил Версилов.
- Нет света, - покачал головой незнакомец. – Заснул без снов. Потом проснулся.
- Или медицина вовремя приехала, - кивнул Версилов. – Или не вовремя.
- Нет, - ответил человек. – Сам пришёл. Но, не совсем. Я слегка не понимаю, где нахожусь.
- Вы находитесь на кладбище, где не хоронят, - осторожно пояснил Версилов. – Ничего страшного. Все мы здесь будем. Или есть. Правда, мест уже нет. Но, я могу устроить. К себе.
- Спасибо, - сказал человек, оставшийся незнакомцем. – Пожалуй, я пойду.
- Дорогу найдёте? – Спросил Версилов пиджачную спину.
Но, спина уже растворилась в тёмной аллее.
- Но, - сказал Версилов в пространство. – Всегда присутствует «Но». Ещё не покойный, но уже не жилец. Или уже не покойный, но ещё не здесь. Сам пришёл. Но, не совсем.
Версилов поднялся со ступенек. Серебряная фляжка, забытая ушедшим, осталась стоять.
Версилов прошёл к своему склепу. Лёг в гроб и задвинул крышку.
Сначала смерти нет. Потом над ней юродствуют. Потом с ней борются. Потом она побеждает.