я в Израиле 18 (заводы бывают разные. маленькие и ещё меньшие)

Завод «Ашнер….»
Бывает же так, только зашёл внутрь, как всё уже не понравилось. Проработал там два дня. И  народ спокойный, и хозяин с пониманием в работе, хоть и молодой парень. Сам почти весь день у программного станка. Инструмент хороший. А вот крутило меня  почти всё время, что  работал  там. То ли настроиться на работу не смог, то ли …хм, может сглаз? Я не верю в такое,  но воздействия психики, природы на человека, изучение  этих  явлений, им нет конца. Когда то и ауру человека, и возможность её видеть и чувствовать относили к выдумками. А прошли годы и появились приборы, признанные учёным миром, с помощью которых можно видеть эти излучения энергии, природа которых так и неясна до сих пор.
Так что, может быть, что  на меня само это место действовало.  Вот ещё пример: в  квартире, где  уже более десяти лет живу, с первых дней и до сих пор, периодически  в кровати, когда ложусь спать, чувствую какую то вибрацию. То ли расслабляется организм и воспринимает колебания  какие то, то ли волны неведомые. Ведь животные, когда они имеются в доме, не все места любят, выбирают некоторые, по только им ведомым признакам, каким то чутьём.
Конечно, завод, станки, металлы, люди на работе –  менее подверженны  влияниям  различных явлений, но всё таки, бывает всякое.
В данном случае, думаю, дело было во мне. Настроиться не смог. И не смог не придавать этому значение.
Позже расскажу обратный случай, как  отказывался три раза раза работать на одном заводе. Не нравилось мне там с первых шагов и при первом взгляде.  А  попав туда  в четвёртый раз, испытав то же самое, что и раньше,  решил –а вот  попробую. И проработал там три года.
Но это – позже.
А тут, на второй день я испортил деталь. Ашнер, хозяин, посмотрев, ничего не сказал. Принёс ещё  заготовок, я взялся за работу. Со злости сделал всё вдвое быстрее. Да и уже опыт появился, именно к этим деталям.
Но внутри меня что то как лопнуло. Я понимал, что это не серьёзно, так поступать, как я сделал в следующий момент, когда закончил детали, но остановить себя не мог. Сказал Ашнеру, что пойду домой – плохо себя чувствую. Поправлюсь, позвоню.
Он покачал головой. Похоже было на то, что и людей он понимает хорошо, а как же иначе бы существовал его бизнес? В  глазах мелькнуло явное понимание, сожаление и принятие того, что есть.
==================  
«Ашер»
Восемь человек рабочих. Знакомый парень – токарь.  Рядом с моим местом работы, ещё один фрезерный станок. Там работает Сергей.  Ему  двадцать пять,  семья – жена, двое детей. На этом заводе он уже три года. То ли молодость, то ли характер, но вот кажется ему, что я конкурент, который хочет занять его место и положение единственного фрезеровщика. Инструмент, приспособления, оснастка – всё возле него.  Я вижу, что мою работу он контролирует гораздо внимательнее, чем сам хозяин. Это мне не нравится. Надо налаживать отношения.  Сильно с разговорами не лезу, а когда беседуем,  говорю доброжелательно, да и не грубит он, меняю темы, чтобы нащупать что то общее. Но так вести себя – это не моё. На работе я хочу думать о работе, только во вторую очередь о разном.  А тут чуть ли не за каждым  своим  шагом – бди.
Перебдил. Или недобдил.   Хозяин вызвал меня в конторку, через неделю работы, и сказал, что больше могу не приходить..
-- а в чём деле, можешь сказать? Работа моя не нравится?
--  нет, работаешь ты хорошо. Но много разговариваешь во время работы.
-- хорошо, учту.
-- нет, нет. В первых  числах следующего месяца приходи, получишь оплату за эту неделю.
Вот  это  я попал… вот что значит, не быть собой. Нет, человеческие отношения, интриги, хитрости, расчёт поведения – не моё это.
================
Завод в Мигдаль а-Эмеке.
Хозяева – отец и сын. Народу – человек двадцать. На фрезерном участке девять. Станки стоят плотно, здание новое, но места внутри для всего оборудования  не хватает. Ощущение тесноты усиливается ещё и от низких потолков. Ну да что же тут скажешь, только одно – работа, завод – не квартира по выбору.
Дали работу, для проверки, могу ли и как. Деталь небольшая, в ней  десять отверстий  диаметром   ноль четыре десятых  миллиметра, на проход, но толщина то восемь миллиметров.  Материал – сплав стальной, типа нержавейки.  Хорошо. Прошу свёрла. Хозяин, старший, даёт мне два свёрлышка. Я молча смотрю на него.
-- что?
-- двух недостаточно. Четыре – пять, это минимум. Материл трудный, работать надо воздушно, кончиками пальцев, с эмульсией или маслом, это я посмотрю на месте. Но то,  что свёрла будут ломаться и тупить – однозначно. Тем более, станок незнакомый, пока пальцы привыкнут к усилию на шпинделе.
Мне было выдано ещё одно сверлышко. На шестом отверстии свёрла у меня закончились. К хозяину присоединился сын и они вдвоём начали учить меня работать.
«…..как и лёд не возвращается, по Неве уплывши с Ладоги…»,  так и я, сказал им – будьте здоровы, и отправился  на остановку автобуса на  Хайфу.
====================
«Шилувбаз»
Станки старые, работа в две смены. Хозяин хотел платить мне на два шекеля больше, чем минимум. Я не рвусь только  за высокой зарплатой, на одном заводе в Хайфе согласился работать на минимум и работал там более полугода. Завод большой, около двух тысяч человек.
Конечно, при возможности  взять больше, возьму. Деньги – это свобода. Но вот когда пытаются меня использовать, обмануть – мой выбор – не позволять такое делать со мной. А тут явно  такое. Не гордыня, нет, чувство, что меня оскорбляют, унижают, поднимается, душит и я скорее соглашусь получать тот же минимум, работая  в более  тяжелых условиях, чем по специальности своей. Что и случалось.
Через  неделю, испытательный срок, услышав от хозяина  то, о чём выше сказал уже, отказался там работать.
И решил, в дальнейшем, больше никаких испытательных сроков принимать не буду. Сразу  оговорить условия, только так. Максимум на что можно согласиться, при устройстве на работу, сделать какую либо деталь, чтобы показать себя.
========================
Неподалёку от завода, где хозяин хотел мне платить очень мало, нашёл другой завод.
Улица Амасгер, шестнадцать.
Месяц пролетел на одном дыхании. Да вот работы стало мало и опять и снова – безработный. Сократили пять человек из десяти.
Когда работал, обратил внимание на фрезеровщика с шикарными чапаевскими усами. Разговорились в обед. Оказывается, в прошлой жизни  был директором автосервиса в большом городе. Когда приехал в Израиль, помыкался, повертелся, да и стал к станку рабочим. Такое вызывает уважение. Был начальником, не малым, такая должность, это в городе много значит. Тут не стал кричать, я начальник, я большой, дайте мне… Разобрался с положением и сделал то, что мог.  
Значит, был там не зря  директором, а по способностям и умению,  которые никуда не делись и тут. Он их применил, иначе, но применил. Я же видел, работает красиво, с головой, толково.
Вспомнилось. Знакомый один, мы вместе в одно время приехали в страну, врач, разобравшись, что к чему, а семья у него большая, не стал  попусту тратить время.  Пошёл на курсы  операторов СНС ( рабочий на программный станок). Уже сколько лет работает на заводе, доволен. Казалось бы,  где врач и  где фрезеровщик, что общего, совершенно разные области деятельности. Ответ – сам  человек, его способности, характер.
А ещё говорят: талантливый человек талантлив во всём.
=============================
«Гуми Коль»
Двое рабочих, слесаря, молодые ребята, одному двадцать два, второму двадцать три. Я – фрезеровщик. Конечно, и сам хозяин, невысокий, весёлый толстячок. Он дал мне пачку чертежей, заготовки для деталей и почти не мешает работать. Да и некогда ему. Сам тоже работает, то на одно, то на другом станке. Часто уезжает, клиенты, поставщики материалов, финансовые вопросы – всё на нём.
Ребята часто подходят ко мне за советами, как и что делать.  Я говорю, показываю. При этом успеваю делать то, что надо на станке.
Работаем много. С семи утра и до шести - семи вечера.
На четвёртый день  на завод зашёл мужчина и направился в конторку хозяина.  Каким то чутьём, по взглядам, что задерживались на станках, я понял, это тоже рабочий.
Вечером  я услышал, что на другой день мне не надо на завод.
В коахадаме девочка, которая   давала мне направление на «Гуми Коль», спросила:
-- у тебя что то с хозяном  было, ругались?
-- да нет. Всё спокойно все дни, что работал. Он не обьяснил мне, что и почему.
-- а нам  звонил и сказал.
-- и что же?
-- что если ты ещё продолжишь  работать, то будет непонятно, кто там хозяин.
-- не понимаю. Может, дело в том, что ребята спрашивали меня, как выполнять некоторые работы? Молодые, не знают, а его не хотели
   теребить, когда я рядом? Мог бы и мне сказать о этом.  Что же теперь, ладно, проехали.  Есть что нибудь для меня?
-- пока нет. Когда будет, позвоним. А у него сейчас, получается, фрезеровщика нет?
-- пришёл там парень. Так он не от вас?
-- да, не от нас. К нам от «Гуми Коль» не поступало больше заявок на рабочего.  Может,  от другой конторы или через знакомых……
==================================
Джамаль.
Уже рассказывал, что работал как то у Азара. Было время,  он держал завод вместе с напарником. Джамалем. Потом они разошлись. У Джамаля теперь свой  завод.  Четверо русскоязычных - слесаря и зубонарезчики, два фрезеровщика -  русскоязычный и сын Джамаля, шестеро – арабы, токаря, один – румын, программист.
Полтора  дня я там работал. Потом обещали позвонить.
Причина мне ясна. Когда пришёл на завод, увидел там человека у станка. Узнал его. Это тот самый, что работал год  у Азара. Вместо которого Азар взял меня и из-за него же  затем отказался от моих рук, надеясь, что тот теперь будет нормально работать.
У Джамаля он тоже год. Вроде, собрался уходить. Вот Джамаль и ищет вариант, так сказать, человека про запас.  Сам то его не хочет увольнять, потому что остаться без фрезеровщика – тоже не дело.
Я ехал в Хайфу. Шёл дождь. Вдруг,  так мне стало жалко себя, со всеми этими историями работ, аж до слёз. Обидно! Хорошо, что вспомнил тут же начавшееся забываться правило, которое выбрал для жизни. Не жалей себя, ибо, далее депрессия, потом направление на старую дорогу и ВСЁ! Жизни нет! Саможалость – смерти подобно!
Так что, мои слова, те же, что и ответ на вопрос:
-- как ваше здоровье?
-- не дождётесь!.....
============