Уходя — оглянись. Главы 30 - 31 Где же брать все хорошее?

                                            Где  же брать все хорошее...


    Наташа с Владленом улетели в Санкт-Петербург, оставив Анну Васильевну  и Дениса на попечении Сезанны с Жаном.  Было решено всем объединиться, на сорок дней. У Вики должен уже пройти выпускной вечер и  можно будет ей сообщить печальную весть. А сейчас её оберегали  от волнений, чтобы девочка спокойно могла сдать последние экзамены. Витек подвез Наташу к дому и Владлен Германович вышел из машины, чтобы попрощаться:
- Наташа! Вы мне должны постоянно докладывать, как ваши дела.
- Зачем же  буду беспокоить?! Вы и так нереально большое участие принимаете в нашей жизни, что  даже теряюсь, как  дальше с вами рассчитываться!?
- Разрешите мне тогда названивать вам, это и будет ваш расчет, - шутливо парировал Влад.
- Ну разумеется  можете звонить.  Вы ведь  стали  близки нашей семье,  хотя это очень странно, не правда ли?!  Тем более в свете всего, что произошло ранее?! Майя...  вы...
- Да уж! – задумавшись, ответил  Владислав.  Ну, не буду вас задерживать. Понимаю, как  рветесь  к дочери. До скорой встречи, Наташа! – сказал он и многозначительно посмотрел  в глаза.     Дома никого не оказалось.  На столе лежала записка:

"Мамулька! Дорогая моя! Я скоро буду! Дядя Витя позвонил рано утром и сказал, что  привезет тебя. Я так рада. Ужасно соскучилась. Целую. Твоя Викуся".

    Наташа прошла в спальную. Сразу в глаза бросился их портрет с Вадимом в  рамочке, сделанной собственными руками  с любовью. Сняла со стены портрет, обняв, и тихо заплакала, упав вместе с ним на кровать. Тут же в дверь позвонили. Она подскочила.  Кто это может быть?!  У Вики свои ключи...  Наташа подошла к двери и посмотрела в глазок: там была Лариса. Замялась, решая открывать или нет, но повернула в замке ключ. В комнату вошла взволнованная Лариса.
- О-о-й!  Наташа, здравствуй! Мы так ждали вас и...и...и… - но тут же осеклась, увидев, что, мало того, что женщина вся в слезах - еще  и держит портрет в руках...  У Ларисы подкосились ноги... Что?! Произошло что-то, или... — невнятно вымолвила она.
 - Произошло Лариса. Случилось страшное! Вадима больше нет...  Ни о чем не говорили, а просто сидели и молчали, хлюпая носами. Наташу уже покинули последние силы, чтобы рассказывать обо всем. Да и правды сообщать нельзя, а остальное просто не могло выразить и части ее настоящего горя...  А Лариса проявила невиданную доселе для нее выдержку и терпение. Ни о чем и не спрашивала. Знала, если Наташа захочет, сама обо всем расскажет. Спросила только об одном:
- Как я понимаю, Вике ничего не говорить, а Дениска с бабушкой там?
- Да. Все так, - ответила Наташа.
- Давай  напою тебя чаем? - засуетилась Лариса. Вчера испекла очень вкусный пирог для девочек.  Хочешь?
- А, знаешь, напои! - неожиданно для себя вдруг сказала Наташа. Хотя совсем не хотелось пить, но надо  как-то брать себя в руки и к приходу дочери выглядеть, пусть усталой, но не трагичной.  Ведь все хорошо? – уже вслух она спросила Ларису. Та, не понимая, что имеется в виду, в контексте произошедших событий, но на всякий случай ответила тоже как можно бодрее:
- Да конечно же, хорошо.

    Они сели  пить чай.  Знаешь, Наташа, у тебя такая замечательная дочь! -  внезапно заявила Лариса. Она ведь спокойно идет на медаль и, мне кажется, особенно Вика старается ради тебя. Только и говорит о том, что сделает все, чтобы поступить на бесплатное обучение.  Мне кажется,  как будто чувствует, что должно случиться плохое... - задумываясь, проговорила Лариса.  Наташа молчала, а потом, встряхнувшись, спросила, как дела у Лены. По лицу Ларисы пробежала легкая тень печали...  А, разве тебе Вика не говорила по телефону? Но, не дожидаясь ответа, добавила... Я думала, будет лучше, но...  Вот ведь...  Казалось, вместе занимались... Вика ее проверяет: вроде на все вопросы отвечает правильно, а сдает экзамены на три... - в глазах Ларисы стояли слезы. Теряется она, что ли?!  Я не знаю.  Ленка совсем скисла.  Я даже боюсь, что она и не поступит никуда...
- Ну, зачем ты так настраиваешь себя?! - участливо заговорила Наташа. Ей было искренне жаль подругу, да и Ленку надо поддержать.  Ну, что поделаешь? Так, бывает. У нас с Вадимом похожая история была в институте. Он очень нервничал всегда, и это сказывалось на результате ответов хотя готовился  основательно, но его вечными спутниками были: неуверенность в собственных силах, и зависть к чужим успехам.  Это Наташа говорила уже не вслух, а про себя, с горечью возвращаясь к трагическим событиям. Вскоре пришла Вика, и Лариса оставила их вдвоем, зная, как они соскучились друг без друга.  С трудом удалось отмахнуться от расспросов Вики, ответив  лишь,  что после выпускного вечера мы поедем  в Париж, к папе, и ты увидишь все  своими глазами, - покрываясь мурашками от этой чудовищной неправды, успокаивала Наташа  дочь.  Вику, конечно, такая перспектива просто пришпоривала. Она прыгала и ликовала, как маленькая козочка, а у  мамы разрывалось сердце на части, представляя, какая «радость» ждет ее девочку... Весь следующий день Вика готовилась к заключительному экзамену, а Наташа сидела рядом и не сводила с дочери глаз, наполненных неземной любовью и обожанием, еще и потому, что теперь она должна была защищать своих детей сама от всех проблем. Сознание никак не могло принять еще  решений, как они будут жить дальше и на какие деньги, но ей приходилось держаться из последних сил, чтобы дети могли встать на ноги. После экзаменов Наташа сразу решила идти в агентство по поводу работы и, не откладывая, приступать к эскизам. Просмотреть старые наброски  и быть может с ними  еще поработать и пробовать,  что-нибудь изобрести новое.  Хотя для этого сейчас не совсем подходящее состояние, но ведь говорят же, что спутником  шедевров в искусстве, были: нищета и горе... Перед  глазами нет, нет, да всплывали увиденные в Париже модели...

    Их простота  прямо-таки покорила, но она-то как раз знает, что сложнее всего добиться красоты, сохраняя незамысловатость. Это требует огромного, истинного таланта. За сына и маму Наташа была спокойна, насколько в таком состоянии можно быть невозмутимой, но то, что им там сейчас намного лучше, чем было бы здесь - это совершенно ясно. Знала, что в доме Жана и его милейшей мамы,  родные будут, как у Христа за пазухой, да и рядом с Вадимом...  Боже мой! Это же такие сумасшедшие расходы! Неужели  Вадим так заслужил поддержку этого, как оказалось, благородного, человека?! - в очередной раз  удивляясь,  подумала Наташа о Владлене Германовиче. Он звонил каждый день и спрашивал, не нужно ли чего?  Но Наташа торопливо благодарила,  и заверяла,  что все есть, как бы опасаясь, что он тут же немедленно привезет...
- Нет, нет! Все неплохо!
- А где же вы берете  это хорошее?!  – с ласковым сарказмом донимал он бедную женщину...
- Я-я сняла с книжки кое-какие запасы: правда, там хранились для поступления Вики в университет, - оправдывалась  перед Владленом, считая, что он имеет теперь на это моральное право...  Хотя, вы знаете!  Вика идет на золотую медаль! - с нескрываемой гордостью за дочь говорила она.  Возможно,  это дает право на бесплатное обучение.
На другом конце провода повисла небольшая пауза, и Наташа заволновалась, что она его загрузила своими рассказами...  Ох, простите меня, пожалуйста! У вас, наверное, нет времени на мои печальные повести, хотя эта - радостная, - добавила виновато.
- Нет, Наташа! - уставшей интонацией, с непривычной тоской возразил Владлен. Мне приятно слушать ваш голос. Должны же быть, в конце концов, у такой женщины, как вы, радостные повести, как хорошо вы их назвали...  Спросив, когда предполагается выпускной вечер и где, - попрощался.