Уходя - оглянись. Главы 21 - 22. Весна вовсю бушевала в Париже...

                                            Париж зачарованно купался  в весне.



       Вадим долго не хотел открывать глаза, пытаясь еще продлить это мгновение ощущения необыкновенной нежности и тепла, исходящего от неё...  Каждой клеточкой организма чувствовал её... Это она... Хотя понимал, что  неоткуда здесь взяться... Не решался открыть глаза, чтобы, не потерять иллюзию сладкого заблуждением, но, почувствовал прикосновение к своей руке... Она! Это была жена.

— Наташа! — радостно воскликнул Вадим. 
Попытался приподняться, забыв, что он подключен к аппарату жизнеобеспечения. Сразу несколько рук мягко уложили  его в постель.

— Vous ne pouvez pas ne peut pas! Il est dangereux! — ласково пожурил  врач на французском языке... 
 Наташа  поняла, что так  поступать не следует.

– А не то, гостью больше не  пустим в реанимацию, — с шутливой интонацией продолжал доктор. Я  буду делать  операцию, чтобы спасти  жизнь, и теперь за нее отвечаю.
Для всех присутствующих было понятно, что к больному из России приехала дорогая женщина. Глаза Вадима  наполнились мольбой и слезами, а сердце Наташи разрывалось  от любви и жалости к близкому человеку. Она подошла  ближе и нагнувшись, поцеловала  в лоб. Погладила по голове, провела пальцем по носу, глазам, губам. Вадим хотел что-то сказать, опять возбуждаясь, но она, выполняя просьбу врача, закрыла ему рот двумя пальцами, нежно и ласково сказала, что все разговоры просто отменяются, а остаются только радость и огромное желание быстрее встать на ноги.
– Ты просто обязан желать поправиться. Ты же планируешь вернуться к детям? — шутливо и ласково спрашивала она своего мужа.
  Он кивнул и тихо произнес:
– Только в том случае, если у меня есть надежда на помилование.
— А за что тебя прощать?! Что так внезапно уехал в командировку, а потом загремел в больницу?! За неимением состава преступления – прокурор отменяет свои обвинения. И раз нас судьба забросила в Париж при таких обстоятельствах — будем наслаждаться его пьянящим воздухом, правда, пока через окно, а потом немного погуляем по городу. Ты ведь знаешь, как  я об этом всегда мечтала.
   Вадим слушал Наташу и спрашивал бога, почему он так благосклонен к нему?!
— Как же я люблю ее! Внезапно заволновался. А, как же Майя?! Они же, наверное, встретились?! Что же могло произойти между ними?! Кто сообщил Наташе о болезни, а главное, что?! Мгновенно побелел и на миг закрыл глаза, а когда очнулся...  Наташу попросили покинуть палату и им занялись врачи. Она медленно подошла к открытому окну и  с наслаждением вдыхала  воздух  манящей Франции. Как много  читала о данной стране. С юности любила писателей-французов и, вообще, все, что связано, оказывалось со  страной: бурной истории, романтических приключений и законодательницей мировой моды.

– А не то, гостью больше не  пустим в реанимацию, — с шутливой интонацией продолжал доктор. Я  буду делать  операцию, чтобы спасти  жизнь, и теперь за нее отвечаю.

Для всех присутствующих было понятно, что к больному из России приехала дорогая женщина. Глаза Вадима  наполнились мольбой и слезами, а сердце Наташи разрывалось  от любви и жалости к близкому человеку. Она подошла  ближе и нагнувшись, поцеловала  в лоб. Погладила по голове, провела пальцем по носу, глазам, губам. Вадим хотел что-то сказать, опять возбуждаясь, но она, выполняя просьбу врача, закрыла ему рот двумя пальцами, нежно и ласково сказала, что все разговоры просто отменяются, а остаются только радость и огромное желание быстрее встать на ноги.

– Ты просто обязан желать поправиться. Ты же планируешь вернуться к детям? — шутливо и ласково спрашивала она своего мужа.

  Он кивнул и тихо произнес:
– Только в том случае, если у меня есть надежда на помилование. все-таки непредсказуема жизнь! — с грустным удивлением думалось  Наташе.  Сейчас почти ничего не испытывала кроме, конечно, жалости к Вадиму. Да, ей было его очень жаль.  До боли... Ощущала её в сердце, но это была не та боль, какую испытывала за него всю прошлую жизнь...

– Как странно,- подумала она, - уже - прошлая... Раньше охватывало нежное сочувствие и тревога даже за нечаянно порезанный палец  любимого мужа. Воочию представилось, как он в очередной раз, но уже в такой серьезной ситуации — не рассчитал свои силы. Да, но она-то здесь при чём?! Либо от всего слишком устала, либо действительно, что-то в ней сломалось окончательно. Но только в настоящий момент было спокойнее из-за почти ясного понимания, что стала другой.  Хотелось только одного — выпустить дочь во взрослую жизнь, забрать из лагеря сына и на ра-бо-о-оту. Перед отъездом в Париж, звонила в агентство — там очень обрадовались. Вот только руководит сейчас им не совсем приятная дама, хотя, Наташе она ничего плохого не сделала, но, на ее взгляд, у той маловато оснований для такой должности. Приятнее увидеть на этом месте было бы прежнюю начальницу...  Но это такая ерунда. — И это переживем, — подумала Наташа. В ней поселилась острая надорванность в том месте, где всегда жила любовь к мужу...

                   Майя и Наташа.

   До вылета оставалось четыре часа. Майя, металась по номеру: никак не могла понять и решить, как ей поступить. С одной стороны, сердце рвалось попрощаться с Вадимом, но с другой — там уже была его жена. Нет! Майя не испытывала никакого страха от встречи с ней. Скорее, это было чувство боли, смешанное с досадой,  и, пожалуй, завистью. Да, да! Именно завидовала чему-то, ещё непонятному! Теперь Майя совершенно точно поняла, что в ней уверенно поселилось  чувство, до сей поры незнакомое. Ничего не могла с собой поделать, но это, непонятное ранее ощущение — всецело завладело ею после того, как Жан сказал, что едет встречать Наташу.

Майя вдруг резко почувствовала свою ненужность. Не возникало желание увидеть женщину, которую ей предпочли. Не интересовал внешний вид. Она понимала, что дело здесь не в облике.  Да и,  раньше старалась не думать о том, что у Вадима где-то есть семья.  Но как бы то ни было, а проститься надо. Майя вызвала такси. В больнице сначала решила поговорить с главным врачом: узнать, как обстоят дела и разрешить остальные финансовые вопросы. Ей объяснили, что состояние  подопечного вполне удовлетворительно, но еще очень слаб, чтобы говорить о сроках  отправки  в Россию и, вообще, может быть, всякое...  Врачи надеются на приезд его жены. Майю эти слова кольнули в самое сердце, но взяла в руки себя и спросила о расходах. Доктор предупредительным движением остановил, ответив, что все вопросы уже решены Жаном,  и она ничего не должна. Майя была несколько удивлена, тем более что не знала о том, как отреагирует Владлен на все произошедшее здесь. По ее представлению: Жан не мог без ведома Владлена решить эти вопросы настолько уверенно.  Ничего не оставалось, как довериться врачу.  Жан — веселый француз – был компаньоном Владлена и старым другом уже много лет. Еще их родители дружили, занимаясь  виноделием. Он неплохо говорил по-русски. Майя попросила  встретить Наташу и оформить в отеле, но Жан замахал руками, сказав, что  мама не допустит, чтобы эта женщина жила в равнодушном номере – она хочет согреть ее своим теплом. Потом  пожаловался Майе, что Наташа все-таки выбрала гостиницу, объясняя  тем, что она находится рядом с госпиталем, а дом его мамы, конечно же, далековато. Майя робко открыла дверь в палату Вадима. Он, кажется, спал. На столике, рядом с кроватью, в маленькой изящной вазочке - стояли фиалки.

— Интересно,  его любимые?! — задала немой вопрос в никуда.

    Эта неизвестная деталь, острее подчеркнула её ненужность здесь. И хотя  нестерпимо хотелось подойти и тихо, незаметно поцеловать его, но на полпути к  кровати  вдруг резко развернулась и торопливо пошла к выходу.

— Майя! Здравствуй! — тихо и беспомощно позвал Вадим. У нее дрогнуло в груди от слабого звука. Майя обернулась и, заикаясь, произнесла срывающимся от волнения голосом:

– З-з-здравствуй!  Я... я не могла уехать, не попрощавшись, — тихо произнесла она.

— И правильно сделала. Очень рад тебя видеть, — ответил Вадим, пытаясь потянуться  навстречу. Майя подошла к кровати и накрыла  его слабую руку своей ладонью.

— Поправляйся. Все вопросы будет решать Жан. 

— Я уже знаю. Мне сказала Наташа, что ты обо всем позаботилась. Спасибо. Мы с Владленом Германовичем расплатимся.  Майя про себя ухмыльнулась с грустной иронией.

— Рассчитаемся?! — она понимала, что Вадим даже не догадывается, какие расчеты ему предстоят, но она надеялась, что фирма некоторую часть суммы возьмет на себя.

Ты не думай пока об этом. Надо поправиться, а остальное все решаемо. Не найдя больше подходящих слов, Майя наклонилась и поцеловала Вадима в лоб. Он ответил немощным пожатием руки. Оба слегка вздрогнули, услышав какой-то лёгкий стук. Майя оглянулась. Из палаты уже почти вышла Наташа, прикрывая за собой дверь.

 — Наташа! — взволнованно закричал Вадим, и его голос сорвался от бессилия. Майя бросилась к двери и схватила супругу  Вадима за руку.

 – Я только прощалась с ним...  Сейчас улетаю,  а здесь... здесь нужны вы...  Он вас очень ждет, и...  и... любит. Всегда любил... Одну вас. Извините, – торопливо проговорив, Майя  побежала к выходу. Наташа некоторое время стояла в необычном смятении... Противоестественным ощущение могло быть ещё и потому,  что не испытывала ни ревности, ни злобы. Пожалуй, это была отстраненность от всего произошедшего. Вероятней всего таким необычным образом организм защищался от стресса.  Наконец, решившись, вошла в палату.

— Родная моя! Мы только попрощались. Прости меня, — взволнованно говорил Вадим, пытаясь приподняться. 
Наташа, испугавшись за него, уложила обратно в постель и ласково успокоила, что  все понимает.

— Сейчас  это не имеет никакого значения, - попросила больше не возвращаться к этой теме. 
В настоящий момент необходимо приложить  усилия, чтобы скорее поправиться и ехать к детям. Они сейчас им нужны как никогда. Вадим с благодарностью прижал руку жены к лицу, и Наташа почувствовала, как на  руку упала слеза. Стала рассказывать о Дениске, каких он добился успехов в спортивном клубе. Тренер даже возлагает на него некоторые надежды. Еще четыре года назад об этом невозможно было даже мечтать.

— Это целиком  твоя заслуга, моя родная, - сказал Вадим.  Наташа отрицательно закачала головой.

— Без твоей поддержки я бы ничего не могла сделать. Знаешь, я поняла